– Марси, это суперинтендант Пэрис, специалист из Управления столичной полиции по борьбе с похищениями людей… – начала Эрика.
– УБЕРИТЕ ЕЕ ОТСЮДА! – вопила Марси, указывая на Эрику. – Вон из моего дома! Она спит с моим мужем!
– Это неправда, – возразила Эрика, невзирая на сложившуюся ситуацию и подавляя закипающий внутри гнев. – Я пришла со своими коллегами, чтобы помочь. Это мой служебный долг…
– ВЫ МЕНЯ СЛЫШИТЕ? – заорала Марси. Она вскочила с дивана и бросилась на Эрику, отпихивая ее в угол комнаты. Руку Марси обвивала манжета тонометра, и резиновая трубка от прибора взлетала, как кнут, с каждым ее ударом. Все оцепенели, раскрыв рты от изумления.
– Марси, прекрати. ПРЕКРАТИ! – крикнул Марш; он стремительно поднялся и попытался оттащить жену от Эрики. Молодой врач снова усадил Марси на диван. Эрика потрогала нос – крови не было – и попыталась успокоиться.
Суперинтендант Пэрис шагнул к Эрике.
– Думаю, вам лучше уйти, – тихо сказал он.
– Ее обвинения беспочвенны.
Он вскинул руки.
– Хорошо, принято к сведению, но вам лучше уйти. Ваше присутствие мешает расследованию.
– Да, конечно, – согласилась Эрика, приглаживая волосы. Она взглянула на Марша, но тот обнимал Марси, пытаясь ее успокоить. Родители Марси теперь смотрели на Эрику с любопытством и неприязнью, и даже суперинтендант Пэрис и остальные коллеги холодно взирали на нее. Эрика хотела еще что-то сказать, но передумала. Она вышла из гостиной в прихожую. У выхода она задержалась, слушая Пэриса. Тот тихим голосом объяснял, что его группа создала оперативный штаб в отделении Луишем-роу и готова к активным действиям.
– Сколько раз вам удавалось спасти… спасти людей, которых похитили? – спросил Марш с волнением в голосе.
– У меня очень высокий процент успешных операций, – ответил Пэрис.
– У них мои девочки. Прошу вас, верните мне моих детей! – истерично рыдала Марси.
Эрика смахнула слезы и тихо вышла из дома.
Глава 68
В одном из кабинетов отделения Луишем-роу Мосс продолжала допрашивать Мариэтту Хоффман, которая сидела напротив нее по другую сторону стола вместе со своим адвокатом. Теперь уже был поздний вечер.
– Мариэтта, не советую вам отмалчиваться… – предупредила Мосс. Мариэтта, как и прежде, сидела с каменным лицом, внешне безучастная к происходящему. – Кого вы выгораживаете? Вашего сына Макса, который убил вашего бывшего мужа?
– Томас ему задолжал. Огромную сумму денег.
– Поэтому Макс его убил – его и Шарлин?
– Шарлин убила Нина.
– А, значит, вы все-таки решили заговорить?
– А что, не видно, черт возьми? Губы шевелятся, изо рта вылетают звуки… – Она повернулась к адвокату. – Может, вам пора вмешаться и сказать, чтоб она перестала задавать глупые вопросы? – Адвокат откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. – Я к вам обращаюсь, как вас там…
– Меня зовут Дональд Фробишер.
– Значит, так, Дональд. Я вам плачу, чтобы вы представляли мои интересы, а не просто делали умное лицо.
Он сидел как сидел, не желая вступать в перебранку, но своей неприязни к подзащитной не скрывал.
– Адвоката предоставило вам государство, – заметила Мосс.
– Правильно, а я плачу государственные пошлины. Раньше платила, – парировала Мариэтта, постучав грязным ногтем по краю стола.
– Пошлины или страховку? И под каким именем – Дженис или Мариэтта?
Мариэтта нахмурилась и откинулась на спинку стула.
– Да кто вы такая?
– Я – инспектор полиции, – ответила Мосс.
– И, судя по всему, лесба.
– Да, лесба, – подтвердила Мосс, наклоняясь к ней. – Здоровенная. Жирная. Лесба. Но вы, Мариэтта, не в моем вкусе. Меня не привлекают гнусные бабы из грязных трущоб, не соблюдающие личную гигиену.
– Я убираюсь каждый день! – выкрикнула Мариэтта, впервые проявив хоть какие-то эмоции. – В квартире моей ни пятнышка, ни соринки. – Откинувшись на спинку стула, она пыталась успокоиться.
– Мариэтта, вы укрывали у себя двух преступников, убивших несколько человек. Вы утаили информацию от полиции, прятали краденое. Вы фальсифицировали собственную смерть; под другим именем вы разыскиваетесь по обвинению в хранении наркотиков категории А. Неудивительно, что у вас нет времени ухаживать за собой. Да и пылесосить тоже. Я помню, как выглядела ваша квартира, когда мы приходили в первый раз. Настоящая помойка.
– Неправда, черт возьми! – прорычала Мариэтта. – Квартира была в идеальном порядке! Скажи ей, Дональд, пусть прекратит!
Адвокат бросил на Мосс тревожный взгляд и покачал головой:
– Прошу вас задавать вопросы по существу данного дела.
– Да-да, конечно, – ответила Мосс, с трудом сдерживая ликование. Она подождала, пока Мариэтта успокоится. – Итак, как уже говорилось, в вашей квартире мы обнаружили чеки на походное снаряжение, консервы, сигнальные ракеты, три анонимных сотовых телефона, запасные батарейки, патроны для пистолета «Глок». Мы конфисковали 9 тысяч фунтов наличными. Мы также выяснили, что на ваше имя зарегистрирован автофургон «Берлинго» и оформлена аренда гаража, в котором обнаружено несколько поддельных автомобильных номеров. Самого автофургона нет. Где же он, Мариэтта? Куда они уехали? И что они собираются делать с тем, что вы для них купили?
Мариэтта уже полностью овладела собой.
– Клянусь богом, не знаю.
– Вам известно, куда они направляются?
– Нет.
– Автомобильные номера вводятся в систему автоматического распознавания автомобильных номеров, и если Макс и Нина использовали или используют один из этих номеров, их уже засекли бы камеры этой системы.
– Но вы не знаете, какие номера они используют сейчас, – заметила Мариэтта с хитрой улыбкой.
– Вам известны эти номера?
Мариэтта сложила руки на груди.
– Независимо от результатов этого допроса, Мариэтта, вас посадят в тюрьму, на длительный срок. Советую вам дать показания, и тогда, возможно, судья будет к вам более снисходителен. Скажите, куда Макс и Нина направляются с двумя девочками. Какие у них планы?
Мариэтта по-детски закрыла рот рукой.
Мосс хлопнула ладонью по столу:
– Черт возьми, Мариэтта, по крайней мере, вы могли бы сказать, куда они увезли Мию и Софи Марш!
Мариэтта склонила голову набок и одарила Мосс мерзкой улыбкой:
– Пожалуй, я хотела бы вернуться в камеру.
Мосс подала сигнал наблюдателям, вошли двое полицейских и увели Мариэтту. Ее адвокат собрал документы и тоже покинул допросную.
