– Когда вы последний раз видели Шарлин? – спросила Мосс.
– Три недели назад… В тот день, когда в автосалон доставили новые автомобили. Она пришла в магазин на Лав-лейн.
– Это ваш автосалон? – уточнила Эрика.
– Да. – Джастин обнял одной рукой жену.
– Прошу вас, расскажите, что тогда произошло?
Джастин с горечью рассмеялся.
– Она хотела взять одну из машин для пробной ездки. Уверен, это все тот тип, что был с ней, – сказал Джастин.
– Что за тип? – спросила Эрика.
Джастин судорожно вздохнул, всхлипнул, но сумел сохранить самообладание.
– Вместе с ней в салон явился какой-то тип. Здоровенный грязный мужик с темными волосами. Она свалилась как снег на голову, потребовала ключи. Я сказал, что не дам ей машину. Она стала убеждать, что трезва как стеклышко. Потом он подошел, устроил сцену.
– Что за сцену?
– Она кричала, он потрясал кулаком мне в лицо, орал, что ему все известно про нас, что нам плевать на Шарлин… Совершенно посторонний человек… неизвестно кто… какое он имел право… Я разобрался бы с ним, но в тот день у нас сидели два клиента. Они оба каждый год сдают нам старые автомобили и покупают новые. Речь шла о трехсоттысячной сделке. И все это разворачивалось у них на глазах… – Он умолк на несколько секунд. – В общем, я позволил им взять машину.
– В котором часу они пришли в салон? – спросила Мосс.
– В два, в два тридцать.
– Три недели назад. То есть двенадцатого сентября, во вторник, так?
Дафна подняла голову, отерла слезы и кивнула.
– Вам известно, как звали того мужчину? – осведомилась Эрика.
– Нет. Здоровенный такой, от него несло спиртным. А ведь у нее не такое воспитание, чтобы водиться со всякими уродами.
Эрика достала из сумки небольшую фотографию Томаса Хоффмана и показала родителям девушки.
– Да, это он, – подтвердил Джастин. – Вы его арестовали?
– Нет. Он тоже убит. Его тело тоже найдено в реке, в чемодане. Расчлененное, как и тело Шарлин, – тихо произнесла Эрика. Последовало долгое молчание.
– Шарлин говорила, зачем ей нужен автомобиль? – спросила Мосс.
– Сказала только, что хочет его испытать, – ответил Джастин.
– Она это часто практиковала? Часто обкатывала автомобили?
– У нее это было любимое занятие, когда она училась водить, в семнадцать лет… Конечно, тогда она не увлекалась ни спиртным, ни наркотиками.
– После того как они забрали «Ягуар», она не давала о себе знать. И машину не вернула ни в тот же день, ни на следующий. Автомобиль мы нашли три дня спустя. Его оставили перед автосалоном.
– То есть в пятницу, пятнадцатого сентября? – уточнила Мосс.
– Если она сказала спустя три дня, значит, именно тогда! – вспылил Джастин. Дафна положила руку ему на плечо.
– Ключи были в зажигании. Обивка вся в пятнах. В салоне грязь: кого-то стошнило на заднем сиденье.
– Вы вызвали полицию? – спросила Мосс.
– Нет! – рассвирепел Джастин. – Я ни за что не стал бы доносить в полицию на собственную дочь. Мы знали, что она вернет машину.
– И вы понятия не имеете, почему она не возвращала ее так долго и куда они ездили?
Дафна покачала головой.
– Что вы сделали с «Ягуаром»? – полюбопытствовала Эрика.
– Вымыли, почистили, но толку от этого немного. Теперь ждем, когда поменяют обивку. Надеемся, что, может, потом удастся… – Голос Дафны сорвался, и она снова расплакалась. Джастин махнул рукой, словно предлагая им удалиться, а сам нагнул голову, чтобы скрыть слезы.
– Давай пока оставим их, – сказала Эрика.
Эрика и Мосс покинули гостиную, миновали лестницу и вошли в светлую просторную кухню. Из окна открывался вид на восхитительно ухоженный сад с песочницей, детскими качелями и горкой. Эрика налила в чайник воды из крана.
– Если они лишили Шарлин карманных денег, на что она жила? – задалась вопросом Эрика. – Каким образом в это уравнение вписывается Томас? Он употреблял наркотики? Жаль, что у нас еще нет результатов токсикологической экспертизы обоих тел. – Она включила электрочайник.
– Двенадцатого сентября Шарлин пришла в автосалон вместе с Томасом. По словам Мариэтты, в этот самый день Томас заходил к ней, – заметила Мосс.
– Он виделся с ней утром. Может, это и совпадение. Только я не верю в совпадения.
С минуту они молчали, слушая бульканье закипающего чайника. Эрика подошла к большому холодильнику из нержавеющей стали, в американском стиле. Он был облеплен листочками с напоминалками и диетологическими таблицами и выкладками «весонаблюдателей»
[17]. Здесь же висели разные фотографии: Дафна играет с двумя малышами – мальчиком и девочкой – на качелях и на горке; Дафна обнимает детей в ресторане (выше стояла надпись «Бабушке 60!»). А еще они увидели одно свадебное фото мужчины с жидкими волосами и его невесты.
– Брат Шарлин, должно быть? И внуки? – предположила Мосс.
Внимание Эрики привлекла фотография, пришпиленная магнитом со смайликом к холодильнику в его верхнем левом углу. Эрика сняла ее. Снимок был сделан на каком-то торжестве. Семейное фото: Дафна, Джастин, малыши и Шарлин – с краю. Вид у нее был испитой, волосы взлохмачены, в руке – бутылка пива. Но даже неряшливая и неопрятная, она все равно выглядела вполне привлекательной женщиной. Магнит со смайликом был налеплен прямо на ее лицо.
– Такое впечатление, что они ждали известия о смерти Шарлин, – заметила Мосс. – Не представляю, как можно так жить. Все время ждать звонка или прихода полиции.
Чайник закипел, и они заварили чай для скорбящих родителей.
Глава 15
Август 2016 года
Нина и Макс сняли на ночь комнату над старинным пабом, что размещался в высоком узком здании из гранита в небольшой деревушке на краю Дартмура
[18]. Нина проснулась рано. Она глянула на спящего рядом Макса, потом на окно, в которое струился солнечный свет, падавший на потертый красный ковер. Прижимая футболку к обнаженной груди, она подошла к окну, распахнула его. Местность вокруг она еще почти не видела: вчера они прибыли поздно вечером. Воздух был свежий, немного холодный, но солнце стояло уже высоко в безоблачном синем небе. Ее взору предстала зеленая холмистая ширь, простиравшаяся до самого горизонта. Внизу по дороге двигалась группа пеших туристов. Перестук их палок смешивался с гомоном невнятной болтовни. Удаляясь, они сошли с дороги на травянистый покров пустоши, стук палок прекратился, постепенно стихли и голоса. Красота природы ее потрясла. Нина родилась и выросла в Лондоне. Она была горожанкой до мозга костей, и сейчас ее поразило многообразие красок, обилие сочных оттенков зеленого, коими переливалась пустошь, раскинувшаяся на многие мили окрест, а вдалеке высились горы с серыми вершинами. Услышав свист, Нина повернула голову. С другой стороны, от деревни, шел молодой темноволосый парень, с которым они разговорились в пабе накануне вечером. Он был симпатичный, но очень худой и все время с ней флиртовал.
