– Тони? Что происходит? Тони?
– Подожди, дорогая! – крикнул тот.
Дрисколл сидел на шестиместном плюшевом диване, вжав в ухо телефон. Он не произнес ни слова, только слушал тихий, сдержанный голос де Джерси. Тони знал, кто ему звонит, стоило тому представиться Полковником. Они сами с Вилкоксом дали ему это прозвище и пользовались им между собой.
Тони прошиб пот, а сердце учащенно забилось. Во рту пересохло. Он не перебивал де Джерси, лишь местами кряхтел, давая понять, что он все еще на связи.
– До рождественских каникул ничего предпринять не получится, но, когда ты вернешься, мы обязательно встретимся, – сказал де Джерси. – Как и всегда, в «Ритце». Я позвоню, когда соберу информацию. Тони?
– Мы приедем где-то в середине января.
– Отлично. Позвоню Джеймсу и сообщу новости.
– Он в Аспене.
– Знаю.
Дрисколл на секунду замолчал, а потом все же спросил:
– Может, произошла ошибка? В смысле, ты уверен?
– Боюсь, что да. Дэвид покончил с собой, это достаточное доказательство. Ситуация неутешительная. Нужно время, чтобы во всем разобраться. Тони, мне искренне жаль. Я чувствую, что ответственность за случившееся лежит на мне. Поэтому я придумаю, как восполнить наши потери.
– Я поставил на карту все, что у меня было, – сказал Дрисколл и закрыл глаза.
– Полагаю, как и все мы. Я очень виноват.
– Брось, мы взрослые люди. Ты же мне руки не скручивал. Но я хочу выяснить, сколько потерял. Речь идет о миллионах.
– Знаю. Конечно, от этого легче не станет, но прими мои искренние пожелания счастливого Рождества. Постарайся ни о чем не думать. Я найду способ, как нам выкарабкаться, обещаю.
Телефон смолк, но Тони не сразу опустил трубку. Ему сложно было переварить услышанное. Если верить словам де Джерси, Дрисколл потерял все свое состояние.
Тони Дрисколл начинал в качестве посыльного в букмекерских конторах Ронни Джерси, но умело распоряжался деньгами. Когда он получил свою первую долю от Полковника с их преступных дел, то вложился в сферу отходов, организовав огромные мусорные свалки и став владельцем парка грузовиков. В середине семидесятых Дрисколл женился на Лиз, своей секретарше, а в начале восьмидесятых у них родились дети. Тогда они перебрались из Кобхема в Гилфорд, в гигантский особняк в архитектурном стиле эпохи Тюдоров. Дрисколл стал важной персоной в партии лейбористов их района, внося пожертвования и посещая собрания.
Воспоминания о криминальном прошлом взбудоражили Тони, наполняя кровь адреналином. Он пошел обратно в спальню.
Лиз быстро уснула, а разбудил ее Тони: сперва он ласкал ей груди, потом набросился на нее словно одержимый. Она и не пыталась остановить мужа, когда он жадно занялся с ней любовью, заставляя жену кричать от наслаждения.
– Ничего себе телефонный звоночек, – хихикнула Лиз. – Передавай, чтобы тебе звонили почаще, хотя бы раз в неделю. Каждую ночь я не осилю. Тони? Надеюсь, новости хорошие?
– Да, – сказал он и закрыл глаза. – Все, у меня больше нет сил.
Он отвернулся и почти сразу крепко уснул, а Лиз лежала без сна с широченной улыбкой на лице.
Она понятия не имела, что за жизнь ее муж вел до свадьбы. Никто из его деловых партнеров не был замечен в противозаконных делах. Дрисколл принципиально шел честными путями: даже несколько раз ссорился с бухгалтером насчет офшорных схем по уклонению от налогов, которые тот ему предлагал.
