Чтобы облегчить задачу интеграции Родмана, клуб пригласил его партнера по «Сан-Антонио» Джека Хэйли, а затем привел еще одного экс-«плохого парня» Джеймса Эдвардса, который должен был помогать на позиции центрового. Позже «Буллз» добавит в свой ростер еще одного бывшего игрока «Пистонс» Джона Сэлли, все ради реализации «плана Родман». Тренеры «Буллз» сочли, что с возвращением Джордана и наличием в составе Пиппена, Лонгли и набирающегося опыта Кукоча, с восстановлением былых кондиций Харпера и приходом в команду Родмана у них будут все необходимые элементы чемпионского пазла. «Буллз» с давних пор ненавидела «плохих парней», а теперь собиралась ввести в свой состав сразу нескольких из них.
Единственная проблема заключалась в том, чтобы заставить этот механизм работать. Родман прибыл в Чикаго с выкрашенными в красный цвет «Буллз» волосами и черным силуэтом быка на голове, а его ногти были накрашены в соответствии с цветовой палитрой «Буллз». «Я понимаю, что они с некоторым подозрением и настороженностью относятся к тому, что с ними рядом будет кто-то вроде меня, – говорил он. – Им интересно, как я отреагирую на команду. Полагаю, что они узнают это в ходе работы тренировочного лагеря и во время предсезонки. Думаю, Майкл знает, что может рассчитывать на меня, я сделаю свою работу. Надеюсь, что Скотти считает так же».
Безумная сага с возвращением Джордана наконец отгремела в Чикаго, но теперь город стал активным участником новой медийной эпопеи, связанной с приходом в команду Червя. Кто бы мог предположить, что армия фанатов «Буллз» так быстро и так беззаветно влюбится в татуированного мужчину? Он приехал в город, находясь на пороге банкротства, и вскоре получил целый пакет спонсорских контрактов и возможность швырять деньгами направо и налево. На протяжении всей своей истории Город широких плеч видел длинные вереницы гангстеров и любопытных мадам, продажных политиков и благородных дельцов, населявших его улицы и пригороды, но Родмана все равно можно было с легкостью назвать одним из самых ярких клиентов, которых только видела Раш-стрит. Как вскоре отметит Джексон, его новый форвард был клоуном первого ранга. В конце концов, кто бы не обратил внимания на парня, заявившегося на пресс-конференцию в свадебном платье невесты?
Если бы не его триумфальное пришествие в город, болельщики могли начать обращать внимание на то, какой странной, почти адской работой команда занималась на тренировочных сборах той осенью. Пройдут годы, прежде чем станет известна правда о том, что на самом деле творилось в те долгие и не предвещавшие ничего хорошего дни в «Берто-центре». Когда работа была завершена, «Буллз» вышла из своего загона, словно компания зэков, освободившихся из тюрьмы по условно-досрочному: напуганными в не меньшей степени, чем пугающими.
«У меня была возможность мельком увидеть работу лагеря с самого начала, – вспоминал в 2012-м Стив Керр. – Там творилось настоящее безумие, настолько конкурентной и напряженной была атмосфера. Майкл собирался оставить позади свое неудавшееся возвращение, ведь он не очень удачно сыграл в плей-офф, по крайней мере по своим стандартам. Он хотел доказать всем, что еще многое может, и привести свою игру в порядок. А потому каждая тренировка походила на войну».
Если у Денниса Родмана и были мысли подурачиться, то он незамедлительно их забросил куда подальше – настолько пугающим был Джордан в своей решимости. На самом деле Родман даже не разговаривал со своими новыми партнерами, предпочитая вместо этого работать в тишине, которая с каждым днем становилась все более странной. «Те тренировочные сборы были суровыми, потому что все были начеку, – объяснял позже в тот сезон Джек Хэйли. – Опять-таки представьте, что вы – Майкл Джордан. Или Скотти Пиппен. С чего бы вам вообще подходить к Деннису и беседовать? Майкл Джордан заработал 50 млн долларов в прошлом году. Почему он должен хотеть идти ручкаться с каким-то парнем и пытаться его разговорить? Они со Скотти подошли к нему и поздоровались, пожав руку, приняли его в команду, сделали еще пару мелочей. Но что-то большее… это был долгий процесс».
«Думаю, что все были скептически настроены по поводу будущего, – вспоминал Джон Пакссон, которого команда наняла в качестве ассистента тренера. – Но у нас были и оптимистичные ожидания по поводу того, что могло произойти. Оптимизм исходил из личности и характера Фила. Нам казалось, что если кто-то во всей лиге и может совладать с Деннисом и заставить Денниса уважать себя как тренера, то этим кем-то будет Фил».
