Любая искренняя попытка создать справедливый город должна быть направлена на борьбу с неравенством, предопределенным географией и рыночными условиями. Так же как Энрике Пеньялоса сделал блага цивилизации доступными для жителей трущоб, богатые города должны позаботиться о том, чтобы даже в самых престижных их районах были разные объекты жилой недвижимости, в том числе доступные. В некоторых городах медленное движение к равенству уже началось. Так, американцы признали ошибочность правил, ограничивавших проживание малоимущего и «цветного» населения в определенных районах. Кроме того, власти и суды признали, что территориальное зонирование, исключавшее доступное жилье из застройки районов, также носит сегрегационный характер. В 1973 г. в состоятельном округе Монтгомери, штат Мэриленд
[444], был принят документ, по которому 15% фонда в любом новом жилом комплексе в любой части округа должны быть доступны людям со средним и низким уровнем дохода. Благодаря этому те, кто работал в округе, могли там жить. Эта мера оказалась эффективной: тысячи небогатых людей смогли найти жилье в престижных районах. Сотни других городов скопировали этот нормативный акт.
Очевидно, принцип справедливости требует, чтобы городские власти перестали строить бюджетное жилье только в бедных районах, чтобы все жители и их дети могли получить равный доступ к достойному образованию, здравоохранению и т. д. Обитатели состоятельных районов порой резко противятся этому принципу, но именно его реализация — признак цивилизованного, демократического и высокоморального общества.
Равный доступ к преимуществам городской жизни возможен только при целенаправленной поддержке властей. Иногда недостаточно подтолкнуть рынок в этом направлении. Муниципальные власти должны действовать, предлагать инициативы по субсидированию жилья, предоставлению социального жилья, регулированию арендной платы, созданию жилищных кооперативов, введению новых форм владения собственностью и налога на спекуляцию или иные политические меры. Без жестких мер в области доступного жилья не обойтись. Конечно, эта тема заслуживает отдельной книги. Пока же надо понять: инклюзивный город — лучший вариант для всех.
Плюсы равенства
Возможно, социальный эксперимент в Боготе не искоренил неравенство в городе. Но это было яркое начало. К удивлению многих, эксперимент доказал, что справедливый город — не утопия, а реальность.
Кампания по импичменту Пеньялосы провалилась отчасти потому, что мэру удалось стремительно воплотить свою программу в жизнь. У него была вся исполнительная власть, и он собрал команду преданных сторонников для реализации видения, которое он оттачивал и совершенствовал много лет. Все шероховатости в исполнении с лихвой компенсировались результатами. На второй и третий год пребывания Пеньялосы на посту мэра его программа по обеспечению равенства дала преимущества всем, и уровень поддержки мэра со стороны населения превысил 80%.
За три года произошли поразительные перемены: центр города словно ожил, число учеников в школах выросло на 30%, сотни тысяч домохозяйств получили водопроводы. К 2001 г. вдвое больше горожан добирались на работу на велосипеде
[445], что в среднем обеспечило людям с минимальным размером оплаты труда экономию, эквивалентную полутора месячным зарплатам.
И вот что удивительно: программа по созданию счастливого города, обеспечению справедливости приносила пользу не только беднякам. Она улучшила жизнь всех.
Система Transmilenio так эффективно справлялась с перевозкой множества пассажиров, что и средняя скорость движения автомобилей в городе увеличилась: время в пути сократилось на 20%. Улицы стали спокойнее. К концу срока Пеньялосы на посту мэра Боготы статистика по числу ДТП снизилась почти вдвое, как и уровень смертности в результате убийств, хотя общий уровень насилия в стране в целом повысился. Значительно улучшилось качество воздуха
[446]: по пути следования всех маршрутов системы Transmilenio исчезли облака пыли и снизился объем вредных выхлопов, при этом повысились цены на жилье.
Жители Боготы стали здоровее
[447]. Горожане, обитающие рядом с новыми парками, особенно пожилые, начали больше гулять. Люди в возрасте старше 60 лет, живущие неподалеку от остановок Transmilenio, отмечали повышение физической активности. Как и транзитная линия наземного метро Lynx в Шарлотте, система Transmilenio изменила поведение людей, с минимальными затратами подняв престиж автобусов.
Горожане смотрели в будущее с оптимизмом. Они верили, что жизнь налаживается. Такого не бывало уже несколько десятков лет, даже при мэре Антанасе Моккусе. После того как Пеньялоса освободил кресло мэра (занимать должность несколько сроков подряд запрещено законодательно), градоначальником вновь был избран Моккус. Он заручился поддержкой Энрике Пеньялосы (и в итоге выиграл выборы), в том числе пообещав продолжить амбициозные инфраструктурные проекты, которые и реализовал весь свой второй срок. Следующий мэр Луис Гарсон продолжил некоторые из их планов. В тот период обе повестки — инфраструктурная и социальная — слились в одну, и столица Колумбии переживала, пожалуй, лучшие времена в своей истории.
По словам Рикардо Монтесумы, ученого-урбаниста из Национального университета Колумбии, Моккус и Пеньялоса доказали жителям Боготы, что их город может быть таким, каким они захотят. И люди начали иначе воспринимать его. «12 лет назад 80% населения Боготы с пессимизмом смотрели в будущее. Сегодня всё резко изменилось, — поделился со мной Рикардо Монтесума в 2007 г. — Почему это важно? Потому что во многом город — сумма того, что думают о нем люди. Это очень субъективная вещь».
Суть слов Монтесумы не в том, что форма не важна, а в том, что город — это идея, в которую каждый житель вносит свой вклад и от которой любой должен получить преимущество.
