Парадоксально, но забота об эстетике может привести и к провалу, и к успеху одновременно. Недалеко от Мейблтона есть еще один небольшой город — Смирна. Власти приняли решение изменить его центр, стилизовав на манер Диснейленда. В 2010 г. мне довелось гулять по обновленному центру с мэром Максом Бэконом. По обе стороны от главной улицы Спринг-стрит выстроились особняки в стиле периода до Гражданской войны, с белыми колоннами, роскошным крыльцом и кирпичным фасадом. На одном конце улицы расположился классический фонтан, на другом — бельведер. Выше по улице вместо замка Спящей красавицы виднелся фасад нового здания Городского совета в романском стиле, которое венчала миниатюрная башня.
Архитектор Майк Сайзмор просиял, когда я сравнил Спринг-стрит с Мэйн-стрит США в Диснейленде. «Этот стиль должен связать нынешнюю Смирну с прошлым, к которому каждый хочет быть причастен, — объяснил он. — Массивные, конусообразные колонны, крыльцо с креслом-качалкой — символы элегантности и стабильности старого Юга».
Когда в 2003 г. центр города с замысловатыми ресторанами, кафе-мороженым, художественными магазинчиками и фитнес-центром открылся, он сразу стал любимым местом горожан. Квартиры над магазинами были распроданы за несколько месяцев, как и дома по соседству. Члены городского совета Смирны повысили налог на недвижимость, чтобы помочь финансировать проект. Когда центр города открылся, стоимость на землю в радиусе пары километров буквально взлетела, повысив налоговые поступления в бюджет в 20 раз. Город начал получать столько средств, что совет принял решение снизить ставку налога на 30%
[508], и она стала одной из самых низких в штате. «Похоже на схему Бернарда Мейдоффа
[509], но всё это правда!» — рассказал один из членов городского совета.
Новое прошлое
Как Мэйн-стрит в Диснейленде, центральная улица Смирны должна напоминать жителям о простоте и стабильности идеализированного прошлого. (Фотография предоставлена SIZEMORE GROUP ARCHITECTS)
На волне успеха мэр Бэкон, активно продвигавший схему, стал в Смирне почти национальным героем. Когда мы прогуливались с ним по центру города, прохожие благодарили его и похлопывали по спине. Один из местных ресторанов даже назвал в честь него блюдо — The Max Bacon Sushi Roll.
К сожалению, за эстетикой красивого фасада скрывались серьезные функциональные недостатки. Это стало очевидно, когда я посетил девяностооднолетнюю мать мэра Дот, хрупкую элегантную женщину, жившую в старом желтом доме за новым зданием городского совета. Дот не могла далеко ходить и была вынуждена просить соседей, чтобы они подвезли ее до ближайшего магазина за едой и бытовыми товарами. В центре таких магазинов не было. Чтобы открыть там продуктовый магазин, необходимый Дот Бэкон, в районе должно быть гораздо больше жителей (обычно небольшой магазин шаговой доступности обслуживает до 800 домохозяйств
[510], а в новом центре Смирны всего несколько десятков домов). В центре достаточно места для нового общественного центра и библиотеки. Но, по словам Сайзмора, жители Смирны отказались от этих проектов: они загородили бы вид на всю улицу с пятиполосной дороги Атланта-роуд. Жители поддались распространенной ошибке и предпочли форму содержанию. Они выбрали эффектную форму, которая даже не выполняет свои функции.
Это важный урок в любом процессе модернизации: система важнее, чем «упаковка». Самым сложным при изменении пригорода может оказаться смена наших представлений о том, каким он должен быть.
К счастью, движение «против кодексов» добилось большого успеха. Более 300 городов
[511] в Канаде и США приняли тот или иной «кодекс формы», по крайней мере для некоторых районов. В 2010 г. Майами стал первым крупным городом, который изменил правила зонирования в пользу «кодекса формы» своей разработки.
Мейблтон обрел собственный кодекс благодаря тому, что местные жители, например Робин Мейер, потратили сотни часов на планирование, обсуждение и мечты о будущем. Они поняли, что город — не просто картинка или идея, а система для жизни, которую они могут создать сами. Они действовали независимо от властей штата или крупных застройщиков, но их план будет управлять энергией развития, когда экономика наберет скорость. Мейер надеется, что, когда самые преданные жители постареют или у них не окажется денег на бензин, их деревня будет их ждать.
Глава 13. Спасите город — и спасетесь сами
Город дает что-то всем жителям, только если в его создании участвует каждый из них.
Иногда кажется, что факторы, определяющие будущее города, нам неподконтрольны. Можно ощущать свою незначительность перед лицом таких монументальных сил, как сфера недвижимости, тирания градостроительного кодекса, инерция бюрократии или долговечность того, что уже построено. Велик соблазн решить, что работа по изменению города — забота далеких чиновников, которых государство наделило властью. Но поддаваться таким соблазнам чревато.
Кто имеет право определять, каким быть городу? Французский философ Анри Лефевр однажды дал прямой ответ. Государство не может никого наделить этим правом. Его не определяет ни национальность, ни гражданство, ни место рождения. Человек получает это право через сам акт жизни в городе. Когда вы живете в общем городском пространстве, вы обладаете естественным правом участвовать в формировании его будущего. Лефевр предложил новый термин для обозначения горожан и иных обитателей города, наделенных естественным правом влиять на него, — citaden, или «активный горожанин».
Лефевр подразумевал не только проектирование. Он призывал к полной трансформации социальных, политических и экономических отношений, чтобы активные горожане могли взять право управления своим общим будущим из рук государства. И не важно, поддерживаете ли вы эту революционную идею: не стоит отрицать ее рациональное зерно. Все мы — активные горожане. Каждый, благодаря самой географии жизни, управляет и владеет городом. Те, кто это признают, получают доступ к огромной силе.
