Несколько мгновений спустя Джордан промазал, бросив издали после ввода мяча из аута, но это не помешало ему насладиться моментом. «Я почти уверен, люди надеялись, что я попаду этим броском. Все, кроме жителей Юты, – сказал он. – Замерев в ожидании, 1,1 секунды все не дышали, и это было довольно мило. Никто не знал, что произойдет дальше. Ни я, ни вы, никто из тех, кто смотрел игру. И в этом самая приятная часть игры. Я люблю эти моменты. Великие игроки могут упиваться ими в том смысле, что у них есть возможность решать, будут люди счастливы или будут грустить. Ради такого живешь. В этом заключается самое веселье».
Серия перенеслась обратно в Юту, и команда «Джаз» вышла на шестую ее игру с тем же планом, с каким выходила на любой матч: четко обозначить свои амбиции. Игроки с ходу взяли высокий темп и забрали игру под свой контроль. Пиппен тем временем приехал на стадион с ужасающими спазмами в спине и, оказавшись в раздевалке, лег на стол к массажисту команды, который принялся в буквальном смысле колотить его по спине в попытке снять спазм. Один из сотрудников команды сообщал о том, что Краузе в этот момент стоял в углу комнаты и завороженно наблюдал за тем, как Пиппен принимает на себя удары, полный желания выйти на игру и помочь Джордану.
«Я просто попытался стиснуть зубы и играть, – сказал Пиппен. – Я почувствовал, что мое присутствие на паркете принесет команде гораздо больше пользы, чем сидение в раздевалке. Я знал, что вернусь на вторую половину игры, но не знал наверняка, сколько смогу дать команде».
Пиппен нашел возможность помочь Джордану, который вновь впал в транс, превратившись в неудержимую машину по набору очков. Он настрелял 45, последние два очка заработав джампером с линии штрафного.
После того последнего броска он крепко встал на ноги, не опуская руку после доведения броска, чтобы все могли увидеть его великолепие.
Позже он смаковал этот момент, не желая расставаться с ним, и у кого повернулся бы язык обвинить его в таком поведении? Его бросок принес «Чикаго» победу 87: 86.
«Вдруг все начинает замедляться, и ты видишь площадку очень четко и ясно, – говорил он, объясняя последний эпизод. – Начинаешь читать действия защиты. И тут видишь его. Видишь момент. Я его увидел».
Стоктон сделал последний бросок в матче, но опекавший его Рон Харпер предпринял все возможное, чтобы он промахнулся.
Затем Джордан и его тренер встретились на площадке и надолго заключили друг друга в объятия в последний раз. Они больше никогда не будут так близки.
На обратной дороге Джордан крепко и мирно спал в самолете, пока все остальные думали о том, что ждет их дальше. Джексон ответил отказом на предложение Райнсдорфа остаться в команде, решив, что лучше будет «уехать в закат» на своем мотоцикле. Игроки и тренеры подвели черту под своим захватывающим совместным опытом на командном ужине, состоявшемся спустя несколько дней после чемпионской игры и получившемся очень эмоциональным. Слезы текли, пока они все как один выражали друг другу свои любовь и признательность.
Позже Джексон сказал репортеру Sun-Times Рику Теландеру, что он мог бы остаться в команде. «Я действительно почувствовал, что настало время немного отдохнуть, – сказал он. – Заставить меня передумать могли бы слова управляющих клубом. Если бы они сказали: «Оставайся, пока Майкл не закончит карьеру, пока не уйдет из игры насовсем». Но они никогда такого не говорили».
Весной 1996 г. Джексон и его юрист Тодд Масбургер выдвинули Райнс-дорфу встречное предложение: по его условиям Джексон должен был проработать в «Буллз» тренером еще пять лет. Однако Райнсдорф отклонил его, вспоминал Джексон. Далее тренер предложил заключить двухлетнее соглашение на 3 млн долларов за сезон. И вновь Райнсдорф ответил отказом.
