Новое поколение
Достигнув совершеннолетия в 1930-е, сын Доусона, Уильям Эдвард, стал известен как Медвард. Он устроился на работу водителем грузовика в компанию, занимавшуюся благоустройством. Скромная зарплата, которую он теперь получал, означала, что они с отцом больше не зависят исключительно от превратностей нелегкой судьбы испольщика, хотя Медвард и продолжал помогать отцу на ферме. Езда по округе на маленьком самосвале, на котором он развозил материалы для благоустройства и облагораживания территорий, также позволила Медварду обрести новый статус и возможность знакомиться с новыми людьми – такая перемена была довольно радикальной в сравнении с изолированной жизнью на ферме. Согласно свидетельствам членов семьи, он быстро обрел славу дамского угодника в округе.
В поздние подростковые годы он познакомился с довольно молодой женщиной Розабелл Хэнд, которая приходилась ему дальней родственницей со стороны семьи его матери. В 1935 г. она стала его женой, а два года спустя у них родился сын – отец Майкла. Они дали ему имя Джеймс Рэймонд Джордан.
Пара проживет многие десятилетия с Доусоном Джорданом под одной крышей, однако никогда, как кажется, не будет протестовать против его авторитетного присутствия в их тесном домике, том же, где вырастут Майкл Джордан и его братья и сестры. Розабелл была настолько же мягкой и милой в обращении, насколько ее свекор был громкогласным и неугомонным. Приближаясь к своему 50-летию, Доусон все чаще и чаще начал гулять с палочкой, но его слово продолжало оставаться самым веским в доме Джорданов.
Как и у большинства семейств фермеров, финансовые трудности были постоянным спутником в жизни Джорданов, но, по воспоминаниям членов семьи, они никогда не позволяли им слишком глубоко отражаться на своей жизни. Быть может, причина была в том, что Доусон с ранних лет понял, что в жизни есть масса вещей куда хуже, чем нехватка наличных для оплаты счетов. Когда финансовые неурядицы совсем подкосили семью, он наконец решился на то, что делали другие бедные испольщики и арендаторы земли. Он загрузил повозку, запряг в нее мула и поехал дальше.
Для начала новой жизни ему не пришлось далеко уезжать. Доусон, его сын, его беременная невестка и их маленький сын обосновались в фермерском поселении Тичи, едва ли дальше 25 миль от Холли Шелтер. Спустя недолгое время после переезда Розабелл родила мужу второго сына, Джина.
Всего же Розабелл Хэнд родила от Медварда четверых детей, а они, в свою очередь, привели в этот мир дюжину внуков, регулярно пополнявших численный состав обитателей скромного домохозяйства. Со временем Джорданам благодаря скопленной от доходов Медварда сумме удалось приобрести дешевый крошечный домик на Калико Бэй-роуд, на окраине Тичи. Там были три маленькие спальни и уборная, но для Доусона Джордана и его семьи это был настоящий замок. Он также станет центром мира в жизни молодого Майкла Джордана.
Пройдет немного времени, и Джорданы приобретут еще один участок земли на Калико Бэй-роуд: семья процветала благодаря работе Медварда и заработкам Доусона на самогоноварении, и вскоре ее стараниями в этой части Тичи появится маленький «спальный городок». Важность этой недвижимости для семьи с эмоциональной точки зрения поможет оценить тот факт, что десятилетия спустя Джорданы, несмотря на все богатство Майкла, сохранят дом в собственности и будут сдавать его внаем.
