– Я волновалась за Флэш-Рояля.
– Как и я, но, по словам ветеринара, он простудился, не более. До начала сезона выздоровеет.
Де Джерси выключил свет, и они направились к выходу из офиса. Проходя через подсобку, где хранились чепраки в цветах его конюшни, Эдвард остановился и включил внутри лампочку. Он стоял, вдыхая дорогие ему ароматы и прикасаясь к накидкам, висевшим рядом с табличками и фотографиями прошлых чемпионов с многочисленных скачек. Этот амуничник вмещал огромную часть его жизни. Рядом с высокими сапогами и потником под седло находилась уздечка Флэш-Рояля. На столе были разложены щетки для груминга, которыми пользовались конюхи для ухода за его прекрасной шерстью и гривой.
– Обожаю этот уголок, – тихо произнес де Джерси.
Наташа взяла отца под руку. Свободной ладонью он прикоснулся к узде Флэш-Рояля. Дочь хотела спросить, почему он продал Кьют Куини, но не захотела испортить момент.
– Твой дед бы очень гордился, – сказал де Джерси. – Жаль, что ты не знала его и мою маму. Она бы тебе понравилась. Вы даже похожи: обе высокие, крепкие. И она всегда вязала. А ты?
– Ты о вязании? – удивилась Наташа. – Нет, я не вяжу.
– А вот твоя бабушка все время звенела спицами. Дзынь-дзынь. Она вязала для меня, для отца и других ребят на нашей улице. Долгое время у нас не было телевизора, а когда он появился, мама его не жаловала. В детстве она читала мне книги. Читала и вязала. Дзынь-дзынь. У нее был такой тихий, мягкий голос. Она мне всех классиков перечитала. Такое ощущение, что некоторые отрывки она помнила наизусть. Я ей многим обязан.
Наташа редко слышала, чтобы отец рассказывал о своих родителях, оттого его слова казались особенно значимыми. Де Джерси не видел, с каким обожанием в этот момент дочь смотрела на него.
– Пойдем пожелаем спокойной ночи моему мальчику? – спросил он.
Когда они пришли на конный двор, де Джерси открыл дверцу в стойло Флэш-Рояля. Конь взбрыкнул и сердито посмотрел на хозяина.
– Что с тобой, дружок? – тихо проговорил де Джерси, приближаясь к жеребцу.
Великолепный скакун фыркнул и подпустил де Джерси ближе. Тот погладил коня по холке, любуясь блестящей шерстью. Он выглядел роскошно, и даже не верилось, что у него проблемы со здоровьем.
Де Джерси прислонился головой к шее этого громадного зверя и закрыл глаза. Вот он, драгоценнейший самоцвет его короны. Ни на одного скакуна Эдвард прежде не возлагал таких надежд.
– Не подведи меня, – прошептал он.
Он ощутил такое единение с Флэш-Роялем, что с трудом оторвался от него. Закрывая дверь в конюшню, де Джерси бросил на коня последний взгляд.
– Что такое, пап?
Де Джерси почти забыл про Наташу.
– Дорогая, еще никогда в жизни я не ставил на карту все свои мечты. Иногда мне снится, как Флэш-Рояль выигрывает в дерби. Я вижу каждый момент, до малейшей секунды, и испытываю невероятную гордость. Вот мой мальчик сорвался со стартовых ворот, и я преисполнен уверенности, что он завоюет для меня победу. А когда он проносится мимо финишного столба, я аплодирую и размахиваю в воздухе шляпой… Но потом я открываю глаза и понимаю, что это был всего лишь сон.
Наташа сжала его ладонь, и они молча вернулись в дом.
Де Джерси размышлял о запасном плане на тот случай, если ограбление сорвется, ведь тогда он потеряет не только Флэш-Рояля, но и все поместье. Любой покупатель его конного двора пожелает заполучить и Флэш-Рояля. В прошлом у него всегда имелся «план Б» – если дело провалится, а его самого арестуют. Пришло время подстраховаться.
Глава 14
Здоровье Флэш-Рояля не улучшилось, и было решено сделать соскабливание гортани. Любой воспалительный процесс, спровоцированный слизью, мог иметь серьезные последствия. На следующее утро де Джерси дал добро на процедуру и угрюмо проследил, как жеребца увозят со двора. Еще не было и семи, все домочадцы спали, и Эдвард позвонил своему личному тренеру и долго занимался в спортивном зале. Вначале он гонял себя на беговой дорожке, потом перешел на гребной тренажер, а после взялся за штангу. Приняв душ и переодевшись, он понял, что проголодался, зато его мысли прояснились. Кристина приготовила на завтрак яйца пашот и бекон. Де Джерси намазал на тост толстый слой масла.
– Так ты себя до инфаркта доведешь, – буркнула жена.
– Чепуха, я лишь тренировался. – Де Джерси встал и потянулся, потом взял Кристину за руку. – У меня кое-какие дела в Лондоне. Если придется остаться на ночь, я позвоню.
– Попрощайся с девочками, – ответила жена. – Они сегодня уезжают в пансион.
– Точно.
Де Джерси допил кофе, когда к завтраку вышли Наташа и Леони. Он обнял дочерей и поцеловал, потом пожелал им удачной дороги, но тут зазвонил телефон. Эдвард напрягся, – возможно, звонил ветеринар. Де Джерси кивнул Кристине, чтобы та ответила.
– Дорогой, это ветеринар, – сказала та, передавая ему трубку.
Де Джерси с беспокойством принял ее, а в следующую секунду его лицо озарилось улыбкой.
– Вы шутите? Уверены?
Его молитвы не прошли даром.
– Теперь мы точно это знаем, – заверил его ветеринар. – Мы думаем, что процедура не нужна. У Флэш-Рояля обычная простуда. Легкие чистые, горло еще красное, но по сравнению с прошлым обследованием он в отличной форме. Наверное, подействовали антибиотики.
– Вы везете его домой?
– Так и есть. Через пару дней он сможет вернуться к тренировкам.
Де Джерси очень не хватало хороших новостей. Он подбежал к Кристине и поднял на руки:
– Мой мальчик едет домой. Процедуру отменили!
Он поцеловал жену в губы и без оглядки умчался из дому через черный вход. Теперь он мог сосредоточиться на подготовке к ограблению, не беспокоясь за своего «мальчика». Все вернулось на круги своя. Де Джерси знал, каким будет его следующий шаг. Январь подходил к концу.
Оказавшись в своей квартире в Килберне, де Джерси сразу же проверил электронную почту. Он увидел сообщение от «Элвиса» с вопросом про их следующее занятие. Кроме того, в почтовом ящике Эдвард обнаружил долгожданное письмо: ответ от Грегори Джонса на его фальшивый адвокатский запрос. На голубом листке стоял штамп тюрьмы «Франклин».
Почерк Грегори Джонса отличался завитками и сильным наклоном влево, но составлено письмо было добротно. Заключенный в нескольких словах сообщил, что в скором времени ожидал выдачи пропуска для адвоката, а также предвкушал возможную амнистию. Де Джерси написал ответ от лица Филипа Симмонса, подтверждая встречу с Джонсом.
Позже тем днем ему позвонил Дьюлэй. Он приехал в Лондон по делам и договорился с де Джерси о встрече. Про ограбление они не проронили ни слова, но оба знали истинную причину их рандеву. Дело набирало обороты. Наконец формировалась команда.