Основным источником напряжения, влиявшим на атмосферу в команде, были взаимоотношения Родмана и Пиппена. «Нет, у меня не было разговора с Деннисом, – признавал Пиппен в начале года. – Я никогда в жизни не разговаривал с Деннисом и не думаю, что для кого-то это какая-то новость».
В ретроспективе становится понятно, что появление Родмана с его цирковыми номерами стало настоящим благословением для команды в том смысле, что помогло затмить происходившее на сборах в тренировочном лагере и отвлечь всеобщее внимание. Джордан стал еще более трудным партнером, чем прошлой весной. Теперь он стал куда более резким и крикливым в отношениях с партнерами, чем сразу после возвращения из бейсбола. «Когда он вернулся в команду после убийства отца, он был совершенно другим», – объяснял Лэйси Бэнкс. Команда в конце концов была перестроена, пока Джордан отсутстовал в мире баскетбола. Было мало сомнений в том, что коллектив, в котором он оказался, очень слабо представлял себе, как выиграть чемпионский титул. «Многие из этих парней вышли из команд, которые никогда не имели опыта чемпионских побед, ни на каком из этапов своей истории», – объяснял Джордан, признавая свой жесткий подход к новым партнерам. – Я просто ускоряю процесс».
Другим фактором стал летний локаут в лиге. По просьбе Фалька Джордан возглавил неудавшийся поход против профсоюза, чьи полномочия в переговорах с лигой он пытался аннулировать, – Стив Керр при этом был по другую сторону баррикад. Райнсдорф был настроен против того, чтобы Джордан оказался «в авангарде» этого скандала, но Майкл все равно поступил по-своему. «Острота конфликта во время локаута легла в основу наших отношений, – вспоминал Керр, – поскольку я был представителем игроков «Буллз» в этом споре, а Майкл находился в группе ребят Дэвида Фалька, которые были недовольны лидерами профсоюза, это и стало подтекстом дальнейших взаимоотношений. Каждое упражнение, каждая тренировка были чрезвычайно интенсивны». Керр ощущал, что Джордан испытывает к нему повышенное раздражение, даже, возможно, неприязнь. Но никакого расизма с его стороны в этом не было, вспоминал он со смехом. «Он никогда не упоминал расу в своих комментариях. Он был выше этого. Не опускался до дискриминации. Он просто уничтожал нас всех. Но думаю, что это было сделано с расчетом, однозначно. Он проверял на прочность каждого из парней. Тогда ты мог этого не понимать, но он проверял тебя, и ты должен был давать ему сдачи».
Для Керра время давать сдачи Майклу наступило на третий день тренировочных сборов. «Вот что я запомнил, – вспоминал он в 2012-м. – У нас была разминка с мячом, и игроки основы конкретно нас мочили. Мы были командой «красных», а им сходили с рук все фолы. Майкл играл невероятно агрессивно и жестко. А Фил в этот момент ушел в свой кабинет. У него была привычка отлучаться на телефонный звонок или еще что-нибудь в этом духе, и в отсутствие Фила, разумеется, могло случаться так, что ситуация начинала выходить из-под контроля. Майкл нес всякую чушь. Я уже не помню, что конкретно он говорил, но меня достал этот треп, ну, знаете, потому что я видел, как они фолят каждый раз, и видел, что Майкл фолит. Ассистенты тренера играли роль арбитров, но они не хотели свистеть фолы у Майкла. Он не умолкал, и я начал отвечать ему. Не уверен, что кто-то делал это до меня», – сказал он со смехом. Керр получил мяч, и Джордан вновь сфолил на нем. «Он защищался против меня, и мне кажется, что я свободной рукой отмахнулся от него, задев локтем или вроде того, я хотел отодвинуть его от себя, а он все не умолкал. В тот момент я тоже тявкал в ответ, и в следующем эпизоде я уже бегу через трехсекундную, и он в самой ее середине от души заряжает мне предплечьем в лицо, я тут же отвечаю. И тут он просто набросился на меня. Как говорит Джад Бюхлер, «словно велоцираптор». Я почувствовал себя мальчишкой из Jurassic Park, убегающим от разъяренного динозавра. У меня не было ни единого шанса. Это был просто хаос. Мы орали друг на друга, а наши партнеры, слава богу, подбежали к нам и разняли. Но у меня все равно остался фингал. По всей видимости, он ударил меня. Я даже не помню, как это произошло».
