Джордану тем временем многое понравилось из того, что он увидел в исполнении игроков Каролины в Финале четырех, который смотрел по ТВ. Ему понравился дух товарищества и талант команды. Он счел, что, несмотря на свой статус новичка-первокурсника, непременно найдет способ вылезти со скамейки запасных. Если ему удастся попасть в основной состав, думал Джордан, он найдет возможность помочь «Тар Хиллз».
Помочь в действительности. Тридцать лет спустя, незадолго до того, как его самого ввели в Зал славы баскетбола, Ральф Сэмпсон размышлял о Майкле Джордане, этой силе, что спутала ему все тщательно просчитанные планы и разрушила большие надежды, которые он связывал с баскетболом. Никто не смог предугадать его появления. Сэмпсон отмечал, что беспрецедентный взлет Джордана стал возможен благодаря невероятно удачному стечению обстоятельств: Джордан смог плавно войти в готовую брать чемпионский титул команду Северной Каролины, словно сам Господь Бог зарезервировал ему местечко в ней. «Ему очень повезло оказаться в такой ситуации», – отмечал Сэмпсон.
Как первокурснику, оказавшемуся в системе Дина Смита, Джордану нужно было лишь подчиниться правилам, по которым система работала. За все годы существования программы Смита лишь троим первокурсникам – Филу Форду, Джеймсу Уорти и Майку О’Корену – удалось пробиться в состав Каролины. Как и в большинстве программ той эпохи, в системе Смита акценты были сильно смещены в сторону возрастных игроков. Он позволял своим ветеранам определять правила поведения для всех игроков за пределами площадки. По ходу их последних сезонов он планировал расписание игр так, чтобы матчи проходили поблизости от их родных городов. Он поощрял их всеми мыслимыми и немыслимыми привилегиями и почестями, потому что именно благодаря их усердной четырехлетней работе и преданности делу программа поддерживала свое существование.
Новички, в свою очередь, были в иерархии Смита даже ниже менеджеров команды и инструкторов-ассистентов. Первокурсники таскали сумки и экипировку и занимались другими лакейскими хлопотами. Именно первокурсники, а не менеджеры команды, бегали за ускакавшими мячами каждую тренировку. Они обязаны были заслужить место в программе. В числе обязанностей Джордана в тот первый год была, к примеру, перевозка тяжелых кинопроекторов и другого оборудования с одной арены на другую. Но даже в этом проявлялась благосклонность судьбы к нему: будучи первокурсником, он не испытывал никакого сильного давления и не нес тяжелый груз высоких ожиданий.
Сэмпсон, высокий (224 см) и молчаливый наблюдатель, следил за происходящим с немалым испугом. Битвы 1981 г. между Виргинией и Каролиной были прелюдией к тому, что станет называться потом «эрой Джордана в Чапел-Хилл». В 1979-м Сэмпсон перешел в Виргинию, школу ACC, из родного штата со слабыми баскетбольными традициями, а в 1980-м, будучи первокурсником, привел «Кавальерс» к национальному титулу. Его видели следующим великим гигантом баскетбола, часто сравнивали с Каримом Абдул-Джаббаром, и подобные сравнения становились бременем, потому что притягивали внимание СМИ и подогревали ожидания болельщиков. Поражение в 1981-м в Финале четырех от «Тар Хиллз» стало большим провалом и разочарованием, но многие представители национальных СМИ предсказывали, что Сэмпсон непременно приведет «Кавальерс» к выигрышу на чемпионате в 1982-м. Единственным и самым серьезным препятствием на этом пути для него был Университет Северной Каролины, даже несмотря на потерю талантливого выпускника Эла Вуда.
Серьезным вопросом, который предстояло решить Дину Смиту той осенью 1981 г., был вопрос: кем заменить Вуда в команде. Было очевидно, что Уорси с ростом в 205 см был готов стать ведущим снайпером команды, а Перкинс, тоже двухметрового роста, сам по себе был грозным оружием. Смит нуждался в винге, который бы умел играть на высоких скоростях, питать энергией защиту и забивать прямыми бросками из зон, которые будут образовываться вокруг Уорти и Перкинса. Ранней осенью подходящим кандидатом на эту роль выглядел Джим Брэддок. Он был студентом третьего курса, прекрасным снайпером и толковым защитником. Двумя другими кандидатами были первокурсники Питерсон и Джордан. Питерсон умел бегать, прыгать и обладал приличной скоростью. Да и бросал недурно. С тех пор как Смит посмотрел и оценил перформансы талантливого, но еще сырого Джордана в старшей школе, он стал обдумывать возможные варианты. Но болельщики, помнившие, как развивались события по этому сценарию, еще долго будут закатывать глаза от негодования. Как мог тренер Каролины потратить столько времени впустую на поиск ответа, когда он был так очевиден? Ответом был Джордан.
Смит, однако, был во многом человеком процесса, и ему нужно было многое учесть той осенью. Он получал отчеты о Джордане по итогам его тренировочных игр с новыми партнерами и другими ребятами из кампуса. «Интернатура» Джордана, коей для него стали игры в уилмингтонском Эмпи-парке, сослужила ему хорошую службу, равно как и детские битвы с братом Ларри. Как позже отметил психолог «Буллз» Джордж Мамфорд, те горячие вербальные и физические бои с Ларри установят формат взаимоотношений Джордана со всеми его будущими партнерами. Корни его игры уходили к баталиям между братьями на дворе. Новые партнеры Джордана понятия не имели о его брате, зато быстро почуяли дух соперничества. Как объяснял Уорти, Джордан, казалось, стремился «задирать» старших игроков Каролины, и составляющей этих хулиганских выходок был трэш-ток.
«Я тогда это увидел в нем, – говорил Уорти. – Он обладал природным талантом. В этом Майк был весь. Он пришел очень самоуверенным, стал выискивать лучших и пытаться атаковать их».
Первокурсник начал рассказывать новым партнерам, что будет делать через них данки.
Казалось, что больше всего это раздражало Уорти. Остальные в основном смеялись, слыша его слова, но поведение новичка вызвало беспокойство среди ветеранов команды. Они поклялись вернуться в Финал четырех в 1982-м и выиграть титул для своего тренера. Для них эта задача имела колоссальную важность. Последнее, в чем они нуждались, это нагловатый новичок с длинным языком, способный навредить внутрикомандной химии взаимоотношений, которой они так дорожили. Дело было не в том, что Джордан забыл о желании команды выиграть национальный титул чемпиона. Он чувствовал себя участником программы Каролины и вспоминал, какое разочарование и расстройство принесло ему поражение «Тар Хиллз» той весной. Но все же осенью 1981-го он был всего лишь первокурсником, и его агрессивность получала смешанную реакцию.
«Помню, что многие люди считали его чрезвычайно наглым или говорили, будто он много треплется, – вспоминал Арт Чански. – А еще он хотел, чтобы его называли Мэджиком. Люди в Уилмингтоне начали называть его Мэджиком. Дин Смит сказал ему: «Зачем тебе становиться Мэджиком? Это имя уже носит кто-то другой». Если вы взглянете на брошюру, посвященную сезону Каролины 1982 г., то увидите, что в ней он просто Майк Джордан. «Как ты хочешь называться?» – «Меня называют Майклом». Дин сказал: «Ну что ж, с этого момента мы будем звать тебя Майклом Джорданом». Это был самый умный ход, на какой можно было только решиться, – так он стал просто Майклом. Называть его Мэджиком – да это ерунда какая-то. Дин умно поступил в этом вопросе».
