Она наконец посмотрела на Роджерса. И затараторила о том, как узнала его по описанию в телевизионной передаче, однако сперва отказывалась верить в это.
– Извините, что прерываю вас, миссис де Джерси, но до этой передачи были ли у вас причины полагать, что ваш муж и есть Филип Симмонс?
– Нет, вряд ли. Он просто переживал из-за потери денег и…
– Когда вы узнали его по описанию, что вы сделали?
– Простите?
– Он был дома? Вы задали ему какие-то вопросы?
– Да.
– Значит, вы обвинили мужа в том, что он тот самый человек, которого разыскивает полиция?
– Да.
– Вы спросили его, является ли он Филипом Симмонсом?
– Да.
– И что он сказал?
– Сказал, что не является.
– Значит, он отрицал?
– Да, вначале, пока не…
Напряжение в комнате было почти осязаемым, и Кристина замешкалась:
– Пока я не нашла бриллиант.
Роджерс недоверчиво откинулся на спинку стула:
– Миссис де Джерси, вы заявляете, что нашли украденные драгоценности?
Кристина сцепила ладони в замок:
– Лишь один камень. Он лежал в его сапоге.
Она рассказала, как нашла Кохинур, и добавила, что теперь ее подозрения насчет него подтвердились. Кристина сообщила офицерам, что устроила мужу допрос, но он ответил, что камень – всего лишь подделка. Однако после она разбила им зеркало туалетного столика, доказав его подлинность.
– И что ваш муж сделал тогда?
– Я спросила его напрямую, причастен ли он к ограблению.
Роджерс и офицеры подались вперед.
– И что он сказал?
Кристина помедлила.
– Сказал, что да.
От повисшей в комнате тишины закладывало уши. Именно этого подтверждения давно ждали полицейские.
– Когда он сказал это мне… – проговорила Кристина, – я не знала, что и ответить. Я была в шоковом состоянии. Потом он сделал мне чая и…
Со слезами на глазах Кристина рассказала, как муж опоил ее снотворным, а проснувшись, она обнаружила, что ночью он улетел на вертолете. Миссис де Джерси разревелась, и Роджерс объявил перерыв.
Когда допрос возобновился, Кристина в очередной раз отвечала о Сильвии Хьюитт, стараясь припомнить ночь, когда та умерла.
– Вы знали, что Сильвия Хьюитт умерла от смеси морфина и кетамина? – тихо спросил Роджерс.
– Я не знала, как именно она умерла. Мне казалось, она покончила с собой. То же самое я сказала вам, когда вы приезжали ко мне домой.
– Кетамин – это сильный лошадиный транквилизатор. Ветеринары часто используют его, чтобы усыпить некрупных животных.
– Этого я не знала, – проговорила Кристина, глядя на офицера потухшим взглядом.
– У вашего мужа мог быть доступ к этому веществу?
– Полагаю, что да… Он же руководил конным двором. Возможно, вам стоит спросить мистера Флеминга. Я не знаю.
– Вы сказали, что мистер де Джерси дал вам снотворного в ночь своего отъезда.
Кристина посмотрела на офицера, шокированная таким предположением.
– Не подозреваете ли вы, что он хотел заставить замолчать и вас? Вы же сами сказали, что той же ночью он уехал.
– Верно, но в пузырьке остались таблетки. Если бы он решил убить меня, то использовал бы все, – повышенным голосом проговорила Кристина.
– Значит, вы не считаете, что муж мог причинить вам вред?
– Конечно нет!
Роджерс замолчал, потом приблизился к Кристине:
– Миссис де Джерси, когда мы приехали к вам домой, вы ничего подобного нам не рассказали. Ни слова о том, что нашли бриллиант, ни слова о разговоре с мужем и его признании своей вины. Это выглядит очень подозрительным.
Весь следующий час Кристина находилась под сильным давлением: ей пришлось не раз повторить о том, как она вывела мужа на разговор. Когда ее обвинили в содействии побегу Эдварда, она разозлилась и вскочила со стула.
– Я не знала! Не знала! Не знала! – закричала Кристина и разрыдалась. – Я и подумать не могла, что он бросит меня, – всхлипывала она.
Труди Грейнджер отозвала Роджерса в сторону и сказала, что Кристине следует отдохнуть.
Главный суперинтендант Роджерс понимал, в каком потрясении находилась эта несчастная, однако его радовали успехи по делу об ограблении. Ему вспомнились слова: «Фурия в аду – ничто в сравнении с брошенной женщиной». Это оказалось истиной, принеся расследованию самые большие на тот момент результаты. Проверяя показания Кристины, Роджерс записывал напоминания для следующих вопросов.
Они сделали перерыв на обед, чтобы вся команда могла переварить полученную информацию. Полиция беспокоилась, что упустила крупную рыбу, поскольку от Интерпола не приходило вестей. О местоположении других украденных драгоценностей Кристина ничего не знала. В неведении она пребывала и о том, что во время допроса офицеры получили ордер на обыск поместья, и в особняке уже полным ходом шла полномасштабная операция. Целая армия полицейских наводнила особняк и конюшни, к полному недоумению нового владельца. Не менее тщательно проверили дома Тони Дрисколла и Джеймса Вилкокса.
Вечером в интервью прессе полиция заявила, что может назвать имя самого разыскиваемого мужчины Великобритании – Эдвард де Джерси, известный также как Филип Симмонс. Были выданы ордеры на арест Джеймса Вилкокса и Энтони Дрисколла. Полиция сообщила, что, возможно, оба находились в данный момент в Испании.
На следующий день Кристина в сопровождении своего адвоката явилась на очередную длительную встречу с полицией. Ей задавали подробные вопросы о поездках де Джерси за границу. Когда офицеры узнали о путешествии в Монако, то вновь просмотрели дело о «Принцессе Гортензии», владельцем которой являлся Поль Дьюлэй. Ювелир уже несколько недель находился под наблюдением. Пока полиция располагала лишь информацией о том, что яхта принадлежала ему, а также его объяснениями в связи со «сбросом груза», свидетелем чего стали подростки.
Поля Дьюлэя арестовала французская полиция. Вначале ювелир настаивал, что встал на якорь у берегов Брайтона по вполне невинной причине. Однако теперь офицеры вооружились данными о том, что второго мая де Джерси прибыл на ипподром Брайтона во второй половине дня, как раз после того, как свидетели видели сброс ящика. Полиция надавила на Дьюлэя, но в отсутствие адвоката он отказался отвечать на дальнейшие вопросы.
Ювелирная лавка и дом Поля Дьюлэя снова подверглись обыску. В итоге под напором допросов француз раскололся. Его адвокаты согласились на сделку в случае, если он предоставит информацию. Тогда он признался в своем участии в ограблении. Дьюлэй привел полицейских в небольшую бухту и указал на ловушку для лобстеров, покачивавшуюся на воде. В течение нескольких минут офицеры получили доступ к ящику, прикрепленному к буйкам. Бухту заполонили зеваки и репортеры, наблюдая, как за ценным грузом отправляются катера.