Помимо приобретенного благополучия самым важным сдвигом в жизни Доусона и его сына стал приход в их жизнь глубоко духовной Розабелл Джордан. Она искренне любила всех своих детей и внуков, и те отвечали ей взаимностью – она любила даже детей, родившихся у ее мужа на стороне в результате его романтических похождений. Мисс Белл, как ее часто называли, особенно гордилась своим старшим сыном. В Джеймсе Рэймонде Джордане было что-то особенное, отличавшее его от остальных. В нем была какая-то исключительная энергия, свет. Начнем с того, что он был весьма умен. К десяти годам он уже освоил вождение трактора и помогал отцу в поле, а потом показывал ему, как чинить сломавшуюся технику. К тому времени, как он стал молодым человеком, вся округа знала о его талантах механика и врожденной сноровке. Говорили, что Медвард в открытую недолюбливал Джеймса, но мальчик нашел себе другого идола в лице дедушки Доусона. Одной из отличительных черт Джеймса было умение невероятным образом концентрироваться, о чем всегда свидетельствовал высунутый язык во время выполнения какого-нибудь задания. По свидетельствам некоторых членов семьи, Джеймс перенял привычку высовывать язык у Доусона.
Пока Джеймс рос, превращаясь из ребенка в подростка, и работал вместе с отцом и дедом, он свободно перемещался по Холли, где родился на свет, и по Тичи, где вырос. «Он был довольно тихим, – вспоминал Морис Юджин Джордан, посещавший вместе с Джеймсом благотворительную старшую школу в Роуз-Хилл. – Если он не был с тобой знаком, он никогда не вел себя вызывающе». Однако если Джеймс тебя знал, он мог быть очень обаятельным, особенно с девушками, в точности как его отец Медвард. Как и многие подростки, он обожал моторы, бейсбол и автомобили, с одной оговоркой: он отлично разбирался во всем перечисленном. Это означало, что у него, как правило, всегда была работа на грузоперевозках, что давало подростку Джеймсу Джордану в 1950-е особый статус в местном обществе. Вдобавок он имел вкус к развлечениям и знал, где их отыскать, когда луна поднималась в небо и озаряла своим светом Прибрежную равнину. В то время как многие чернокожие жители региона намеренно избегали белых людей при любой возможности, Доусон и его внук Джеймс поступали ровно наоборот.
1950-е оставались тяжким временем для черных. Многие из них славно послужили своей стране во Вторую мировую войну, что позволило несколько смягчить негативный настрой по отношению к ним в обществе. И все же старые привычки еще крепко держались в населении Северной Каролины, что вскоре продемонстрирует надвигавшаяся борьба за гражданские права цветных. Дик Неэр, молодой белый морпех из Индианы, женился на местной девушке и обосновался в Уилмингтоне в 1954 г. Неэр любил бейсбол, как любили его и жители близлежащего городка Уоллес, и поэтому иногда он подвозил нескольких чернокожих ребят, когда ездил поиграть в мяч. Наверняка Неэр пересекался с Джеймсом Джорданом в 1950-е, они могли играть друг против друга в Уоллесе. Однако Неэр недолго играл там. Однажды вечером он возвратился домой и обнаружил, что у него во дворе припаркован чей-то пикап. Оказалось, что он принадлежал членам Клана, которые приехали вынести ему предупреждение о том, что негоже разъезжать с черными и участвовать в бейсбольных матчах в смешанных расовых составах. Неэр проигнорировал их предупреждение, но члены Клана вскоре вновь пришли с визитом к нему в дом. Во второй раз они сказали ему, что больше предупреждать не будут. Неэр перестал ездить в Уоллес играть в бейсбол. Впрочем, Уилмингтон он не покинул и много лет спустя стал тренером молодого Майкла Джордана по бейсболу.
В такой атмосфере Доусон Джордан и его семья были слишком озабочены каждодневными жизненными проблемами, чтобы по-настоящему планировать будущее и верить в то, что оно будет светлым. Но даже при этом члены семьи и соседи видели, что Джеймс Джордан – представитель нового поколения, которому, быть может, удастся уйти от привычек старого мира и жить в новой, лучшей реальности. Тогда, на заре 1950-х, мало кто из них представлял себе, какой будет эта новая жизнь, и не думал о том, каким причудливым образом в ней будут сочетаться надежда на лучшее и боль разочарований. Можно легко заключить, что, если бы Джорданы знали, какие невероятные сюрпризы готовит им будущее, они наверняка со всех ног рванули бы ему навстречу. Хотя, как скажут потом некоторые члены семьи, были все шансы и на то, что они захотят от него убежать подальше.
