Весь день я простоял наверху, высматривая землю. От усталости и напряжения мне уже везде чудились неясные очертания скал. Уже на закате я заметил вдали на севере слабый огонек. Это был маяк Наггет, он находился в безопасной зоне. Слегка повернув руль, я повел лодку параллельно береговой линии, которая заворачивала на северо-восток.
Когда я проснулся следующим утром, небо было чистым, а ветер стих до 5 баллов. Земли не было видно, поэтому я выбрал перлинь и поднял грот, насколько это было возможно. Мы легли на курс, который приведет нас в Отаго, как я надеялся. В полдень, когда солнце было в зените, я замерил по нему широту, что дало мне представление о том, где мы находимся. В 13.20 на горизонте появилась земля. Подплыв ближе, я узнал полуостров Отаго по описанию в лоции. Днем ветер становился все слабее и слабее, скорость резко упала. Ситуация усугублялась еще тем, что нельзя было добавить грот. Мыс Тайроа Хедз мы прошли только в 18.40.
Перед тем, как обогнуть мыс, я поднял на мачте идентификационный вымпел Suhaili и достал туманный горн. Мне не было известно, что ожидает меня за поворотом, ибо самой крупномасштабной картой Новой Зеландии на борту была карта Южного острова. Я не думал, что может понадобиться нечто более подробное. Я решил зайти в гавань и попросить кого-нибудь связаться с Брюсом. Наверное, бросить якорь не будет считаться остановкой. Ведь это совершенно ординарный маневр, я мог бросить якорь у любого из лежащих на маршруте необитаемых островов и никто не узнал бы. Но надо будет смотреть в оба, чтобы никто не залез на борт в благородном порыве помочь мне в чем-нибудь. Не хочу походить на беднягу Джима Питерса
[26], которому так не повезло на Имперских играх 1954 года в Ванкувере.
Обогнув мыс, мы прошли всего в 40 ярдах от скалистого берега, я увидел здание сигнальной станции маяка Тайроа Хедз. Несмотря на какофонию высоких нот, которые я извлек из горна, чуть не надорвав легкие, не было никаких признаков того, что меня заметили. Станция производила впечатление покинутой людьми.
Открывшийся вид не в полной мере отвечал моим ожиданиям. Если не считать тянущегося от северного берега волнолома, вход в гавань Отаго менее всего походил на таковой. Вместо причалов и подъемных кранов, которые я ожидал увидеть, передо мной лежали зеленые холмы и песчаные дюны. Поскольку не было смысла болтаться у входа в бухту, ожидая, что кто-то выплывет навстречу, я решил войти в гавань. Оказалось, что это совсем не просто – дул сильный встречный ветер. Когда я попытался продвинуться ближе к центру пролива, мы столкнулись с сильным встречным потоком отлива. Что поделаешь, пришлось повернуть лодку. К счастью, подойдя к Тайроа Хедз, я обнаружил, что в южной части пролива отливное течение значительно слабее. У самой скалы ветер немного слабее, поэтому я решил как можно ближе подойти к ней и когда ветер ослабеет, переложив руль, обойти скалу. Suhaili плыла не очень быстро. Когда лодка стала поворачивать, ветер изменил направление. Лодка начала медленно дрейфовать к маленькой бухточке, все дальше удаляясь от входа в гавань. Скалы приближались. Я быстро оглянулся назад, стараясь понять, успею ли повернуть через фордевинд, но берег был уже слишком близко. Зафиксировав румпель, я бросился на нос и стал руками расправлять кливер, чтобы он наполнился ветром. Увы, я опоздал. Лодка неподвижно застыла на воде. Беспокоиться о том, что нас выбросит на скалы, не приходилось: мы сидели на мели. Я был взбешен и пенял на себя. Думая лишь о том, как пройти вперед, я не сообразил, что эта окруженная крутыми скалами бухта может оказаться мелкой.
