На второй день тренировок тренеры решили устроить разминку с мячом, чтобы оценить навыки Джордана в открытой игре на площадке. Билл Блэр, ассистент Логери, говорил: «Майкл снял мяч с кольца на одном ее краю и пошел с ним на противоложный. Где-то с линии штрафного броска он взмыл в воздух, а затем вколотил мяч в корзину данком, и Кевин воскликнул: «Нам больше ни к чему разминаться с мячом».
«Его умение предугадывать то, что произойдет дальше – он умел видеть всю площадку, – было потрясающим, как и его быстрота и сила, – вспоминал Логери. – Это еще один момент, который часто недооценивается, – насколько сильным был Майкл. Он действительно обладал полным букетом атрибутов и навыков».
Тем не менее с самого начала Джордан сконцентрировался не на том, что у него было, а на том, чего не было. «Нет никаких сомнений в том, что теперь я играю на новом, более сложном уровне, – сказал он после своей первой тренировки в качестве профессионала. – Мне еще многому предстоит научиться».
«Сразу было понятно, что Майкл – особенный, хотя бы по тому, что на тренировки он приезжал минут за 30–40 до их начала, – рассказывал Блэр. – Он хотел поработать над своими бросками. А после тренировки заставлял тебя помогать ему. Он продолжал работать над бросками. Ему было все равно, сколько времени он проводит на площадке. Что мне всегда в нем нравилось, так это то, что, когда я убирал его с разминки с мячом во время тренировок, он тут же начинал требовать вернуть его на паркет. Майкл обожал играть в баскетбол».
Секретариат
Контингент представителей прессы, освещавших первый день Джордана в тренировочном лагере, состоял из одного газетного репортера, одного автора журнальных статей, четырех фотографов и съемочной группы ТВ. Разумеется, «Кабс» в тот уик-энд завершал исторический для себя сезон, а команда «Беарз» встречалась в то воскресенье с «Далласом» на «Солджер Филд», но суровая правда состоит в том, что в сентябре 1984-го никто не интересовался судьбой «Буллз», с Майклом Джорданом в составе или без него. «Буллз» была самым бедным и несчастным ребенком в городе», – объяснял Джефф Дэвис, который в те дни был продюсером спортивного телевидения во Втором городе.
Дело было не только в Чикаго – NBA тоже было, в сущности, все равно. В том сезоне лига заключила новый телевизионный контракт с CBS Sports, который не предполагал показа ни единого матча с участием «Буллз» в календаре. Даже местные каналы не были заинтересованы в том, чтобы снимать материал о «Буллз» для своих выпусков. Дэвис говорил: «В те дни телевидение редко к ним заглядывало». Если съемочная группа не появлялась в «Энджел Гардиан», Логери нисколько не расстраивался. Джефф Дэвис же приходил туда лишь потому, что был баскетбольным фанатом. «Я никогда не забуду те тренировки в начале сезона, – вспоминал он. – Боже мой, да Джордан показывал такую интенсивность, с какой не мог соперничать ни один другой игрок, а все потому, что Майкл был очень талантлив. Было видно, что он – настоящий трудяга, ты чувствовал, что он будет творить что-то особенное. Он вколачивал мячи с такой легкостью… и против любого соперника. Он был очень требовательным. Хотел, чтобы защитники приклеивались к нему. «Плотнее. Давай, защищайся против меня. Черт бы тебя побрал!» Он обзывал партнеров. Языкастый был, да».
«Каждый день Майкл кого-нибудь донимал, – вспоминал тренер Марк Пфейл. – С самого начала. Каждый день. Кто-то должен был быть его мишенью. Это мог быть кто угодно из игроков команды – Эннис Уотли, Ронни Лестер или Куинтин Дэйли. Майкл бросал, попадал и указывал им на это, снова и снова припоминая им их ошибки. Он дразнил их для того, чтобы заставить играть жестче, по большей части потому, что его соревновательный дух не знал границ. В его первый год бывали моменты, когда управлять тренировкой было попросту невозможно. Логери просто разводил руками и позволял Майклу делать свою работу».