«Пожалуй, мы могли сохранить команду еще как минимум на один год и пойти за еще одним титулом, – сказал в 2012-м Джим Стек. – Но нужно было продлевать истекавшие контракты, и вдобавок в клубе было много недовольных тем, как Фил настроил игроков против менеджмента. В то время Фил публично говорил, что если Сильвестр Сталлоне может зарабатывать по 10 млн долларов на одном фильме, то страшно представить, сколько мог бы заработать Майкл за 82 игры в сезоне. Он и правда позволял себе высказывания, которые, вероятно, можно было бы назвать неуместными, публично такое не говорят».
«Думаю, что Джерри Райнсдорф решил, что с него хватит, – добавлял Стек. – То, какие отношения они выстроили с Филом в финансовом плане, полагаю, не слишком устраивало Джерри Райнсдорфа. И ему надоело, что столько лет Джерри Краузе вынужден был работать, не входя в круг доверенных лиц команды».
Казалось, что Райнсдорф решил сделать ставку на то, что Краузе сможет достаточно быстро перестроить команду, сохранив интерес болельщиков. Он признавал, что они почти распустили команду в 1997-м, когда решили обменять Пиппена. «Мы сочли, что стоит попробовать рискнуть шестым титулом ради перестройки команды, и мы так и поступили бы, если бы получили хорошее предложение на обмен, – сказал Райнсдорф. – Причина, по которой мы раздумывали о возможном распаде команды, была в том, что мы стремились минимизировать период времени между завоеванием последнего титула и построением конкурентной команды, которая сможет выиграть следующий чемпионат». Другими словами, он надеялся сократить время между эпохой Джордана и периодом, когда в «Юнайтед-центре» будет блистать новая большая звезда.
«Сейчас же у нас очень мало активов для обмена, очень мало материала, с которым мы можем начать перестройку, – сказал Райнсдорф позже и добавил: – Майклу было глубоко все равно, что будет [с командой] после его ухода. Борьбы за власть никогда не было. Фил никогда не просил меня убрать Краузе. Такого не было. Фил никогда не говорил мне, что, по его мнению, наш клуб раздирают междоусобицы. Он говорил, что с Краузе работать тяжело, но не невозможно. Фил никогда в жизни не говорил такого. Он действительно озвучивал то, что их отношения были очень прохладными. Я спросил у него: «Что-нибудь изменилось? Хочешь тренировать команду в следующем сезоне?» Он сказал «нет».
Райнсдорф сказал, что после возвращения в Чикаго он повторно задал Джексону этот вопрос. «В среду вечером после выигрыша титула мы праздновали победу в клубном офисе, и тогда я сел с Филом за стол и сказал: «Если ты поменял свое мнение, возвращайся, мы хотим видеть тебя в команде». Предложение было безусловным, оно не зависело от того, останется ли в команде Джордан. Райнсдорф рассказывал: «Фил сказал мне: «Это очень щедро». Я ответил: «Щедрость тут ни при чем. Ты заслужил этот контракт». Он глубоко вздохнул и произнес: «Нет, я должен уйти».
Райнсдорф также сказал, что заверил Джордана: если тот захочет остаться, его годичный контракт (сумма которого превышала 36 млн долларов) по-прежнему актуален и будет продлен на тех же условиях.
И хотя Текс Уинтер давно переживал из-за того, что слава Джордана затмевает саму игру, звезда не побоялась высказаться на эту тему после очередного триумфа: «Я думаю, что баскетбол сам по себе куда как больше Майкла Джордана. Возможность раскрыться мне дали люди, игравшие до меня. Назову лишь нескольких: Карим Абдул-Джаббар, Доктор Джей, Элджин Бэйлор, Джерри Уэст. Эти парни играли в баскетбол задолго до того, как на свет родился Майкл Джордан. Майкл Джордан шел по стопам их всех и благодаря работе мистера Стерна, столько всего сделавшего для лиги, я получил возможность играть в баскетбол, и я играл в него так хорошо, как только позволяли мои способности. Я пытался сделать игру лучше. Пытался быть сильнейшим баскетболистом, каким только мог быть».
