Замок Бран
22 декабря 1888 года
Это древо оказалось даже хуже, чем казалось с расстояния в несколько ярдов. Кости рук, черепа с пустыми глазницами и сломанные реберные каркасы грудной клетки создавали пугающее произведение искусства. Сколько же тут пришлось все подгонять, чтобы оно держалось без веревок? Кости были буквально переплетены друг с другом.
Бедренные кости образовывали ствол дерева. Реберные клетки, развернутые друг к другу, держали кости ног, словно кору. Оглядев пол у основания дерева, я заметила отдельные груды костей; возможно, они ожидали своей очереди. На некоторых из этих костей еще присутствовали остатки плоти и сухожилий. Все эти скелеты были достаточно недавними. Пугающая мысль.
Я поймала себя на том, что затаила дыхание из страха нашуметь. Мне хотелось поспешить, но здесь просто невозможно было не остановиться и не смотреть разинув рот на очередной кошмар. Скажем, на тот, который предстал перед нами теперь.
Рядом с грудой костей стояла большая ванна на ножках в виде когтистых лап. Она была до краев наполнена темно-красной кровью. Мне в нос ударил характерный медный запах. Возможно, это был обман чувств, но я готова была поклясться, что в кроваво-красных глубинах что-то бурлит. Томас застыл, неотрывно глядя на ванну. Он протянул руку, преграждая мне путь. Но я и не смела подойти ближе, из страха, что это окажется чрезмерным испытанием для моего рассудка. Томас продолжал смотреть, напрягшись всем телом. Мы нашли пропавшую кровь жертв Пронзателя – тех, о ком мы знали, и еще бог весть скольких. Убийца находился где-то близко. Чересчур близко. Меня трясло от предчувствий.
Казалось, будто мы внезапно очутились в Аду Данте.
– «Оставь надежду всяк сюда входящий». Это ошеломляюще, – прошептала я. – Я просто представить не могу, как кому-то пришло в голову создать крипту из костей. А эта ванна!.. Бедные Вильгельм и Мариана. – Я содрогнулась, понимая, что мокрая одежда лишь отчасти тому виной. – Орден весьма искушен в психологических войнах.
– Это же кровавая баня, в буквальном смысле слова. – Томас наконец оторвал взгляд от ванны. Лицо его было угрюмым. – У кого-то очень мрачное и очень извращенное чувство юмора.
Я закрыла глаза, заставляя колотящееся сердце успокоиться. Нам нужно отыскать Дачиану и Иляну. Я повторяла это про себя, пока объятья страха не разжались.
Мы тихо отошли от ванны с кровью, но ужас этой картины остался с нами. Я чувствовала ее присутствие у себя за спиной, как будто ее кошмарная суть притягивала меня. Я представить себе не могла, что нам делать, если очередной ключ находится внутри этой чудовищной вещи. Если местные жители с подозрением относятся к нарушению таинства смерти, я даже представить не могу, как они отреагируют, если обнаружат этот кощунственный могильник.
– Для создания этой чудовищной скульптуры потребовалось, должно быть, больше двух сотен человеческих тел. – Томас поднес фонарь поближе к верхней ветке. С нее подобием белых листьев свисала гроздь фаланг пальцев. – Возможно, слухи о том, что Влад Дракула бессмертен, правдивы.
Я оторвала взгляд от костяного дерева и осмотрела моего друга – уж не получил ли он травму? Он криво улыбнулся в ответ.
– Ты восхитительно выглядишь, когда смотришь на меня вот так вот, Уодсворт. Не обращай внимания, это я дразнюсь. Судя по ванне с кровью, кто бы ни подправил это гадкое стихотворение для тебя, он посещал это место. Возможно, мы найдем тут какую-нибудь ниточку, ведущую к Дачи.
– Ты не видишь где-нибудь на этом дереве римских цифр?
Я сосредоточилась на усыпальнице. Ничего не поделаешь – нынешнее окружение интриговало меня. Вдоль стен протянулись ряды лишенных плоти черепов. Точнее говоря, стены состояли из черепов. Черепа были сложены друг на дружку так плотно, что я бы и палец не смогла просунуть между ними.
Томас покачал головой.
– Нет, но согласно вот этой табличке надо взобраться на дерево, чтобы сорвать плод.
Я посмотрела на пластинку, приколоченную к костяным вратам. На ней была выгравирована надпись на румынском; буквы были грубы, как и инструмент, использовавшийся для их написания. Я подошла поближе и прочитала про себя:
Smulge fructe din copac pentry a dobandi cunostinte.
Томас был прав. Тут действительно заявлялось, что нужно сорвать плод с дерева, чтобы обрести знание. Я осмотрела ветви дерева, выискивая так называемый плод. На нем были развешаны птичьи черепа всех размеров. Их клювы указывали в разные стороны. Я указала на них.
– Может, речь идет об этих черепах? Неким тошнотворным образом они даже походят на груши.
Тут позади послышалось тихое бульканье. Я резко развернулась, озираясь по сторонам. Сердце мое чуть не выскочило из груди. Поверхность крови в ванне, темная, как масляная краска, была недвижна.
– Ты слышал?
Томас глубоко вздохнул, продолжая методично обшаривать взглядом залу у нас за спиной.
– Скажи мне, почему мы не используем это время разумнее? Мы могли бы сейчас обниматься, а не изучать вот это вот, – он повел рукой, – все.
– Нам надо поторапливаться, Крессуэлл. У меня нехорошие предчувствия.
Не говоря более ни слова, Томас повернулся к дереву, ухватился за реберную клетку и осторожно взобрался на белесые кости. Потом он поставил левую ногу на другое ребро, попробовал, надежно ли оно держится, и перенес на него вес тела.
Он повторил это еще дважды, поднявшись всего на несколько футов, и тут воздух разорвал жуткий треск – как будто кто-то хлестнул кнутом. Я кинулась вперед, чтобы подхватить Томаса, но он успешно спрыгнул сам.
– Похоже, мне все-таки не суждено сорвать спелый плод с этого дерева. – Томас отряхнул руки об брюки и раздраженно поджал губы. – Прочитай-ка мне эти стихи еще раз, пожалуйста. Какой-то из них должен подходить к этой ситуации. А выбор не так уж велик.
Я достала из кармана потрепанный старый томик и вручила его Томасу. Я не хотела произносить вслух эти ужасные слова без крайней на то необходимости.
Пока Томас читал стихи про себя, я быстро расстегнула верхнюю юбку. Время утекало между пальцев. Так или иначе, но мы должны были вытянуть из этого чудовищного дерева всю информацию, какую только можно, прежде чем возвращаться в академию. К нынешнему моменту Молдовеану с Данешти уже, вероятно, обнаружили наше отсутствие. Мы должны принести какие-то полезные сведения, или нас исключат. Кроме того, я не хотела, чтобы убийца застукал нас здесь.
Пуговицы отлетели от лифа и с тихим звоном посыпались на пол, и сердце испуганно толкнулось у меня в груди. Слава богу, что вечером я переоделась в платье попроще. Мне не пришлось сейчас сражаться ни с турнюром, ни с корсетом. И прежде, чем я успела передумать или найти причину застесняться, я содрала с себя верхнее платье, оставшись в сорочке и панталонах. Хотя они и прикрывали колени и были украшены бедфордширским кружевом, я чувствовала себя обнаженной. Я попыталась убедить себя, что панталоны мало чем отличаются от моих бриджей. Правда, бриджи менее изящны, и оборочек на них нет…