Однако не все еще было потеряно. Дно оказалось песчаным, поэтому корпусу ничего не грозило. Но отлив подходил к концу, скоро приливная волна может потащить лодку прямо на скалы, надо было приготовить якорь, не мешкая ни минуты. Я убрал все паруса, за исключением застрявшего грота, и бросился вниз за якорем и полипропиленовым концом. Надувать лодку, у меня не было времени. Я привязал якорь к тросу и, спрыгнув за борт, зашагал по песку, держа в руках якорь. Это был тридцатифунтовый якорь-плуг типа CQR, идеально подходивший для песчаного дна. Когда вода дошла до уровня рта, пришлось подпрыгивать при каждом шаге. В конце концов, двигаться дальше стало уже невозможно, я нырнул и воткнул якорную лапу в песок.
Развернувшись в воде, чтобы плыть назад, я впервые за пять месяцев увидел Suhaili со стороны. На мой взгляд, она выглядела очень грязной, узоры ржавчины на Адмирале ее не красили. Я взглянул на корму, над поверхностью воды была видна примерно полуторадюймовая полоса противообрастающей краски, следовательно, еще продолжался отлив. Подплыв к лодке, я взобрался на палубу. Мне было очень холодно, но дело – прежде всего. Надо было крепко-накрепко закрепить якорный конец и сделать это по возможности быстрее. Когда начнется прилив, ему будет совсем непросто выбросить нас на берег.
Не успел я закончить работу, как меня окликнули с вершины скалы и сообщили, что команда спасателей уже спешит на помощь. Я прокричал в ответ, что не нуждаюсь в помощи, по крайней мере, пока и собираюсь справиться с проблемой своими силами. Я спросил, когда закончится отлив, оказалось, что часа через два, и уровень воды понизится еще на два фута. Это все, что мне требовалось узнать. Я сказал парню на берегу, что к полуночи мы опять будем на плаву. Мой новый друг, говорящий с таким сильным шотландским акцентом, который мне никогда не приходилось слышать за пределами Шотландии, отправился восвояси с заданием связаться с Брюсом и сообщить ему обо мне. Я же спустился вниз, чтобы приодеться и проверить уровень жидкости в бутылке бренди.
Стояла непривычная тишина. Ни скрипов, ни шума волн – впервые за 159 дней. Suhaili начала крениться, но я был спокоен, зная, что нас страхует якорь. Усевшись на корме с сигаретой в одной руке и с бутылкой бренди в другой, я наслаждался покоем. В голову пришла мысль, что узнай министерство торговли о контрабандном бренди, меня лишили бы билета. Я от души посмеялся над шуткой, от которой меня отвлек звук работающего двигателя.
Я тут же поднялся на палубу посмотреть на праздношатающихся. Sea Witch на высокой скорости огибала выступ моей бухты, а за ней следовала Anna Dee – грозная охотница на лангустов. Я криком пытался предупредить их о моем тросе, но не уверен, что они сумели вовремя замедлить ход. Винт одной из лодок зацепил трос и серьезно повредил его. Если бы я не заметил этого во время, последствия могли быть катастрофическими.
Бродяги вошли в бухту и остановились в нескольких футах от нас. «Я Фред Данкен. Эти джентльмены – мистер Дэвис из администрации гавани и мистер Уилсон, специалист по постройке лодок». Рад приветствовать вас. Нуждаюсь ли я в помощи? Нет, полагаю, что мы сойдем с мели, когда начнется прилив. Известно ли им, где находится Брюс Максвелл? Насколько им известно, он целый день метался по берегу, пытаясь меня высмотреть, за ним уже послали. Хорошая новость! Не ожидал, что кто-нибудь поверит в то, что я без остановок приплыл сюда прямо из Англии, но им было известно об этом. Как долго я задержусь здесь? Дождусь Брюса и с приливом снимусь с якоря, затем отправлюсь в гавань и встану там на якорь.
