– Зачем впутывать в это Томаса? – выпалила я. – Если ты – графиня Дракула, зачем заставлять убивать его?
Анастасия посмотрела на меня, как на существо, более не имеющее смысла.
– Томас – последний мужчина, происходящий по прямой линии от Князя Пронзателя. Это символично – чтобы он оборвал жизнь этого лжекнязя, возвестил о своем происхождении и покончил с академией. Никто не захочет идти учиться в академию, где студенты умирают ужасной смертью при загадочных обстоятельствах. А когда академия прекратит свое существование, мы по праву сделаем ее своим домом.
– А как насчет нынешних короля и королевы?
– Ты что, невнимательно слушала? – возмутилась Анастасия. – Мышьяк покончит и с ними. Я доберусь до каждой дворянской семьи, пока Томас не сможет заявить, что остался лишь он один. Я и Орден уничтожу.
При этом заявлении из теней вышли две фигуры в плащах. Они прятались за окружающими нас грудами костей. Я думала, что потеряла способность удивляться, но когда фигура повыше откинула капюшон и сорвала плащ, обнажая оружие, я ахнула.
Перед нами стояла Дачиана, в брюках и рубашке, с эмблемой дракона, и ножей у нее было больше, чем у дяди – скальпелей в лаборатории. Томас уставился на нее взглядом, полным неверия и облегчения, и крепко сжал драгоценный кинжал.
– На сегодня довольно убийств, контесса, – произнесла Дачиана с насмешливым поклоном. Острие ее ножа было направлено на Анастасию. – Иляна, разоружи ее, пожалуйста.
Вторая фигура сбросила капюшон, и у меня перехватило дыхание. Я быстро взглянула на Томаса. Я уже не была уверена, не подшучивает ли надо мной мой рассудок. Может, это чересчур правдоподобный кошмар и вскоре я проснусь в холодном поту в смятой кровати? Его сестра и Иляна… понимание обрушилось на нас с Томасом одновременно.
Наши взгляды встретились, и Томас покачал головой. На лице его читалось глубочайшее изумление. Я нашла некое странное удовлетворение в том, что наконец-то и он упустил фрагмент головоломки.
Анастасия гневно переводила взгляд с Томаса на Дачиану с Иляной и обратно. Растерянность ее сменилась гневом. Она навела револьвер на грудь Николае.
– Как ты посмела! – крикнула она на Иляну. – Я рассчитала все, все! Ты, жалкая служанка! Ты не имеешь права!
– Успокойся, Анастасия, – сказала Иляна тоном человека, привыкшего отдавать приказы и видеть, что ему повинуются. – У тебя две секунды, а потом…
– Я не собираюсь подчиняться тебе! – Анастасия со сверкающими глазами кинулась к Николае и вскинула револьвер, пытась ударить его рукояткой. Но Иляна оказалась проворнее. Ее меч преградил путь Анастасии. Я в ужасе увидела, как Анастасия сползла с клинка, слизнула темно-красную кровь с губ и рассмеялась.
– Учис… де… о сервиторе, – выдохнула Анастасия. Кровь капала из ее рта и сливалась с красной лужицей на полу. – Батори убита горничной! Какая ирония!
Она снова рассмеялась, кровь забулькала у нее в горле. Никто не попытался помочь ей, пока она умирала, захлебнувшись собственной жизненной силой. Было слишком поздно. Как и для человека, убитого ею в поезде, для Вильгельма Алдеа, той девушки из села и ее мужа, и для горничной Марианы – для Анастасии уже не было возврата из царства смерти.
Я знала, что эта картина будет теперь преследовать меня, наряду с воспоминанием об убийствах Потрошителя, до конца моей жизни.
Глава сорок четвертая
Societas draconistarum
Крипта
Cripta
Замок Бран
22 декабря 1888 года
Я уставилась на кровь, медленно капающую с острия меча Иляны; слова распирали мое горло, я практически давилась ими. Только из-за этого меня не вырвало прямо на пронзенное тело Анастасии. Моей подруги. Я смотрела, как жизнь уходила из ее глаз, и ужасалась снизошедшему на нее спокойствию, хотя все ее тело было черным и красным из-за покрывшей его свежей и высохшей крови.
Томас начал растирать мне руки, но этого было недостаточно, чтобы хоть немного унять холод в глубине моей души. Иляна, девушка, которую я считала горничной, была членом тайного воинствующего общества и заколола женщину, словно проткнула кусок твердого сыра. Прямо на моих глазах. Хотя Анастасию трудно назвать невиновной. Я понимала, что у Иляны не было выбора, и все же… Я прижалась к Томасу, слишком уставшая, чтобы беспокоиться о том, что кто-то может подумать о несоблюдении приличий.
– С тобой все в порядке, Одри Роуз?
Иляна взяла у Дачианы тряпку и протерла лезвие. Кровь проступила на серебре, прежде чем исчезнуть со следующим касанием.
– Конечно, – машинально ответила я.
«Порядок» был очень относительным. Мое сердце билось, мое тело оставалось живым и дееспособным. На первый взгляд я, безусловно, была в полном порядке. Но мой разум жаждал свернуться клубком, уснуть, стать недоступным для мира и всей его жестокости. Я устала от разрушения.
Томас наконец отвернулся от тела Анастасии и посмотрел на сестру. Я буквально видела, как его мысли перескакивают с одного факта на другой. Я поняла, что это его способ справиться с опустошением. Ему нужно было решить загадку, чтобы найти свой островок спокойствия среди бушующего шторма.
– Как? – спросил он.
Дачиана знала, о чем он спрашивал.
– Когда мне исполнилось восемнадцать лет, я получила часть маминого наследства. Кое-что из ее имущества – драгоценности, наряды, предметы искусства – и связку писем. Поначалу письма были для меня маленькими кусочками ее жизни… Истории о том, как она встретила отца. О том, как она любила и лелеяла нас. Поздравительные открытки к моим дням рождения, которые она подписала заранее. Записка к моей свадьбе.
Иляна вытерла слезу, блеснувшую на щеке Дачианы.
– Я довольно долго не могла заставить себя читать дальше. Но потом в один снежный день мы оказались заперты дома. Я снова взялась за письма и прочитала их. И пролистала до конца.
– И? – снова спросил Томас. – Пожалуйста, не томи.
– Матушка рассказывала о дворянах, которые все еще верили в пути Ордена. О тех, кто хотел искоренить продажность правительства. Они приходили к ней из-за наших семейных связей. Не предлагали ей членство в Ордене, но искали безопасное место для встреч. Ты помнишь картину с драконами в ее комнатах?
Томас кивнул. Я никогда еще не видела его таким мрачным. Я вспомнила рисунок, который он набросал в поезде, и то, что он говорил о связанных с ним воспоминаниях.
– Это была честь, оказанная вашей семье, – тихо вымолвила Иляна. – И остается таковой.
– Орден не отказался бы от твоих услуг, Томас, – сказала Дачиана. – Нам нужны честные люди, которые не боятся искоренять коррупцию.
Повисла неловкая тишина, пока Томас размышлял над этим предложением.
– В сущности, Орден – это народная дружина. – Он изучающе посмотрел на свою сестру и Иляну. – Они не представляют закон, но верят, что могут его поддерживать лучше, чем те, кто облечен властью.
