Я потеребила кружева перчатки.
– Интересно, какой же окажется причина смерти Вильгельма. У него был такой странный цвет лица… – У меня мурашки ползли по коже, но я зажала свой страх в кулак. – Не припоминаю, чтобы мне доводилось видеть тело в таком состоянии.
– Ужасно! – Анастасия наморщила носик. – Я и забыла, что вы осмотрели тело прежде, чем дядя заставил вас вернуться в замок. Я никогда не читала о подобных симптомах. – Она заговорила по-румынски так быстро, что я перестала ее понимать, потом поджала губы. – Извините. Я забыла, что вы еще недостаточно владеете языком. Не хотите сходить в библиотеку? Возможно, там вы найдете какое-нибудь объяснение этому странному состоянию.
– Может, завтра. Сейчас я слишком устала. – Я встала и кивнула на дверь. – Я, пожалуй, пойду приму ванну. Возможно, мы сможем заняться этим завтра.
– Марет
[9]! Принять ванну – это отличная идея! Я последую вашему примеру. Обожаю хорошую ванну.
– Увидимся за завтраком?
– Конечно. – Уголки ее губ на мгновение опустились, а потом Анастасия широко улыбнулась. Она плюхнулась на диван с изяществом мешка картошки и схватила латинскую книгу. – Постарайтесь отдохнуть. Сегодня был такой трагический день! Надеюсь, завтрашний будет лучше.
Когда я тихонько пробиралась по коридору, возвращаясь из покоев Анастасии, факелы по большей части уже погасли. Ночной воздух посвежел от ледяных сквозняков, и я покрылась гусиной кожей, пока шла по пустому темному коридору. У скульптур таились темные силуэты, превосходящие их размерами. Я понимала, что это всего лишь тени, но в тусклом колеблющемся свете они походили на следящих за мной сверхъестественных существ.
Я вцепилась в свои юбки и старалась идти побыстрее, насколько решалась. Мне действительно казалось, будто за мной наблюдают. Но я не смела присматриваться, кто это – или что. Чьи-то глаза следили за моими движениями; отступая, я ощущала силу их взгляда. Я знала, что это невозможно, но все же… я оступалась, как олененок на дрожащих ножках, осознающий, что к нему незримо приближается хищник.
– Здесь ничего нет, – шептала я, – это не…
Тихий скрип половиц за спиной добавил мне адреналина в кровь. Я оглянулась; кровь оглушительно стучала у меня в ушах. Пусто. В коридоре никого не было. Просто у меня разыгрались нервы. Ни одна тень не сдвинулась с места. Казалось, что замок проникся моим настроением и вместе со мной затаил дыхание. Я стояла замерев. Секунды едва ползли. Ничего.
Я перевела дыхание. Это всего лишь коридор. Никаких вампиров или оборотней. Само собой, никакие зловещие силы не провожали меня по пути в комнату. Разве что к ним можно причислить мое собственное воображение. Я торопливо зашагала вперед, и шелест моих юбок заставлял сердце пуститься вскачь, пока сознание пыталось смягчить страхи.
Я миновала этаж юношей и направилась наверх, в свои покои в башне, и шла не останавливаясь, пока не услышала тихий щелчок закрывшейся за мной двери. Я прислонилась к ней спиной и закрыла глаза.
И тут же открыла снова, услышав резкий щелчок, и принялась осматриваться. Взгляд мой упал на камин, где на дровах плясали оранжево-красные и почти белые языки пламени. Таинственный звук оказался всего лишь треском поленьев в очаге. Обыденный звук, который приятно услышать непогожим вечером. Вздохнув, я отправилась в спальню. Возможно, если я заберусь в кровать и оставлю этот день позади, завтра утром все наладится, в точности как сказала Анастасия.
Но войдя в комнату, я почувствовала, что что-то не так. Постель была не тронута, большой шкаф и сундук тоже были закрыты. Но на тумбочке, опираясь на керосиновую лампу, стоял конверт, и на нем почерком, знакомым мне не хуже собственного, было написано мое имя. Всю прошлую осень я наблюдала, как он делал записи, когда мы вместе с дядюшкой проводили вскрытия. Когда я прочитала письмо, сердце мое лихорадочно забилось уже по иной причине.
«Жду тебя в моих комнатах в полночь.
Всегда твой,
Крессуэлл».
Жар вспыхнул у меня под кожей, собираясь в груди. Идти в комнаты Томаса в такой час ночи было… безрассудно и наверняка скомпрометирует меня. Также я была уверена, что это послужит основанием для исключения. Не говоря уже о полной гибели моей репутации. Ни один приличный молодой человек не захочет назвать меня своей женой, каким бы невинным ни был этот мой визит. Прокрасться в комнаты к Томасу было куда опаснее, чем встретить любого бессмертного призрака, бродящего по замку, но все же эта мысль вызывала меньший страх. Я хотела увидеть Томаса, извиниться перед ним за свою чрезмерно бурную реакцию. Он не заслуживал, чтобы я обрушивала на него всю тяжесть моего беспокойства.
Я мерила шагами комнату, прижимая письмо к груди. Мне невыносимо было думать о том, как отреагирует отец, если мое имя будет запятнано, и все же мысль глубоко засела во мне и не хотела сдаваться. Если я так страшусь брака, то возможно, если меня поймают, это на самом деле не станет для меня погибелью. Вполне вероятно, это может стать моим возрождением.
Я глянула на себя в зеркало. В зеленых глазах светилась надежда. И возбуждение. Как давно я не видела в них такой искренней заинтересованности!..
Не колеблясь более, я оставила свои покои, и, когда часы во внутреннем дворе отбивали полночь, я постучала в дверь Томаса. Та распахнулась прежде, чем я успела опустить руку. Томас жестом пригласил меня войти, а сам внимательно осмотрел коридор позади меня, словно ожидая, что еще кто-то будет бродить по коридору в такое позднее время.
Наверное, он нервничал не меньше моего. Я исподволь осмотрела комнату. Его сюртук был брошен на одно из трех огромных кожаных кресел. Чайный сервиз исходил паром на краю стола, между двумя стульями. На серванте стояли несколько накрытых тарелок с едой и графин вина. Казалось, что Томас приготовился накормить маленькую армию. Я посмотрела ему в лицо, пытаясь не обращать внимания ни на расстегнутую верхнюю пуговицу у горла, ни на обнажившуюся полоску кожу.
– Томас… Я должна извиниться…
Он поднял руку.
– Все в порядке, тебе не за что извиняться.
– Да? – Я облегченно перевела дыхание. – Если тебе не нужны извинения, то что такое важное случилось, что ты таким театральным образом позвал меня сюда? Если ты подразумевал свидание, то клянусь – я тебя… Не знаю, что именно я сделаю, но ты точно не обрадуешься!
– Тебе необходимо чуть больше поработать над манерой угрожать, Уодсворт. Хотя ты так мило краснеешь, когда произносишь слово «свидание»! – Я смерила его угрюмым взглядом. Томас широко улыбнулся. – Ладно, ладно. Я пригласил тебя сюда потому, что хотел обсудить смерть Вильгельма. Надеюсь, это не слишком романтично.
Плечи мои поникли. Ну да, конечно…
– Я пыталась вспомнить заболевания с такими симптомами, как у него, но не преуспела в этом.
