Анастасия придвинулась поближе ко мне; нос ее сделался ярко-красным и блестел.
– Погода – просто гроазница
[12]!
Я кивнула. Несомненно, погода была ужасна, но таким же был и способ, которым Вильгельм расстался с жизнью. Немного снега и льда – пустяки по сравнению с тем бесконечным холодом, в котором теперь пребывает его тело. Николае смотрел на деревья; глаза его блестели от непролитых слез. Если верить тому бесконечному источнику, в котором Анастасия черпала сплетни о жизни замка, с того момента, как князь узнал, что из Вильгельма вытянули всю кровь, он ни с кем не разговаривал, хотя Андрей то и дело пытался втянуть его в беседу, не желая, чтобы друг страдал в одиночестве.
После того, как грубо он обошелся с Раду, я не переставала удивляться, что Андрей может быть и таким чутким. Впрочем, я знала, что в каждом человеке можно найти самые разные стороны, если поискать как следует. Не бывает целиком злых и целиком добрых людей – еще один факт, который я установила в результате расследования дела Потрошителя.
Тут мое внимание привлекло какое-то движение у опушки леса. Оно было легчайшим, едва заметным, как будто кто-то отступил в тень. Мне тут же представились ярко-золотые глаза и черные десны. Я мысленно упрекнула себя. Нет, нашу группу скорбящих не окружают оборотни и не собираются внезапно наброситься. Равно как и вампиров не существует.
Анастасия посмотрела на меня округлившимися глазами. Она тоже заметила это движение.
– Возможно, Раду прав. Возможно, по лесу действительно бродят приколичи. Что-то следит за нами – вы чувствуете?
Волоски у меня на шее встали дыбом. Странно, что она тоже подумала о волках.
– Скорее уж кто-то.
– Что за ужасная мысль. – Анастасия вздрогнула так сильно, что огонек ее свечи заплясал.
– В свете недавно обнаружившихся обстоятельств смерти Вильгельма, – сказал по-английски с отчетливым акцентом директор, быстро переходя от поминовения к делам, – покидать академию запрещено. Во всяком случае, до тех пор, пока мы не установим истинную причину смерти. Кроме того, для вашей безопасности вводится комендантский час.
К моему удивлению, Андрей и Анастасия переглянулись.
– Угроза была направлена против академии? – Андрей говорил с сильным акцентом, вполне ему соответствовавшим.
Директор посмотрел в глаза каждому поочередно. На этот раз на лице его не было ни следа ухмылки. Если Молдовеану стал вести себя любезно, значит, на нас надвигается что-то похуже угрозы.
– Мы примем меры предосторожности. Нападений не будет. Прямых.
Молдовеану жестом велел нам возвращаться в замок. Джованни с Винченцо первыми взлетели по каменным ступеням и исчезли внутри, спеша занять лучшие места в кабинете анатомии. Я понимала, что мне тоже следовало бы радоваться этому уроку или нервничать из-за него. Нас дразнили этими двумя постоянными местами в академии, как голодных собак костью. Но все же я не могла перестать думать про лес.
Пока мои соученики поднимались по лестнице, я обернулась, выискивая движущиеся под деревьями тени. Кто же стоял там и наблюдал за нашей небольшой группой, возможно, выслеживая нас, как добычу? С Вильгельмом случилось нечто зловещее. Но в мое воображение, как бы оно ни разыгралось в последнее время, не помещался вампир, выпивший у него кровь.
Это сделало какое-то живое чудовище. Я собиралась выяснить, как это было сделано. И почему.
– Тот, кого я назову по имени, должен будет назвать кость, на которую я указываю. – Молдовеану расхаживал перед первым рядом, заложив руки за спину, словно военный. – Я желаю проверить вашу базовую подготовку, прежде чем переходить к более сложным вещам. Все ясно?
– Да, директор, – отозвались мы. Я заметила, что на этом уроке никто не сутулился и не дремал. Все сидели на краешке стульев и держали перья наготове, занесенными над тетрадями. Ну, точнее, все, кроме Томаса. Он вертел головой, пытаясь привлечь мое внимание. Я поджала губы и проигнорировала его. Довольно того вреда, что он причинил на уроке фольклора. Я не желала, чтобы ситуация повторилась на анатомии. Молдовеану не так снисходителен и не так рассеян, как Раду.
– Одри Роуз, – прошептал Томас, когда директор ненадолго вышел в подсобку за учебными материалами. – Пожалуйста, позволь мне объясниться.
Я бросила на него предостерегающий взгляд, позаимствованный у тети Амелии. Если из-за него я не получу место в академии, я его убью. Томас отодвинулся, но по-прежнему не сводил с меня взгляда. Я крепко сжала губы, опасаясь, как бы не обрушить на его голову град ругательств. Я стала смотреть прямо перед собой, игнорируя Томаса.
На стене за столом Молдовеану висела большая классная доска. Ее черная поверхность была пуста. Директор достал из подсобки скелет и поставил его перед нами. Он взял указку и принялся поочередно указывать на разные его части. Я заерзала на стуле, надеясь, что я ничего не упустила. Томас тоже продолжал ерзать. Его взгляд прожигал дыру в моей сосредоточенности. Я так сжала перо, что костяшки пальцев побелели.
– Мистер Фаррел, пожалуйста, назовите эту кость.
Я пыталась не смотреть по сторонам.
– Это череп, сэр. – Ирландец расправил плечи и заулыбался, как будто он нашел лекарство от редкой болезни, а не всего-то навсего правильно назвал череп.
– Мистер Хэйл. Вот эту, пожалуйста.
– Ключица, сэр.
Урок продолжался в том же русле. Каждый студент получал смехотворно легкий вопрос, и я уже подумала было, уж не ошибалась ли я насчет трудности этого курса. Затем Молдовеану вдруг опустил указку и снова вышел в подсобку. Вернулся он с подносом, на котором стояли банки с прозрачной жидкостью, а в них лежали кости, похожие на куриные. Я принюхалась. Ни карболкой, ни формалином не пахло.
– Мисс Уодсворт, выйдите к доске, пожалуйста.
Я глубоко вздохнула, встала и заставила себя действовать. Я подошла к директору и сосредоточилась на банках у него в руках. Он протянул мне одну.
– Осмотрите ее и сообщите, что вы обнаружили.
Я поднесла банку поближе к лицу и понюхала.
– Такое впечатление, сэр, что это куриные кости, залитые уксусом.
Молдовеану коротко кивнул.
– А как это вещество воздействует на кости?
Мне захотелось прикусить нижнюю губу. Все теперь смотрели на меня, подмечая каждую мою паузу и каждое движение. Я попыталась обдумать значение уксуса, но никак не могла сосредоточиться.
Андрей фыркнул.
– Кажется, она нездорова, сэр. Может, ее психика пострадала?
Студенты расхохотались. Я вспыхнула. Директор даже бровью не повел в сторону смеющихся и явно не хотел ничем помогать мне. Я в ярости хотела ответить на выпад, но меня опередил Томас. Он вскочил так стремительно, что опрокинул свой стул.
