Психологи уже давно связывают ощущение счастья с хорошим здоровьем. Исследование Рифф продемонстрировало синергетический эффект
[63] осмысленной жизни, наполненной гармоничными отношениями, — как раз такой, к которой стремились древние греки. Героическое преодоление небольших трудностей идет только на пользу.
Кэрол Рифф называет это идеальное состояние спровоцированным процветанием. Это одна из причин, почему некоторые люди постоянно гонятся за мечтой среди шума и хаоса крупного мегаполиса, например Нью-Йорка, хотя могли бы наслаждаться большим домом, свободным временем и менее напряженным рабочим графиком где-нибудь в Акроне в Огайо. Поэтому самой Рифф после нескольких дней наслаждения соленым морским воздухом и красивым видом на острове Оркас у побережья в штате Вашингтон не терпится вернуться к исследованиям в своей лаборатории в заснеженном кампусе Висконсинского университета в Мэдисоне.
Город не просто хранилище удовольствий. Это сцена, на которой разворачиваются наши сражения и жизненные драмы. Он может укрепить нашу способность справляться с повседневными трудностями или свести наши усилия на нет. Он может украсть нашу независимость или дать свободу для процветания, предложить удобное пространство или невыносимую полосу препятствий, ежедневно изматывающую нас. Сообщения, закодированные в его архитектуру и системы, способны придать нам чувство уверенности или внушить беспомощность. Судить о хорошем городе следует не только по его благам и отвлекающим факторам, но и по тому, как он влияет на эту ежедневную драму по выживанию, работе и осознанному отношению.
Самый важный фактор
Самый важный психологический фактор из всех перечисленных — то, как город влияет на отношения между людьми
[64]. Он определяет личное и общественное благополучие, и исследователи, изучающие его, становятся практически евангелистами такого подхода. Наглядный пример — экономист Джон Хеллиуэлл. Почетный профессор Университета Британской Колумбии завоевал репутацию авторитетного специалиста, несколько десятилетий занимался исследованиями в области макроэкономики, кредитно-денежной политики и международной торговли. Однако с момента, когда он стал изучать экономику счастья, Хеллиуэлл предпочитает представляться ассистентом Аристотеля и начинает лекции с исполнения детской песенки The More We Get Together, the Happier We’ll Be («Чем больше мы общаемся, тем счастливее будем»). У него есть веские доказательства, подтверждающие эти слова, поэтому и города, и страны, и Организация Объединенных Наций слушают эту песенку и профессора Хеллиуэлла.
Хеллиуэлл и его команда пропустили несколько массивов данных Всемирного обзора ценностей и опроса Gallup через жернова статистики и обнаружили, что, когда речь заходит об уровне удовлетворенности жизнью, фактор отношений с другими людьми легко и с большим отрывом обходит фактор дохода. Например, людям задавали вопрос, есть ли у них друг или родственник, на которых можно положиться в сложной ситуации. Переход от отсутствия друзей к наличию одного надежного друга или родственника так же влиял на уровень удовлетворения жизнью, как утроение дохода.
Экономисты обожают переводить отношения на язык цифр. Хеллиуэлл вывел следующее соотношение: если бы на 10% больше людей считали, что рядом с ними есть человек, на которого можно положиться в трудную минуту, это сильнее повлияло бы на национальный уровень удовлетворенности жизнью, чем повышение дохода каждого на 50%
[65]. При этом важны не только близкие отношения. Огромное влияние на ощущение счастья оказывает доверие соседям, полиции, государству, даже незнакомцам. И опять же это влияние больше, чем у фактора дохода.
Представьте, что вы где-то на улице потеряли бумажник. Какова вероятность, что он к вам вернется, если его найдет сосед? А незнакомец? Или офицер полиции? Ваши ответы на этот простой вопрос примерно отражают список показателей, касающихся качества отношений с членами семьи, друзьями, соседями и обществом в целом.
Если собрать достаточную выборку из людей, ответивших на вопрос о бумажнике, можно спрогнозировать уровень счастья в разных городах. Хеллиуэлл добавлял его в разные опросы, проводившиеся в Канаде, и выяснил, что города, где люди верили, что получат бумажник
[66] обратно, всегда имели более высокие показатели по уровню удовлетворенности жизнью. Аналогичные результаты были и по районам городов. Ключевой фактор — доверие, и он гораздо важнее дохода. В трех самых крупных и богатых городах Канады — Калгари, Торонто и Ванкувере — был самый низкий уровень доверия и при этом самый низкий уровень ощущения счастья. Город Сент-Джонс, скалистый аванпост и столица вечно бедной провинции Ньюфаундленд, занял одну из верхних строк в списке самых счастливых городов с высоким уровнем доверия. Жители Дании, которые больше жителей других стран доверяют соседям, незнакомцам и даже своему правительству, неизменно возглавляют соцопросы, связанные с темой счастья. Схожие результаты повторяются в исследованиях психологов, поведенческих экономистов
[67] и специалистов по общественному здравоохранению. Счастье — дом со многими комнатами, но в центре его горит очаг, вокруг которого мы собираемся с семьей, друзьями, соседями и иногда даже незнакомцами, чтобы открыть лучшие стороны себя.
Так уж вышло, что мы «запрограммированы» доверять друг другу, несмотря на природную осторожность в общении с незнакомцами. В свое время экономика свела это качество к корыстному интересу: чем больше люди друг другу доверяют, тем больше они могут увеличить полезность, скажем, заключая более амбициозные сделки в торговле. Однако экономист Пол Зак из лаборатории Клермонтского университета в Южной Калифорнии обнаружил действие гораздо более глубоких психологических процессов, когда решил исследовать феномен доверия с точки зрения нейробиологии. Еще более жизнерадостный, чем Джон Хеллиуэлл, Зак организовывал мероприятия
[68], в которых анонимные участники играли на деньги с незнакомцами. Затем он брал у них образцы крови. Оказалось, в крови игроков, которые были вовлечены в доверительные отношения, основанные на сотрудничестве, присутствовал окситоцин
[69].
