У Найта был выбор: отпустить Джордана с поводка или оседлать эту вздымающуюся, порой пугающую своими размерами волну его популярности.
В конечном счете Найт предпочел держаться одного курса с Джорданом. В конце концов Майклом будет подписан новый весомый контракт с Nike, который несколько лет спустя проложит дорогу к возникновению Jordan Brand и станет залогом невообразимого богатства спортсмена.
«Сначала он получил большую прибавку, а потом и свой бренд Jordan Brand, – рассказывал Ваккаро о последующих сделках Джордана с производителем обуви. – Не было никаких сомнений в том, что он пойдет на это. Я к тому, что масштаб сделки был огромным. Майкл был в деле. Это была самая конструктивная и перспективная сделка в истории подобных сделок. Без вопросов. И стоит отдать должное Майклу и Nike: они создали империю».
«Он так быстро поднимался к вершинам, а продукт под его брендом был так хорош… – вспоминал Джонни Бах. – Он примерял каждую новую пару моделей, которые производила Nike. И очень гордился продуктом. Он хотел убедиться, что ему будет нравиться то, что компания будет выпускать».
Имидж Джордана, казалось, стал неразрывно связан с Nike, а сам Майкл продолжил одновременно и радостно принимать свою разрастающуюся, как метастазы, известность, и беспокойно съеживаться от осознания ее масштабов. Тем временем CBS пустила в эфир своей передачи 60 Minutes – как будто было мало одних рекламных роликов Nike по ТВ – десятиминутный сюжет Дайан Сойер о Джордане, в котором он представал игривым, почти солнечным мальчиком Майклом. На такой имиджмейкинг трудно было не купиться. Ликование Дэвида Фалька не знало границ. Подкрепило то, что агент Джордана называл «рекламой в 60 Minutes», первое появление мультяшного Джордана в популярном комиксе Shoe, автором которго был лауреат Пулитцеровской премии Джефф Макнелли, оказавшийся давним поклонником «Тар Хиллз». Считалось, что успех обеспечен любой затее с участием Джордана. К рождественским праздникам в тот год на полках магазинов должны были появиться и товары из первой линейки игрушек, сделанных по его образу.
В 1987-м к освещению жизни «Буллз» вернулся спортивный журналист Лэйси Бэнкс, писавший для Chicago Sun-Times, и его представили Джордану. Годы спустя Бэнкс со смехом вспоминал свое первое впечатление от звезды: он увидел молодого короля, восседающего на троне и наслаждающегося своим новым статусом. «Майкл вступил во владение миром».
«Он был словно помазан Богом, – вспоминал Сонни Ваккаро. – Я серьезно, это проявлялось во всем. Даже там, где он делал что-нибудь противоречащее тому, что должен был сделать, все складывалось удачно».
И действительно, болельщики, как и соперники по лиге, начали понемногу понимать, что траектория восхождения Джордана куда шире и гораздо, гораздо выше, чем кто-либо себе представлял. «Если в эпоху спорта на телевидении, – делился наблюдениями Дэвид Фальк летом 1987-го, – вы бы решили создать из спортсмена медийную фигуру и звезду на десятилетие вперед – звезду выдающегося таланта, привлекательную, вполне доступную, складно изъясняющуюся, здравомыслящую, олицетворяющую вечные ценности, чистую и естественную, но не слишком правильную, чтобы не вызывать отвращения, с маленькой чертовщинкой в характере, – вы бы придумали Майкла. Он первый современный образец разноплановой, многогранной личности в командных видах спорта. Мы думаем, что он выходит за рамки расовых ограничений, за рамки баскетбола».
«Все стремительно менялось, и Майкл находился в самом эпицентре этих событий, – объяснял Сонни Ваккаро. – Он снимался в рекламах для всех, вы знаете, и стал вот этой глобальной сущностью во плоти».
McDonald’s, Coca-Cola, Chevrolet, Wilson Sporting Goods и еще с полдюжины других компаний использовали его образ для продвижения своих товаров. Суммы, которые они выплачивали ему за это, сделали его пятилетний контракт с «Буллз» на 4 млн долларов смехотворно маленьким. Все эти обязательства означали, что его лето было расписано по часам, – чем он только не занимался, начиная от ведения телевизионных шоу и заканчивая символической подачей мяча во время игр Major League Baseball
[32].
«Мне потребовалось какое-то время, чтобы привыкнуть, но теперь я наслаждаюсь всеми своими делами за пределами площадки, – говорил Джордан во время своей короткой рекламной поездки в Питтсбург, состоявшейся тем летом. – Я словно вернулся обратно в школу. Все время учусь. В колледже я никогда не задумывался о возможностях, открывающихся профессиональному спортсмену. Я получил возможность знакомиться с самыми разными людьми, путешествовать и расширять свои финансовые возможности, узнавать новые идеи и жизнь в целом, создать целый мир помимо баскетбола».
Все большая и большая часть этого мира отводилась Хуаните Ваной. В канун Нового года он сделал ей предложение, как раз когда они провожали 1987 г., дивясь той щедрости, с которой он одаривал их. Год и вправду получился щедрым, ведь Майкл приобрел новый дом на севере Чикаго с пятью спальнями и общей площадью в 5000 квадратных метров. Пока Хуанита помогала ему с декором дома, они начали вырисовывать свои представления о дальнейшей совместной жизни и о том, какой она будет. Новость, что пара обручилась, не обрадовала родителей Джордана, которые все еще вели борьбу за влияние на его жизнь.
Тайные похождения Майкла, заставлявшие Джеймса Джордана понимающе улыбаться, были настоящим кошмаром для матери игрока и его невесты. «Мы живем в мире, полном искушений, – объяснял Сонни Ваккаро. – А на том уровне, на уровне Майкла, их невероятно много. Он был красивым молодым парнем на вершине мира. О нем ходит много разных баек. Но все эти вещи – естественное следствие богатства и известности. Кумиром быть трудно».
Ваккаро достаточно много путешествовал и работал с Джорданом, чтобы удивиться и даже поразиться тому, насколько осмотрительно вел себя Майкл. Несмотря на свою молодость, Джордан очевидно был достаточно мудр для того, чтобы не ставить в неловкое положение своих друзей и членов ближнего круга. У него были связи на стороне, но он не был таким неугомонным донжуаном, каким был Мэджик Джонсон, позже утверждавший, что на пике своей славы через его постель за год проходило ни много ни мало 500 женщин.
С точки зрения Ваккаро, тот факт, что Джордан был в состоянии выдержать испытание звездным статусом, лишний раз продемонстрировал, каким удивительным набором качеств и талантов обладает Майкл. «Когда речь заходит о Майкле, становится очевидной… эта его всесторонняя привлекательность, как ее ни назови, – говорил старик Ваккаро. – Я бы применил слово харизма, но у меня такое чувство, что никто на свете не может толком объяснить, что оно означает. Все, что наполняло его жизнь, включая и сражения с собственной семьей, он преодолел, преодолел все. Это ведь редчайшее явление. Немногие люди способны на такое в любом деле, в любой сфере».
Часть VII
Циник
Глава 20
Вот это развлечение!
Его старшая сестра видела в нем эту особенность еще в детстве. Отец и даже Ред Ауэрбах заметили ее, когда его карьера начала набирать обороты. Джордан обожал развлекать толпу. Его взаимоотношения с публикой росли и развивались настолько стремительно, что окружающие не могли измерить эту скорость. Этот феномен заставил даже университетских ученых и преподавателей изучать Майкла как новую силу в популярной культуре.
