От последнего рисунка я чуть не ахнула. Трудно было сказать точно, кто именно там нарисован, Томас или Николае, но этот мужчина и та, иная Одри Роуз стояли бок о бок. На молодом человеке был костюм, сделанный из костей; в руках он, словно какой-то прорицатель, держал череп цвета слоновой кости. Мое тело облегал корсаж. Рисунок был великолепен, невзирая на большое, анатомически правильное сердце и кровеносную систему, которая вырастала из моей груди, змеилась по рукам и запускала пальцы мне под юбку.
Потом мое внимание привлекли нарисованные черные перчатки. Кружева и завитки покрывали мои руки, словно были вытатуированы на коже. Иляна пристально взглянула на меня, потом указала на узор на моих руках.
– Руки князя Николае покрыты узорами. Не такими изящными, как тут. Но я их видела несколько раз, когда он закатывал рукава.
Я приподняла брови. Как интригующе! Я читала, что в последние годы многие аристократы стали делать себе татуировки. Как только журналы объявили это последним писком моды, примерно один из пяти, как предполагалось, благородных джентльменов и даже дам втайне разместили их у себя на теле. Они даже набрали популярность при королевском дворе. Неудивительно, что князь Николае мог поддаться общему поветрию. Этакий дополнительный штрих к его таинственности. Представляю, сколько молодых женщин с радостью приподняли бы край его одежд, чтобы хоть краешком глаза взглянуть, что же он скрывает.
– И что же там изображено?
Иляна рывком поднялась с диванчика, забрала дневник и двинулась к двери.
– Уже поздно. Я начистила ваши ботинки и оставила их для святого Николая. Вам теперь надо прилечь отдохнуть, чтобы он мог положить туда зимние подарки. – При виде моего замешательства Иляна улыбнулась. – Кажется, у вас святого Николая зовут Санта-Клаусом. Он приносит сладости в подарок. Если он встряхнет бородой и пойдет снег, значит, зима и вправду началась. Спите. Сегодня ночь волшебства. Может, он оставит вам какой-нибудь подарочек.
Что-что, а вот сон мне на ум не шел, особенно когда кто-то по имени Николай мог бродить по замку, разнося «подарки», но я пожелала Иляне доброй ночи. Я прижала пальцы к глазам с такой силой, что под веками заплясали белые вспышки, словно падающие звезды, проносящиеся по небосклону. За один день я успела подумать, что Томас мертв, отыскать тайный ход, пережить нападение кровожадных летучих мышей, обнаружить очередной труп, а теперь еще и ознакомиться с крайне беспокоящими рисунками Николае. Вполне возможно, что темноволосый князь – именно тот, кого мы ищем. У него была возможность отослать своим родственникам иллюстрированные угрозы.
Возможно, за этим кроется попытка заполучить трон.
Я невольно подумала: а что, если это Николае повинен в смерти своего кузена? И не получится ли, что если я и дальше буду раскрывать его тайны, то на меня обрушится что-то посерьезнее угроз? Мыслей о том, что может принести мне утро, оказалось достаточно, чтобы веки мои отяжелели и опустились, невзирая на все мои попытки сопротивляться. Я сняла покрывало с кровати и нырнула в холодную постель. Последнее, что мне представилось перед тем, как я провалилась во тьму, была сверхъестественного вида молодая женщина. Татуировки на ее руках извивались, губы кривились в хищной усмешке, а резцы впивались в окровавленные губы. Если князь Николае вправду считает, что я проклята, возможно, он нарисовал эти иллюстрации для пропаганды. Он сделал из меня настоящую княгиню Дракулу.
Оставалось надеяться, что никто не стремится вогнать кол мне в сердце.
«Одри Роуз!
Если ты читаешь это, значит, ты пришла в мои покои. Я прошу прощения за то, что ушла, не попрощавшись. Я обнаружила связь между Орденом и убийствами – я же говорила тебе, что узнала эту книгу! Никому не доверяй. Обещаю вернуться через неделю с новыми сведениями. Уверена, что та молодая женщина устроила инсценировку у себя дома.
Я провела некоторое расследование в селе и выяснила, что ее муж – та самая жертва, о которой сообщили газеты! (К несчастью, ее ребенок скончался несколько месяцев назад).
Дядя Молдовеану считает, что я уехала в Венгрию по неотложному личному делу. Пожалуйста, не говори ему ничего! Я не хочу беспокоить его и не хочу схлопотать несправедливое наказание.
Не ходи больше в селение. Там опасно. Соглядатаи повсюду.
Анастасия.
P. S. Пожалуйста, сожги это письмо. Я подозреваю, что слуги имеют привычку копаться в личных вещах».
Глава двадцать пятая
Сад на пепле
Внутренний дворик замка
Curte ingradita
Замок Бран
13 декабря 1888 года
На следующий день после того, как мы обнаружили потайной ход, мы с Томасом отправили Молдовеану анонимное письмо, указав, где искать труп. На протяжении следующих нескольких дней мы ничего об этом не слышали. Я понятия не имела, послал ли директор кого-нибудь проверить эти сведения, и у меня не было возможности пробраться вниз самой. В почти пустую академию прибывало все больше королевских гвардейцев, твердо намеревавшихся держать нас под надзором.
Я в расстройстве отправила еще одно письмо, и искренне надеялась, что директор отнесется к нему серьезно. Мне невыносимо было думать, что тело несчастной оставят там гнить. Ведь тогда все потенциальные улики будут безвозвратно утрачены! Не говоря уже о том, что оставлять человека в таком состоянии… Я мысленно поклялась, что если так ничего и не услышу нынешним вечером, то собственноручно отволоку директора вниз.
Я тихонько сунула в рот леденец, от души благодарная тому, кто в этом замке сыграл роль святого Николая. Эти конфеты, наряду с обществом Иляны – она всегда заходила ко мне, когда у нее выдавалась свободная минутка, – было самым приятным за всю длинную неделю. Анастасия – уж не знаю, куда там она уехала, – все еще не вернулась. Что-то в тоне ее поспешного письма заставляло меня беспокоиться. Что такого она выяснила про Орден Дракона? Иляна не видела в отъезде Анастасии из замка ничего подозрительного, и мне не хотелось тревожить ее, озвучивая мои страхи.
В середине недели Раду успешно убаюкал Винченцо, пока пичкал нас местным фольклором насчет трупов, которые сжигают, а пепел потом проглатывают. Потом мы все поочередно сыграли ведущую роль в анатомическом театре Перси, удаляли внутренние органы и изучали сопряженные со смертью сложности, пытаясь превзойти соучеников и укрепить свои позиции в пробном курсе.
Во время уроков Перси мы упивались знаниями, которыми нас снабжали. Тончайшие детали убийства и сопутствующие ему признаки. Как читать язык тела, чтобы в точности определить причину смерти. Мне нравились эти уроки, и постепенно я все спокойнее чувствовала себя рядом с трупами, хотя кошмарные видения, связанные с делом Потрошителя, все еще таились на краю моего сознания.
Молдовеану всегда проводил свои уроки с величайшей тщательностью, и хотя мне не нравилось его общество, он был прекрасным преподавателем анатомии и криминалистики. Я заметила, что на его уроках никто не осмеливается открыть рот без разрешения – все боялись мгновенного исключения.