Скажи кто-нибудь Лиз, что ее муж участвовал в самых дерзких ограблениях Великобритании, она бы лишь расхохоталась. Только не ее Тони! Да он с ума сходил, стоило только задержать оплату молочнику. Лиз любила мужа и безгранично ему доверяла. За годы их брака она никогда не изменяла Тони, хотя с недавнего времени предавалась некоторым фантазиям, особенно в отношении нового тренера. Тони относился к Лиз почти как де Джерси к своей Кристине: мужья холили и лелеяли женщин, но держали в неведении о своем прошлом. Это было одним из основных правил. Лиз никогда не слышала об Эдварде де Джерси, так же как и Кристина не знала о существовании Тони Дрисколла и Джеймса Вилкокса. Ради своего выживания троица составила свод «правил свободы». Чем меньше люди знали об их прошлом, тем безопаснее. Они похоронили свои тайны под толстым слоем лжи. Де Джерси предусмотрительно предложил, чтобы они не рассказывали о своем прошлом ни одной живой душе.
Проснувшись, Дрисколл хотел позвонить Вилкоксу, но передумал. Первое правило Полковника гласило, что следовало избегать контактов друг с другом, если только дело не имело чрезвычайной важности.
Тони сидел в одиночестве, гадая, сколько денег потерял Вилкокс. Уставившись на дверь спальни, Дрисколл словно прирос к месту, не в силах осознать правду. Сказывался и страх оттого, что они снова соберутся все вместе. После стольких лет он определенно не мог стать участником еще одного налета. Дрожащей рукой он обновил свой бокал виски. Дрисколл решил отказаться от всего, что предложит им Полковник в качестве выхода из этой передряги. Тони неотрывно смотрел в сторону спальни, не зная, как объяснить их проблемы Лиз. Ему придется отказаться от любовницы и продать квартиру, в которой та живет. Еще один секрет, о котором не знала Лиз. Дрисколл пытался прикинуть, сколько денег у него останется, и понял, что придется по-быстрому распродать недвижимость, включая виллу в Испании. Мысли вновь вернулись к Вилкоксу. Тот пострадает еще сильнее: с деньгами он никогда не церемонился, к тому же содержал четырех бывших жен, не говоря уж о целом выводке детей.
По заснеженным верхушкам гор разливался рассвет, окрашивая их в мягкие оттенки. Великолепное зрелище. Аспен славился горнолыжным курортом и насыщенной светской жизнью, оттого-то Джеймс Вилкокс и забронировал там место на два года вперед, приезжая туда со своей девушкой Рикой на рождественские каникулы.
Вилкокс не был так сказочно богат, как Дрисколл или де Джерси, но благодаря удачным операциям в автомобильной торговле организовал доходный бизнес на деньги, полученные с ограблений. Было время, когда он владел ресторанами и станциями техобслуживания, но недавно Джеймс ликвидировал большую часть своих вкладов, собираясь отойти от дел. Он хотел свернуть бизнес и уехать за границу. До сих пор он жил в Англии только для того, чтобы дать образование своим шестерым детям. Те, кто постарше, учились в пансионах или поступали в университет, и только близнецы пока ходили в школу. Но пришло время переехать в Женеву, оставив в Англии небольшой домик и пристроив мальчиков в пансион.
Рика вначале работала их няней. Когда она впервые приехала к ним с Украины, то не могла связать по-английски и двух слов. Но через полгода эта худощавая, хорошо сложенная симпатичная блондинка перебралась в хозяйскую спальню. Вилкокс понимал, что расстаться с ней будет непросто: родившись в бедности, Рика намеревалась стать его пятой по счету женой, очевидно зная толк в завидных женихах.
Вилкокс в свои пятьдесят девять имел подтянутое мускулистое тело благодаря ежедневным тренировкам. Каждую неделю он пробегал по пятьдесят миль, летом отправлялся на велопрогулки и играл в теннис. Он все еще мог похвастаться привлекательной внешностью, и лишь недавно его лицо стало несколько одутловатым ввиду возраста и жизни в достатке. Рике было всего двадцать восемь, и они часто шутили, что он заметно отстает от нее. Вилкокс не всегда понимал, что она говорит на своем ужасном английском, но их отношения его вполне устраивали: Джеймсу не требовались глубокомысленные беседы, зато в постели Рика была просто огонь, к тому же отлично управлялась с детьми и содержала в чистоте жилье. У него даже оставалось время поразвлечься с другими женщинами: он никогда не мог пройти мимо симпатичной мордашки.
