— Что будешь с ним делать? — спрашивает Кай.
Голос его отнюдь не спокоен, обычным беззаботным тоном тут даже не пахнет. Кай хочет отомстить не меньше, чем я. И не только за похищение его капитана, но и за умирающую девушку в трюме нашего корабля.
— Не знаю.
Мадрид играет между пальцами маленьким складным ножичком. Лезвие задевает кожу, и она позволяет крови капать на раненую ногу Райкрофта.
— Он не достоин жизни, — говорит Мадрид. — Ты не должен врать нам.
Осознав, какую бурю он породил, Райкрофт медленно моргает единственным глазом. Юный принц во мне хочет его пожалеть, но я не могу отвести взгляда от углублений в форме полумесяца и длинных зазубренных царапин на его руках. Раны, нанесенные при попытке отбиться от него. Следы ногтей, так похожие на отметины на моей груди.
Я мешкаю, застигнутый врасплох искаженным образом Погибели Принцев, что возникает перед глазами. Она могла сломать мне шею или как угодно вывести меня из строя, но вместо этого медленно погружала ногти в мою грудь. Сирены всегда так. Всегда тянутся прямиком к сердцу.
— Капитан, — окликает Мадрид, и я смахиваю воспоминание.
— Я собираюсь отыскать воды, кишащие акулами, — отвечаю я, взяв себя в руки, — и сбросить туда его самый драгоценный отросток.
Воцаряется невозмутимая тишина, пока все в пределах слышимости обдумывают мои слова. Райкрофт снова моргает.
— В следующий раз, — говорит Кай, прочищая горло, — соври нам.
— А Лира? — спрашивает Мадрид.
Я пожимаю плечами:
— Зависит от того, в каком настроении она очнется.
— Да нет, я о том… С ней точно все хорошо?
Приходится собрать каждую крупицу силы, но я смотрю на Райкрофта и улыбаюсь:
— Моих людей не так-то просто убить.
Паршивая фраза, но нужно, чтобы остальные поверили. Я и сам должен в это поверить. Я представляю Лиру и как наяву чувствую ее холодную кровь, что сочится сквозь мои пальцы, будто талый лед. Если она не выживет, мой план и моя миссия умрут вместе с ней. Больше всего на свете я жду, когда наш док-инженер появится и скажет, что все обошлось. Что Лира не погибла за меня и все еще может поделиться последним фрагментом головоломки, который освободит кристалл Кето.
И что, возможно — всего лишь возможно, — мне не нужно разрывать Райкрофта на куски.
Глава 30
ЛИРА
Проснувшись, я тут же об этом жалею.
Ребра болезненно ноют, будто некое существо глодает мою кожу, и тело охвачено слабостью — значит, я слишком долго спала.
Комната в таком же беспорядке, как мои мысли. Я одергиваю расстегнутую рубашку и, обхватив рукой туго забинтованные ребра и стиснув зубы, скидываю ноги с какого-то стола. Всего секунда в вертикальном положении, и тварь уже не кожу глодает, а впивается в плоть.
— Мне после пулевых ранений отчего-то тоже всегда не терпится соскочить с кровати.
Рядом над раковиной моет руки Кай. Они густо измазаны маслом и жиром. Закончив, он стряхивает с пальцев воду и устремляет на меня осуждающий взгляд.
— Предполагается, что это кровать? — спрашиваю я.
Кай кладет мне на лоб влажную ладонь, и я с трудом сдерживаю желание отпрянуть от холода.
— Похоже, ты уже не умираешь.
— А разве умирала?
Он пожимает плечами:
— Возможно. Но маленький цирковой док все уладил. Он даже научил меня делать перевязку, а сам убежал следить, чтобы корабль оставался на плаву. — Кай самодовольно кивает на мои бинты. — Само совершенство, да? Мой первый опыт.
— Кровать мне тоже ты выделил? — уточняю я, не в силах не заметить, что кто-то — надеюсь, все же Мадрид, а не Кай — также сменил мое платье на нечто поудобнее.
— Мадрид принесла тебе подушки. — Он вытирает руки о первую попавшуюся тряпицу. — Лучше мы ничего не придумали, так как перемещать тебя было нельзя.
Я смотрю на перепачканную кровью простыню, которой была укрыта. В изголовье лежит бархатная подушка, достаточно мягкая, чтобы мне было удобно спать как угодно долго, а на еще одной овальной подушке видны вмятины в форме моих ног. Не королевские почести, но для подстреленной жертвы на борту пиратского корабля настоящая роскошь.
— Как самочувствие? — спрашивает Кай, и я фыркаю.
— Ты волновался? — Он не отвечает, и я проверяю состояние ребер, глубоко вдохнув. — Нормально.
Повязка плотно прилегает к телу и кажется слишком чистой и свежей на моей липкой коже. Ее явно недавно сменили, а значит, Кай присматривал за мной.
— Я думала, это будет Мадрид, — признаюсь я. — Из всех людей тебя я точно не ждала.
— Она посидела с тобой немного. На самом деле гораздо дольше, чем немного. Пришлось отправить ее немного поспать, пока она не прибила себе веки гвоздями, чтобы они не закрывались. — Кай пялится на собственные ладони. — Она переживала, что ты станешь просто еще одной девчонкой, которой не удалось ускользнуть.
— От чего ускользнуть?
— От Райкрофта, — говорит он и неловко мнется с ноги на ногу. — Я рад, что ты очнулась.
Признание не такое уж пустяковое, как ему бы того хотелось. Несмотря на недоверие между нами, Кай и остальные вернулись за мной, рискуя жизнями, и не бросили меня в одиночку истекать кровью на их корабле. Они остались. Пришли за мной и остались.
— Так теперь ты мне доверяешь?
— Ты чуть не погибла, спасая Элиана. — Кай прокашливается, будто слова даются ему с трудом. — Итак, как я уже сказал, я рад, что ты очнулась.
— Я рада, что ты не убил меня, пока я была без сознания.
Он фыркает:
— Мне нравится твоя манера выражать благодарность.
Я смеюсь и тут же морщусь.
— Долго я спала?
— Несколько дней. Мы нашли сильное снотворное и решили, что тебе неплохо бы как следует отдохнуть. — Кай хватает с умывальника тряпку и нервно перекидывает ее из руки в руку. — Слушай, — начинает осторожно, — знаю, я доставал тебя, но лишь потому, что Элиану, похоже, нравится попадаться в лапы смерти, а я по возможности пытаюсь этого не допустить.
— Как хороший телохранитель, — киваю я.
— Как хороший друг, — поправляет он. — И полагаю, поймав за него пулю, ты заслужила право отдохнуть от моих мерзких выпадов. — Кай вздыхает и бросает тряпку мне на колени. — Думаю, теперь ты официально одна из нас.
Я секунду обдумываю услышанное. Так и сяк верчу мысль, что теперь я своя на корабле, готовом отправиться куда угодно и в никуда. Я ведь этого и хотела, не так ли? Заслужить привязанность команды, чтобы никто меня не подозревал. И все же после слов Кая я думаю отнюдь не о доверии, которое собираюсь предать. Я думаю о том, насколько же непривычно быть солдатом совсем иного рода, завоевывать преданность, спасать жизни, а не разрушать. Сражаться на другой стороне.
