Анастасия сместила револьвер. Теперь она целилась прямо в Томаса.
– Не насмехайтесь над своим происхождением, мистер Крессуэлл! Когда идешь против своих, это плохо заканчивается. Пора идти вперед и принять свою судьбу, Сын Дракона. Настало время нам объединить наши кровные линии и заявить права на эту землю.
– Ничего не понимаю, – сказала я, глядя поочередно то на него, то на нее. – От кого ты происходишь?
Анастасия расправила плечи и вскинула голову. Очень впечатляюще, если учесть, что от нее смердело разлагающейся кровью. Но все же она напустила на себя царственный вид.
– От Елизаветы Батори из Эчеда!
– Ну конечно, – пробормотал Томас. – Известной также как графиня Дракула.
На мгновение все застыли в молчании. Я вспомнила, как Раду вкратце упоминал эту графиню на занятиях, и подавила дрожь.
– Так ты знаешь, что это судьба! – В глазах Анастасии сверкнула гордость. – Ты видишь, Одри Роуз, я тоже происхожу из дома, известного своей кровожадностью. Моя прародительница купалась в крови невинных. Она правила посредством страха. – Анастасия указала на Томаса. – Он и я? Нам суждено было встретиться. И нам суждено произвести на свет наследников более устрашающих, чем их предки. Дестин
[21]! Я и не знала, что звезды задумали так много. Ты – лишь мелкая помеха. Ее нетрудно устранить.
Я забыла, как дышать. Так, значит, Анастасия – изгнанная наследница, стремящаяся к тому, что она считает своим по праву! И ей наплевать, как она этого добьется, силой или любовью. Но если она думает, что может устроить охоту на Томаса, принудить его жениться и попутно убить меня, то она плохо меня знает!
Я сжала кулаки и с новой решимостью завела разговор, чтобы отвлечь ее, пока я буду планировать наш побег.
– Как ты убила того человека в поезде? И почему?
Моя бывшая подруга долю секунды смотрела на меня прищурившись. Я мысленно взмолилась, чтобы ее стремление похвастаться оказалось достаточно сильным, чтобы она стала отвечать, не размышляя над моими истинными мотивами.
– Орден Дракона жив. Я хотела проредить их ряды. В нынешнее время там в основном лишь жалкий род Данешти.
Она указала револьвером туда, где лежал князь Николае, обмякший, словно тряпочная кукла. Он был бледен – как я предполагала, от мышьяка, – на шее виднелись следы уколов. Похоже, Анастасия использовала его кровь так же, как это делала ее прародительница, – чтобы выкупаться в ней. Она оставила князю ровно столько, чтобы он не умер. Если он действительно еще не умер. Казалось, что грудь его больше не вздымается.
– Тот человек из поезда занимал высокое положение в Ордене. Я подсыпала ему смертельную дозу мышьяка, а потом проткнула ему грудь колом, пока он хватал ртом воздух, – сказала Анастасия таким тоном, словно описывала фасон своего нового шелкового платья. – Я понятия не имела, что это происходит под дверью вашего купе. Счастливое совпадение. Потом я убежала к себе. Никто не заметил темноволосую девушку. Парики – дистракте экселента
[22]. Но я опасалась, что Вильгельм может со временем узнать меня. Пришлось срочно разобраться с ним.
Воспоминание о том дне вспыхнуло у меня в памяти. Я видела девушку с темными волосами! Она кричала, требуя врача. Но я была так поглощена творящимся вокруг хаосом, что не обратила внимания на ее лицо.
Томас скрестил руки на груди и поинтересовался скучающим тоном:
– А где моя сестра?
– Откуда мне знать? Я ей не сторож. – Анастасия кивком указала мне на оружие на поясе у Николае. – Подай нож наследнику Дракулы.
Томас взглянул на меня, глаза его расширились. Я чуть не вскрикнула от облегчения. В своем рвении объединить их линии Анастасия не поняла, что только что указала нам способ одолеть ее. У меня вспотели ладони, так я нервничала.
Я вложила небольшой, изукрашенный драгоценностями кинжал в руку Томаса и затаила дыхание. Я боялась, что если я не сумею скрыть возбуждения, то Анастасия насторожится и поймет свою ошибку. Она усмехнулась. Теперь ее внимание было приковано к клинку в уверенной руке Томаса.
– Убей его, – сказала она Томасу. – Сделай это быстро.
– Но почему яд? – вмешалась я. Должен быть какой-то способ выбраться из этого всего, который не подразумевал бы убийства Николае.
Анастасия прицелилась мне в горло. Похоже, моя бывшая подруга решила все-таки взбунтоваться. Она подошла к Николае и пнула его. Револьвер по-прежнему смотрел на меня.
– Мышьяк – это просто чудо. – Она наклонилась и убрала прядь темных волос с лица князя. – Он не имеет ни вкуса, ни цвета, и его можно подсыпать в любую еду или питье. Похоже, молодой князь никогда не отказывался от вина.
– Если ты желаешь внушать такой же страх, какой наводил на врагов Влад Дракула, – сказал Томас, – травить Николае и остальных как-то недостаточно пугающе.
Анастасия коснулась шеи Николае, проверяя пульс.
– А что не так? Мышьяк лишь ослаблял жертв и выводил их из строя, а не убивал. Мне слишком трудно было бы бороться с молодыми мужчинами, и вообще, убийство – слишком грязное дело.
– Ты хотела, чтобы местные жители поверили в истории про возвращение Дракулы, – сказала я. Внезапно я все поняла. – Ты не могла просто заколоть человека, а потом заявить, что его кровь выпил стригой.
– Легенды существуют для того, чтобы внушать страх. – Анастасия встала. – Они должны быть больше, чем жизнь, которую мы ведем, чтобы сохранять свою притягательную силу на протяжении поколений. «Не заходи в лес после заката». Мы же не думаем, что по ночному лесу бродят прекрасные принцессы, верно? Нет. Мы представляем себе кровожадных демонов. Вампиров. Ночь напоминает нам о том, что мы – добыча. Мы в ужасе и восторге от перспективы оказаться дичью.
– Я только одного никак не понимаю, – сказала я, глядя то на бессильно обмякшее тело Николае, то на покрытую кровью Анастасию. – Зачем понадобилось убивать ту горничную?
– Это конкретное убийство было данью уважения моей прародительнице. А теперь довольно. Томас, – Анастасия направила дуло револьвера мне в лоб, – оборви жизнь князя Николае. Я выследила наследника Дракулы. Теперь мы начнем все с чистого листа. Заново. Мы восстанем как князь и графиня Дракулы. Объявим свои права на этот замок и собственную жизнь.
Напряжение возросло настолько, что казалось – поднеси спичку, и она вспыхнет. Томас нерешительно отступил на шаг, глядя то на Николае, то на револьвер, нацеленный мне в голову. Я не хотела, чтобы он сделал нечто такое, о чем будет сожалеть до конца жизни. Томас Крессуэлл – не Влад Дракула. Его жизнь построена не на причинении смерти, а на ее разгадывании. Он был светом, высекающим истину из тьмы. Но я знала, что он уничтожит себя, чтобы спасти меня, и сделает это не задумываясь.
