Бармен кивнул и поставил перед ними две тарелочки с арахисом. Де Джерси не собирался маячить рядом с другими людьми, которые могли их подслушать, поэтому поманил Вестбрука за маленький столик в темном углу зала.
– Что ж, все это очень таинственно, прямо как в шпионском фильме, – криво ухмыльнулся Вестбрук. Официант принес им напитки и еще арахиса. – За ваше здоровье! – Лорд опустошил бокал. – Когда имеешь дело с Интернетом, то и не поймешь, взаправду все или нет. Я не слишком в этом подкован. Один приятель посоветовал пройтись по сетевым просторам и поискать там работу. Я ходил в интернет-кафе, ужасное заведение! – Вестбрук обвел взглядом бар. – Сто лет здесь не был. Странное место.
– Поэтому я его и выбрал.
– Может, просветите насчет вашего проекта? Вы сказали, что пишете роман. Надеюсь, не очередную книгу о принцессе Уэльской?
– Нет, но это того стоит.
– Хорошо, вот только если вы решите использовать меня в качестве подсадной утки, мое имя вряд ли поможет. Какое-то время оно меня выручало, когда я только вышел из тюрьмы, но сейчас я не вызываю у людей былого интереса. Похоже, я сам себя закопал, да?
– Вовсе нет.
– Что ж, как я и сказал, дни моей славы миновали.
Де Джерси улыбнулся. Его светлость говорил о себе с самоуничижением и пренебрежением, что даже забавляло. После еще двух мартини у Вестбрука развязался язык. Он мог бесконечно вещать про свою жизнь в тюрьме, про сокамерников, с которыми вместе сидел. Наконец он чуть сбавил темп:
– Что ж, давайте заканчивать светскую болтовню. Чего вы от меня хотите? Полагаю, у вас какой-то шкурный вопрос, не совсем законного характера.
– Можно сказать и так, – ответил де Джерси, проникаясь к лорду симпатией.
– Что вам нужно?
– Вы.
Вестбрук выглядел растерянным.
– Мне нужны вы, а в особенности ваш прошлый опыт.
– За решеткой?
– Нет, до этого.
– Правда? Зачем?
– Для книги, которую я пишу.
– Ах… «Аристократа арестовали за мошенничество и упекли за решетку», вроде того?
– Нет, я имел в виду ваши взаимоотношения с королевской семьей. Если точнее – знания королевского двора и повседневного быта королевы. Церемониал. Например, я хочу побольше узнать о придворных дамах ее величества: где они стоят, как одеваются, как обращаются к ней. А также сколько охранников сопровождают королевскую процессию, во что они одеты, сколько их в каждом автомобиле и все в таком духе.
Вестбрук нахмурился, глядя в пустой бокал из-под мартини:
– Конечно, вы хорошо мне заплатите.
– Очевидно, что так.
– И о какой сумме речь?
– Зависит от многих вещей. Я должен вам доверять. Чем больше подробностей вы предоставите, тем выше гонорар. Я готов заплатить за информацию большие деньги. Заказать вам еще выпивки?
– Вряд ли мне стоит и дальше пить. Можно кофе.
Де Джерси похлопал Вестбрука по руке:
– Хорошо. Я бы не хотел работать с пьяницей. Простите.
Эдвард вышел из-за стола, заказал кофе с сэндвичами и направился в уборную. Он хотел дать его светлости немного времени на раздумье, разбудить в нем жажду денег, которые ему предложили, желание стать частью команды.
Сэндвичи стремительно исчезли, а когда де Джерси заказал второй кофейник, Вестбрук переменился, очевидно протрезвев. Он откинулся на стуле, закурил шестую по счету сигарету и втянул дым через нос.
– А теперь выкладывайте на стол хоть какие-нибудь карты. В первую очередь кто вы, черт возьми, такой? Появились не хуже Джеймса Бонда. Не могу понять, что вы за человек, хотя обычно я неплохо разбираюсь в людях. На историю с романом я не купился.
Де Джерси кашлянул, слегка замешкавшись, а потом заговорил:
– Хорошо, меня зовут Филип Симмонс, и, собственно, я никто. Последние двадцать пять лет я жил в основном в Штатах, устроил себе уютное гнездышко и собирался вскоре выйти на пенсию, но лишился всего из-за одной никчемной интернет-компании, которая должна была пополнить мое состояние и обеспечить мне безоблачную жизнь до конца моих дней. Но именно она сделала меня банкротом.
– Знакомое чувство, – сказал Вестбрук с гневными нотками в голосе.
– Мне нужно побыстрее вернуть себе деньги, – проговорил де Джерси.
– Я так и понял. Но с учетом ваших слов как именно вы собираетесь заплатить мне за информацию?
– Банкротство бывает разным. У меня остались кое-какие средства.
– Ясно, но ведь вам нужны эти сведения не для подарочного издания, так? Выражайтесь яснее, мистер Симмонс, не тратьте мое время.
– Я предлагаю отличный способ заработать.
– Насколько отличный?
– Вполне себе.
– Так о какой сумме речь?
– Если выполните свою часть сделки, ваша доля составит пять или шесть миллионов.
Последовала долгая пауза. Лорд Вестбрук снова закурил.
– Дело определенно незаконное. Дайте мне подумать. Вы хотите получить информацию о королевской семье и их дворе. И что вы станете делать дальше? Ворветесь в Кенсингтонский дворец? Если такова ваша задумка, то забудьте. Боже, туда столько раз проникали, что я даже сосчитать не могу, и каждый раз взломщиков ловили.
– Дело не в этом.
– Жаль. Я знаю это место как свои пять пальцев.
Де Джерси следил за Вестбруком, словно ястреб.
– Так вы мне скажете, в чем суть?
– Пока нет.
– Если дело в королевских драгоценностях, старина, то у вас нет ни единого шанса. Пустая затея. Только один раз паренек проник внутрь, – кажется, ему было шестнадцать. Ничего у него не вышло, но из-за своего обаятельного нрава он сумел сохранить голову на плечах.
– Я в курсе.
– Ах, значит, все-таки королевские драгоценности или что-то в этом духе. – Снова долгая пауза. – Конечно, иногда их вывозят, например на церемонию официального открытия парламента, на коронацию. В этом году, кстати, у ее величества Золотой юбилей. Потребуется примерка – головы королевских особ немного подросли со времен Эдуарда Исповедника…
Мужчины вместе вышли из отеля и сели в такси, чтобы проехать небольшой отрезок до дома Вестбрука. Там они продолжили свою беседу.
Увидев убогое жилище Вестбрука, де Джерси еще больше уверился, что лорд согласится помочь. Однокомнатная квартира в районе Пимлико находилась в упадке. Некогда роскошные персидские ковры протерлись до дыр, а на односпальной кровати лежало потрепанное покрывало с узором пейсли. На стенах висело несколько изысканных картин, написанных маслом, но даже те были в плачевном состоянии. На кухне тоже царил беспорядок.