«Очень интересно посмотреть на новичка, который приходит в команду так же, как это сделал Майкл, – вспоминал в 2012 г. Род Хиггинс. – Он моментально заслужил уважение ветеранов за свою конкурентоспособность. Когда мы начали работу тренировочного лагеря, я заметил, что этот парень унижает тебя всякий раз, когда уровень твоей игры не соответствует требованиям и тебе нужно подтянуться. К тому же ему было все равно, кто из ветеранов его опекает».
«Майкл, как Секретариат, – острил в тот год ассистент тренера Фред Картер. – Все другие лошади знают, что должны бежать изо всех сил, чтобы угнаться за ним».
«На тренировках Логери ставил Майкла в разные команды, чтобы увидеть, на что тот способен, – говорил Род Торн. – Но в какую бы команду Кевин его ни отрядил, эта команда обязательно побеждала. Кевин сказал мне: «Я не знаю, так ли плохи остальные парни или так хорош он».
«Кевин всегда так делал на тренировках, – вспоминал Пфейл. – Делил состав клуба на две команды, и первая команда, набравшая десять очков, объявлялась победителем. Проигравшие должны были пробежать десять кругов. Кевин называл эти игры «десять очков или десять кругов». За весь год Майкл не пробежал ни одного круга. Как-то раз команда Майкла вела 8: 0, и Кевин решил перекинуть его в состав противоположной. Майкл пришел в ярость. Первые девять очков он набрал для команды сам, и они победили».
«Как только я увидел его работу в лагере, я изменил свое мнение о том, как мы будем играть в нападении, – вспоминал Логери. – Своей игрой он диктовал, какой тип игры в нападении нам будет нужен. Без учета Майкла у нас был довольно слабый состав, так что ему предстояло очень много бросать. Я сразу же начал обдумывать способы изолировать его, принуждать идти один на один. Имело смысл ставить его под кольцо, потому что он превосходил по силе большинство защитников в лиге. Было необходимо выстроить атакующую игру вокруг него».
Джордан надеялся, что будет играть атакующего защитника, с той мыслью, что против менее габаритных соперников ему будет проще. Логери, впрочем, решил развить эту идею чуть дальше: он счел, что первогодок вполне может дать команде преимущество, играя на позиции разыгрывающего. И более того, он может играть легкого форварда.
Универсальность Майкла, по сути, означала, что «Буллз» получала качественное усиление сразу на трех позициях.
Перед стартом сезона команда отправилась в небольшое турне сыграть в выставочных матчах. Новая эпоха началась в Пеории, на арене «Сивик-центра», в присутствии 2500 зрителей. Джордан начал игру на скамейке; выйдя на паркет, он набрал 18 очков, став самым результативным игроком встречи. Далее по расписанию «Буллз» предстояла игра в Гленс-Фолс, штат Нью-Йорк, где Джордан, к большому восхищению толпы болельщиков, непринужденно исполнял данк за данком на разминке. Фанаты аплодировали ему вплоть до того момента, пока не стало ясно, что Джордан собирается размазать их любимых «Никс».
В отношении публики к Джордану Тим Халлам впервые увидел нечто особенное, когда команда «Буллз» приехала на выставочный матч на север Индианы. В тот вечер Джордан набрал 40 очков, и по окончании матча вереница болельщиков, многие из которых были совсем мальчишками, последовали за ним в коридор, словно за Крысоловом. С каждым днем магнетизм Джордана становился все очевиднее. В будущем клубу будет необходимо огораживать его живой стеной, чтобы защитить от необузданной силы этой людской любви. Но на возведение этой стены уйдут многие месяцы. В первые дни того сезона растущее внимание к нему болельщиков было просто забавным фактом.
