Майкл был ростом в 198 см, весил 88 кг, имел грудь объемом в 114 см и талию в 83 см, что делало его идеальной моделью для портных. Линия вечерних костюмов станет лишь еще одним элементом в том потоке товаров – одежда, парфюм, ювелирные украшения, нижнее белье и т. д., – который вскоре станет характерной составляющей образа жизни «мужчины-метросексуала», как будут именовать таких людей.
«Когда я был молод, я начал активно интересоваться модой и озаботился своим стилем, – говорил Джордан в интервью People, вспоминая свой опыт занятий домоводством в старшей школе Лэйни. – Я экспериментировал с разными стилями, но когда я хотел купить себе какую-нибудь вещь, то понимал, что не могу себе ее позволить». Теперь он, разумеется, мог позволить себе все, что угодно, но при этом дошел до той точки своей карьеры, когда игра, давшая ему такие возможности, перестала приносить ему радость и положительные эмоции. Он редко утруждал себя просмотром матчей NBA в свободное время. Эта тема стала одной из тех, что раскрыл в своей книге спортивный журналист Chicago Tribune Сэм Смит, освещавший жизнь «Буллз» и писавший свою работу о закулисной жизни команды. По планам книга должна была увидеть свет осенью 1991 г., а в ее основу легла информация, собранная Смитом при общении с анонимными источниками из команды и ее окружения. Она представит Джордана монументально эгоистичным, циничным, злым и недовольным, утратившим за шесть сезонов пребывания в NBA всякую способность доверять людям.
С такой ситуацией столкнулся Фил Джексон, когда сел поговорить с Джорданом, перед первой предсезонной встречей. Джексон понял, что уже на второй год своей тренерской работы с командой оказался на перепутье. Он хотел обсудить с Майклом то, как он и «его джорданцы», как называли его приближенных, собираются планировать рабочий график сезона.
Джордан надеялся, что тренер сообщит ему об отказе от треугольного нападения, но Джексон собирался сказать ему совсем не это. Тренер не только ожидал, что команда будет более тщательно придерживаться системы, но также проинформировал Джордана о том, что команде будет лучше, если ее главная звезда не будет так сфокусирована на выигрыше очередного титула лучшего снайпера лиги. Словно Чарльз Баркли читал мысли Джексона на расстоянии.
Окончание встречи выдалось неприятным – таким же неприятным, как начало регулярного сезона. Еще в 1989-м, когда «Буллз» решила поместить фотографию Пиппена на свой календарь, приуроченный к началу сезона, Джордан начал подозревать, что в клубе начался процесс «де-джорданизации», то есть решительного стремления выйти из тени, которую отбрасывал Майкл. Он слышал от людей внутри клуба о словах, сказанных Краузе о том, что если бы на месте Джордана был Хаким Оладжувон, «Буллз» взяла бы уже два чемпионских титула. Он чувствовал, что во фронт-офисе начали укрепляться во мнении, что он – не тот игрок, вокруг которого можно выстроить чемпионскую команду. В ретроспективе может показаться смехотворным, что он подозревал клуб в нежелании продвигать его в лидеры. Его лицо мелькало повсюду, где говорили о профессиональном баскетболе. Но его окружению уже давно стало понятно, что реальность, с одной стороны, и сознание Джордана, его соревновательный дух и амбиции – с другой, зачастую существовали в параллельных вселенных. В тот момент он лучше, чем когда-либо умел настроить себя таким образом, чтобы разжечь огонь из ничего – если ему сильно хотелось устроить пожар. У людей, окружавших его, часто были трудности с тем, чтобы отделить реальность от плодов его воображения.
Успех агрессивной и физически мощной защиты «Пистонс» был бесспорным. Джордан знал, что другие тренеры вскоре начнут перенимать у «Детройта» их подход, и был намерен доказать всем их неправоту. «Все будут вынуждать меня бросать издали», – насмешливо говорил он.
Другим очевидным фактором была эволюция в отношениях между лигой и телевидением. NBC выиграла борьбу у CBS за телеконтракт с NBA, предложив больше денег, что сулило игрокам лиги поток миллионов долларов. Контракт Джордана, о котором он договорился с клубом двумя годами ранее, уже не соответствовал реальному положению дел, так как оставлял Джордана лишь на седьмой строчке в списке самых высокооплачиваемых игроков лиги. Что еще хуже, новый контракт Пиппена принес ему в тот год 760 тыс. долларов, при том что многие из партнеров Джордана по команде, игравшие куда менее значимую роль, зарабатывали более миллиона в год. Пиппен полагал, что скрываться в номере мемфисского отеля, вместо того чтобы ехать на тренировочный сбор команды, – хорошая идея, пока агент не убедил его в том, что подобная стратегия приведет к карьерной катастрофе.
В следующее десятилетие финансовые вопросы станут причиной возникновения громадных разногласий внутри чикагской франшизы, по мере того как игрокам и агентам будет все очевиднее тот факт, что Джерри Райнс-дорф – весьма жесткий и неуступчивый бизнесмен. Владелец команды ставил искусство заключать сделки выше всего остального и давно пообещал себе, что будет избегать плохих контрактов с игроками, которые парализовали жизнь столь многих команд. Райнсдорф следовал жесткой политике – избегал пересмотра условий контрактов любой ценой. И, хотя Джерри сделал исключение в этом вопросе для Джордана, он знал, что его звезда не будет просить у клуба прибавку к жалованью, а значит, у него будет время оценить ситуацию и продумать свои ходы.
Подход главы клуба к «выигрышу» переговоров с игроками и их агентами был завязан на старой как мир тактике заниженной цены. Задачей Краузе было делать чрезвычайно скупые предложения, приводившие в бешенство игроков и их агентов, после чего на авансцену выходил Райнс-дорф уже с более щедрым предложением. Но владелец знал то, что знают все торговцы подержанными автомобилями: если ты начинаешь с низкой цены, ты обычно убеждаешь другого участника сделки поступиться на переговорах очень многим. Несмотря на то что такой подход был эффективным, он привел к тому, что Краузе стал ненавидеть не один только Джордан.
Целый отряд игроков «Буллз» и их агентов относился к генеральному менеджеру команды с исключительным презрением.
Летом 1990 г. Краузе драфтовал хорватского вундеркинда Тони Кукоча, но в какой-то момент ему пришлось прикладывать дополнительные усилия для того, чтобы убедить тинейджера играть за «Буллз». В то время европейские игроки были во многом несостоятельны в NBA, где выступали куда более развитые в физическом плане баскетболисты. Восторг, с которым Краузе относился к Кукочу, лишь укрепил Джордана во мнении, что команда пошла по пути «де-джорданизации», особенно когда она начала пытаться завлечь Кукоча, имевшего контракт с европейской командой, за счет спонсорских сделок на стороне. Когда Джордан и Пиппен узнали, что Краузе работал над тем, чтобы выкроить 2 млн долларов из потолка зарплат и покрыть этой суммой расходы на трансфер Кукоча в Америку, они разозлились еще сильнее.
Едва ли это было идеальное время, чтобы объявлять о том, что команда вновь будет применять «нападение равных возможностей», и предлагать Джордану сократить количество своих очков и сыгранных минут во благо команды, но именно это Джексон и сделал. И тем самым жребий был брошен: главным противостоянием отныне будет ум Джексона против воли Джордана. Разумеется, у обоих были и противоположные критерии оценки друг друга. Джордану искренне нравился Джексон, он хотел с ним сотрудничать, но лишь в обозначенных пределах.
