– У меня… Даже не знаю. Пожалуй, можно сказать, что у меня такое чувство… Я, должно быть, чем-то заболел. – Поза Томаса была напряженной, челюсти стиснуты. Он явно шутил, пытаясь смягчить ситуацию. – Как будто у меня внутри единым махом поселилось кубло змей. Весьма неприятно.
– О да. Но ты начал испытывать чувства, Крессуэлл. Это серьезный прогресс.
Продолжая осматривать освещенное помещение, я заметила тусклые серебристые нити, натянутые между сталактитами. Я отошла от Томаса, собираясь получше осмотреть зловещую конструкцию. И тут какая-то тень рухнула с потолка и повисла на уровне моих глаз.
Паук размером почти с мой кулак уставился на меня горящими глазами. Он был густо покрыт черными волосками и мог похвалиться клыками почти с ноготь большого пальца длиной. Я оледенела. Если бы нам не грозила опасность быть убитыми или исключенными, я бы закричала так, что легкие бы разорвались.
На кончиках паучьих клыков набухли темно-красные капли – то ли яд, то ли кровь. Задавленный внутри меня крик рвался наружу. Томас поднял руку и осторожно шагнул ко мне.
– Сосредоточься на том, какой я красивый. Как сильно тебе хочется прижаться губами к моим губам. И ни в коем случае не паникуй, Уодсворт. Если ты закричишь, я присоединюсь к тебе, и у нас обоих будут проблемы.
Рассудок мой готов был померкнуть. Если предупредить человека, чтобы он чего-то не делал, обычно получается, что ровно это он и сделает. Вопреки здравому смыслу, я подняла фонарь повыше и разглядела еще двух пауков, болтающихся у нас над головами.
– Интересно, как часто они нуждаются в пище? Эти туннели не слишком-то многолюдны. – Томас повернулся – и выругался. Я посмотрела в ту же сторону, на дверь, через которую мы вошли. Она напоминала живой организм, так много пауков собралось на ней.
– Томас… – Я кивнула на дверь, хотя он и без того уже неотрывно глядел на нее. – Их там больше тысячи. Они покрывают каждый ее дюйм.
– Licosa singoriensis… – Томас забормотал себе под нос на латыни, становясь все сосредоточеннее с каждым словом. Он отбросил эмоции, как мог бы отложить в сторону перчатки, и заменил их той маской холодного механизма, которую иногда носил. – Это румынский тарантул.
– Великолепно. Они ядовитые?
– Э-э… я точно не знаю. – Томас с трудом сглотнул – единственное свидетельство того, как страшно ему сейчас было. – Не думаю. Во всяком случае, не эта разновидность.
– А они тут все тарантулы? – спросила я.
Томас медленно покачал головой, методично осматривая все, что шевелится. Ну конечно же, здесь не только тарантулы. С чего бы вдруг в замке, набитом под завязку всякой гадостью, будут обитать только безвредные пауки? Мое сердце гулко билось в груди.
Нам нужно было придумать план бегства, но быстрый осмотр показал, что возможностей не так уж много. Мы не могли вернуться тем же путем, каким пришли – слишком много пауков преграждали нам путь. Паучьи глаза блестели в нескольких сотнях мест, загораживая всякий альтернативный выход.
Я торопливо шагнула назад и споткнулась о большой камень. Я выругалась, потом посветила на землю и увидела, что я ошибалась. Это был не камень.
Я споткнулась о молочно-белый череп.
– Боже мой! – Я чуть не рухнула; ужас давил на меня со всех сторон. Если здесь валяется скелет – то это очень дурной знак. Вряд ли у нас много шансов спастись. – Томас, нам надо…
Восемь длинных ног медленно высунулись из глазницы черепа, а другие восемь выползли между челюстных костей. Оба невероятно огромных паука направились ко мне; движения их были рваными – как будто немертвый монстр стремился к очередной жертве. Если крестьяне рассказывают своим детям подобные истории – о таящихся под землей пауках-людоедах, обгладывающих человека до костей, – то не удивительно, что они верят и в существование вампиров. Если есть доказательства существования одного чудовища, отчего же не поверить и в другое?
У меня начало темнеть перед глазами, и отнюдь не потому, что мозгу не хватало кислорода. Пауки хлынули изо всех щелей и трещин, словно демоны, призванные из преисподней. Нам нужно было уходить. Немедленно.
Я сунула фонарь Томасу и ухватилась за юбки и мозги одновременно. Что-то упало мне на плечо и скользнуло по горлу. Я вскинула руку и нащупала паука, запутавшегося у меня в волосах. Я способна была изымать органы из трупа и копаться в разлагающихся внутренностях. Но честно признаю: паук, зарывшийся мне в волосы, – это уже чересчур. Я вскрикнула.
Способность рассуждать здраво покинула меня. Я заметалась, лихорадочно тряся головой и пытаясь не закричать снова, а паук, удирая от ударов руки, побежал по моей шее. И прежде, чем мне удалось его смахнуть, я ощутила укол в районе воротника. Паника накатила на меня тошнотворной волной.
– Он меня укусил!
Томас выронил фонарь и мгновенно очутился рядом со мной.
– Дай посмотрю!
Я уже готова была отодвинуть воротничок, как перед нами упал очередной паук. Томас удивленно приоткрыл рот, а я подхватила юбки до колен и побежала, напрочь позабыв, что нам нужно сохранять тишину. Кто бы там ни был в туннелях – пускай они разбираются с тарантулами сами!
Меня так трясло, что я едва могла двигаться, но все же я мчалась так, словно слухи о том, будто Влад Дракула – стригой, оказались истинны. В данный момент я способна была поверить во что угодно.
Я притормозила на долю секунды, споткнувшись о свою загубленную юбку. Что-то острое вонзилось мне в икру, и я пошатнулась. Ногу пронзила боль, как будто кто-то вонзил в меня несколько игл из инструмента гробовщиков одновременно. Я ойкнула.
И подавила очередной вскрик. Трудно было сказать, то ли это меня укусил очередной паук, то ли я поранила ногу чем-то острым, скорее всего, обломком человеческой кости. А останавливаться и проверять, в чем дело, было непозволительной для меня роскошью. Томас смахнул слой пауков с дверной ручки и вытащил нас за дверь; свет раскачивался, заставляя окружающий мир крениться. Мы мчались так, словно от этого зависела наша жизнь. Хотелось верить, что мы не мчимся от одного кошмара к другому.
Несколько минут спустя мы выскочили из темного туннеля в другое тихое пространство, сгибаясь и тяжело дыша. Томас собрался с силами и поднял фонарь повыше. Тусклый свет выхватил из темноты огромный каменный зал. Мне хотелось осмотреться по сторонам, но я никак не могла вдохнуть достаточно воздуха, чтобы восстановить дыхание.
Еще не отдышавшись до конца, Томас поставил фонарь рядом со мной и присел, чтобы осмотреть мои раны. Холодными руками он аккуратно снял мои загубленные чулки. Меж бровей у него пролегла обеспокоенная морщинка.
– Тебя укусил всего один паук – неядовитой разновидности, судя по виду ранки. Нет ни припухлости, ни сочащейся крови, которые указывали бы на яд. И ты порезала ногу об острый камень. – Он осторожно ощупал область вокруг ранки. – Это нужно будет промыть. И неплохо бы еще наложить повязку.
