Команда «Детройта» взяла четвертую игру и уверенно контролировала ход пятой, когда Джордан ударил локтем Айзею Томаса в лицо, и Томас ненадолго потерял сознание. Его отправили в раздевалку, но, подойдя к ней, он обнаружил, что двери заперты. Тогда он возвратился на арену, а чуть позже и в игру, и его присутствие на площадке дало «Пистонс» необходимое преимущество для победы в серии (4–1) и выхода в следующий раунд. Вспоминая те события, Джордан позже скажет, что команды соперников концентрировали практически все свои усилия только на том, чтобы остановить его. «И тем самым они обнажали некоторые слабости нашей команды».
И все же подходящего решения проблемы он не видел.
Перед самым драфтом 1988-го «Буллз» обменяла Оукли на центрового «Нью-Йорка» Билла Картрайта, и новости об этом застали болельщиков и игроков команды врасплох. Оукли был «мышцами» команды, ее главной физической опорой, не говоря уже о том, что он был защитником Джордана и его ближайшим другом среди партнеров по команде. Картрайт, центровой ростом в 215 см, мучился из-за травм стопы и приближался, как считалось, к завершению своей карьеры. Сам обмен был скверным, но еще хуже было то, как он был осуществлен. Оукли уехал из города вместе с Джорданом: они отправились посмотреть бой Майка Тайсона и Майкла Спинкса.
«Оук был в Атлантик-Сити с Майклом на бое, и я не мог разыскать его, чтобы сообщить об обмене, – вспоминал Краузе. – Он узнал об этом во время боя, к нему кто-то подбежал и сообщил новость. Когда Майклу рассказали об обмене, он с ума сошел от ярости: «Как этот Краузе мог, черт подери, такое сделать? Он губит весь клуб!» Майкл просто с катушек слетел».
«Мы были в Атлантик-Сити, смотрели бой, – вспоминал Джордан. – Я был весьма расстроен новостью об обмене, а также тем, что узнал о ней таким образом».
Ярость Джордана разожгла огонь сначала в СМИ, а потом и среди фанатов. Краузе, который очень гордился тем, что сумел задрафтовать Оукли, тоже был глубоко огорчен этим событием.
«Чарльз был сильным, жестким и неуступчивым, – вспоминал Джонни Бах. – Обмен с его участием был самым сложным из всех, что нам приходилось делать, потому что Джерри Краузе любил его не только как игрока, думаю, что он испытывал к нему глубокую симпатию как к человеку. А отдать его и получить взамен Картрайта – такое было не по нутру многим. Но тренеры искренне верили в то, что мы не сможем побеждать без Билла Картрайта, а посему мы совершили обмен».
«Для команды это было большое разочарование, – объяснял Бах, – но думаю, что оно лишь позволило нам сделать еще один шаг к вершине. Нашу защиту усилил настоящий профессионал. Билл был полезен в раздевалке. Он был хорош на тренировках и сумел заработать уважение команды, потому что мог в одиночку справиться с Патриком Юингом. Нам не приходилось ставить Юинга под двойную опеку. И это придавало команде большой заряд уверенности. Что усложнило обмен, так это то, что Майкл видел в Оукли своего защитника. Чарльз был готов встрять в любую драку или конфликт. Ты ударил Майкла? Значит тебе придется иметь дело с Чарльзом. Но Билл по-своему закалял боевой дух больших парней, что у нас играли, и сам стал эдаким терминатором команды. Атаки соперников заканчивались на подступах к корзине».
«Эта сделка была большим риском для клуба, очень большим риском, – делился позже наблюдениями Текс Уинтер. – Мы отдавали молодого парня в обмен на старичка, но считали, что команда нуждается для начала в хорошем центровом, умеющем играть под кольцом, конкретнее, игрока, который стал бы якорем нашей защиты».
Сделка также дала больше игрового времени быстро прогрессировавшему Хорасу Гранту. «Нам нужен был парень, который мог бы заполнить собой середину трехсекундной зоны, и мы могли бы побеждать с таким игроком, – говорил Джерри Райнсдорф. – К тому же я знал, что Хорас Грант уже подрастает, и думал, что он все равно будет как игрок сильнее Оукли».
Превосходная скорость и проворство Гранта изменили игру «Буллз» в защите. Он и Пиппен стали для команды двумя молниеносными форвардами. С Грантом на площадке «Буллз» могла оказывать на соперников гораздо больше давления при защите. Этот элемент станет фирменной фишкой команды. Бах со временем стал называть Пиппена и Гранта «доберманами», атакующими игроками в прессинге «Буллз», загоняющими защиту в ловушки. Но в то время потеря Оукли испортила настроение Джордану, причем как раз в тот момент, когда напряжение в его жизни вне паркета начало нарастать.
Flight 23
Когда весна перетекла в лето, Хуанита Ваной сообщила Джордану о своей беременности, что лишь сильнее разгневало его родителей, которые предположили, что она допустила зачатие намеренно, для того чтобы удержать их сына рядом с собой. Период был несчастливый, как отмечал Сонни Ваккаро.
Тем временем Джордан в партнерстве с Nike открыл небольшую сеть розничных магазинов, которыми частично владела его семья. Магазинами Flight 23 by Jordan должен был управлять Джеймс Джордан. Ваккаро вспоминал: «Это давало ему возможность сделать вид, что он зарабатывает деньги, а не берет их у сына. Когда впервые зашел разговор об этом, именно такой была наша первоначальная идея. Они сказали: «Хорошо, пускай Джеймс учредит компанию. Мы откроем магазин в Шарлотт».
Предприятие также давало братьям и сестрам Джордана доли как совладельцам. Нежданно свалившиеся на их брата колоссальное богатство и известность быстро стали для них ловушкой, лишившей их возможности обустроить себе более-менее нормальную жизнь и получить работу. Ронни, отслуживший в Вооруженных силах и обзаведшийся собственной семьей, уже наладил свою жизнь и делал карьеру, но другие братья и сестры встречали трудности почти на каждом шагу. «Можете себе представить, – отмечал Ваккаро, – как трудно было быть братом или сестрой Майкла Джордана, чьи отец и мать вынуждены поддерживать видимость равновесия в ваших отношениях, такого, при котором ему не приходилось бы покрывать расходы всех, чем он в итоге и стал заниматься».
К сожалению, управление сетью магазинов лишь усугубило семейные конфликты, особенно те, что развивались между Джеймсом и Делорис Джордан. На каждом углу молодого Майкла подстерегали какие-то трудности: от огромных вызовов, что бросали ему соперники на площадке, до его взаимоотношений с Хуанитой, развивавшихся теперь в новом ключе.
Вдобавок к этому, ему приходилось как-то справляться с нарастающим напряжением между родителями.
Его старшая сестра вспоминала, что перед торжественным открытием магазина Flight 23 by Jordan в Шарлотт, на котором присутствовали большое количество журналистов и толпа поклонников, родители Майкла устроили отвратительную сцену выяснения отношений в подсобке торгового помещения. «Мы все были в той или иной степени участниками их конфликтов, но Майкл был втянут в них больше всех остальных, на него они повлияли сильнее всего. Именно ему приходилось терпеть их бесконечные битвы на личном фронте, а потом выходить на трибуну перед всем миром и улыбаться, даже в те моменты, когда сердце его разрывалось на части. Однажды он сказал мне, что худшее в его успехе – то, что он сделал с нашими родителями».
