«Чем больше он изучал систему, тем очевиднее ему становилось то, каким стойким ее приверженцем является Текс, – говорил о Джордане Бах. – А Фил был главным тренером, он говорил, как все должно быть. Это было как золотое дно. Ты втягивал игроков в систему, они начинали видеть ее и расцветать в ней». Но это потребовало от Джексона большой работы по убеждению игроков, а также месяцы тренировок под руководством Уинтера. Первоначальными аргументами тренеров о правильности использования треугольника были следующие: он позволял поддерживать баланс на площадке и давал Джордану пространство для маневра. Оба плюса были очевидны. Одного баланса на площадке уже было достаточно для того, чтобы моментально сделать «Буллз» более успешной командой в плане игры в защите, потому что треугольник всегда оставлял одного защитника на подступах к трехсекундной зоне и давал ему возможность в любой момент «вернуться» в защиту. Тренеры знали, что смогут выиграть несколько матчей благодаря такой способности команды обороняться в переходной фазе.
«Какому бы нападению ты ни учил игроков, ты должен научиться их защищаться после того, как был сделан бросок, – отмечал Бах. – Твой долг – знать, куда бежать. Нападение Текса предоставляло тебе возможность защищаться и поддерживало баланс».
Переход на новую систему давался команде с трудом. Некоторые обозреватели вроде репортера Chicago Tribune Сэма Смита учуяли неблагоприятную атмосферу в команде, граничащую с бунтом. Она густела на протяжении первых двух сезонов Джексона по мере того, как росло недовольство Джордана. Джексон пытался сводить ее на нет, играя роль хорошего полицейского при плохом полицейском Тексе Уинтере.
«Майкл всегда впечатлял меня так же, как и всех вокруг, – говорил Текс Уинтер, оглядываясь в прошлое. – Я никогда не был идолопоклонником. Я видел его сильные стороны, но вместе с тем видел и некоторые слабости. Мне казалось, что мы, члены тренерского штаба, можем многое сделать для того, чтобы чуть лучше вписать Майкла в команду. Я считал его выдающимся игроком, но мне не казалось, что мы должны рассчитывать исключительно и только на него. Мы пытались заставить его активнее включать в игру своих партнеров. Если бы он не решил, что сам хочет этого, не думаю, что нам удалось бы реализовать ту программу, что принесла успех в дальнейшем».
Разные игроки по-разному реагировали на внедрение этой системы. Защитникам и вингам предстояло очень многому научиться. Игрокам под кольцом было проще, но игра в треугольник требовала от большинства профессионалов перемен в подходе к игре, которую они постигали инстинктивно.
«Для меня система была просто великолепной, – вспоминал Джон Пакссон. – Системное нападение просто рождено для тех, кто не обладает такими физическими данными, какие есть у многих ребят в лиге. Она раскрывала мои сильные качества. Но она натягивала вожжи на таких ребят, как Майкл и Скотти, в том смысле, что мы перестали изолировать их на краях. Система предполагала командную работу, тонкие настройки. Но это было задачей, стоявшей перед Филом, – убедить нас в том, что мы сможем побеждать, играя таким образом».
Вспоминая то время, Уинтер отмечал, что успеху системы колоссальным образом посодействовало то, что Джордан уже играл в системе в Северной Каролине. Но это также могло настроить его скептически.
«Все было заточено на игру в середине, под кольцом, – вспоминал Джордан. – Мы целиком и полностью меняли наш взгляд на игру… и до определенной степени я не соглашался с этим подходом. Мне представлялось, что система оказывает слишком большое давление на людей внутри команды».
Джексон привел Джордана в свой офис и сказал: «Мяч – главный объект внимания. Когда он в твоих руках, все внимание сосредоточено на тебе. А ты должен делиться этим вниманием со своими партнерами, давая им возможность тоже поиграть с баскетбольным мячом».
«Я знаю, – ответил Джордан. – Просто, когда дело доходит до выполнения задачи, они часто не хотят брать на себя инициативу. Иногда брать ее на себя приходится мне, и временами тут трудно поддерживать баланс».
Проведение этих изменений требовало большого терпения от всех участников процесса. Главным девизом Джексона стала фраза: «Джордан должен научиться доверять своим партнерам».
«Бывали матчи, когда Майкл выходил на паркет, зная, что наберет 40 очков, – говорил Джексон. – В такие вечера он был очень горяч. Он пер в одиночку и просто захватывал всю власть над игрой. Нам пришлось понять, что это было следствием его величия, чем-то, что мог делать только он один и никто больше во всей игре. И это нормально. Порой в такие вечера нам было непросто выиграть матч как команде. Но это определенно были выдающиеся вечера для него как для шоумена и снайпера».
Процесс перемен испытывал на прочность новоиспеченные взаимоотношения Джексона и Джордана. И также он предоставил им возможность углубить эти отношения. Джордан учился доверять не только своим партнерам, но и тренерам.
«Много раз, – объяснял Джексон, – моим доводом для убеждения Майкла был такой: «Мы хотим, чтобы ты сделал свои 30 с гаком очков, и хотим, чтобы ты сделал все необходимое для этого. Для нас будет здорово, если к перерыву ты наберешь 12 очков, а к концу третьей четверти сделаешь 18. Добирай оставшиеся 14 или 18 очков в четвертой четверти. Это круто. Если все будет получаться, то именно так мы и будем играть». Кто мог перечить такому? Мы говорили ему: «Просто разыгрывай свою руку. Делай так, чтобы по ходу матчей играли все, а затем приканчивай игру, принося нам победу».
Позже, оглядываясь в прошлое, Уинтер будет поражаться упорству, с которым Джексон внедрял его систему и убеждал в ее правильности Джордана. Тогда они этого не знали, но в тот первый сезон Джексона они стояли на пороге самой значимой эпохи в истории профессионального баскетбола, корнем которой была дисциплина, развитая Джорданом и его партнерами по команде.
«Фил решительно и четко поставил цель и явно не собирался отступать, – вспоминал Уинтер. – И хотя треугольное нападение эволюционировало в течение многих и многих лет моей тренерской работы, Фил верил в его истинность порой даже больше, чем я сам. Бывали моменты, когда я говорил: «Нам стоит отказаться от этой затеи. Пусть у Майкла будет больше возможностей обыгрывать один в один». А он настаивал на том, чтобы мы этого не делали. То, что мы придерживались его базовой философии баскетбола, – заслуга Фила».
Их философия, их система превратили «Буллз» Джексона в команду, не похожую ни на один другой коллектив NBA.
В свой первый год в качестве главного тренера Джексон завел привычку дарить своим игрокам книги на Рождество. Джордану он подарил роман Тони Моррисон «Песнь Соломона» – аллегорическую историю о человеке, искавшем золото. В декабре того года трансформация команды происходила урывками, с переменным успехом. «Буллз» Джексона периодически ловила ритм и выдавала победные серии. Первая случилась прямо перед праздниками и вместила в себя пять матчей, следующая началась в конце старого года и перенеслась в новый. У нападения по-прежнему были трудности, но защита воспряла. Тренеры других команд лиги начали обсуждать перемены в «Чикаго» – и побаиваться этой команды.
