Он задал вопрос, требуются ли мне координаты, я ответил, что по моим данным, нахожусь на 44°30′ северной широты и 22°00′ западной долготы. Он назвал точный вариант: 44°25′ северной широты и 21°58′ западной долготы. Любой моряк согласится: без учета меридиональной высоты мои координаты оказались довольно точны. Такое прибавляет уверенности.
Мы немного поболтали. Я сказал, что очень жду возвращения домой, и он ответил, что меня не так уж трудно понять!
В 16.30 появилось еще одно французское судно – танкер Marriotte. Приблизившись, он подал три гудка, из чего я сделал вывод, что новость обо мне уже гуляет по радиоволнам. Сейчас сижу у радиоприемника и ожидаю новостей радиостанции ВВС.
Этой ночью, закусив удила, я поднял Big Fellow и хотя ветер почти стих, до рассвета не выпускал из рук руль. К воскресному полудню 13 апреля мы прошли 98 миль.
Вечером, прослушав шестичасовой выпуск новостей радиостанции ВВС, я, как обычно, принялся вертеть шкалу настройки. Я поймал высокочастотную радиотелефонную станцию Baldock GPO Radio Telephone Station главного почтового управления в Бальдоке и решил попробовать связаться с ними. За последние три месяца такого рода попытки ни разу не принесли желаемого результата, но на этот раз, к моему великому удовлетворению, мне немедленно ответили. Мы немного поболтали и потом оператор спросил, хотел бы я поговорить с кем-нибудь по телефону. Я дал мой домашний номер. Трубку взял Майк, как он мне потом сказал, услышав мой голос, он чуть не пробил крышу головой. Отца не было дома и я поговорил с мамой и с Дианой.
Впоследствии, я получил от главного инженера бальдокской радиостанции мистера Джонстона магнитофонную пленку с записью нашего разговора. Наши голоса на ней звучат очень взволнованными, да такими мы и были в тот момент. Приятнее всего было узнать, что с моими все в порядке. Подчас забывают о том, что волнения и переживания не являются исключительным уделом тех, кто остается на берегу. Пять месяцев я не получал вестей о моих близких. Все это время мысли об их самочувствии неотступно преследовали меня.
Майк подтвердил, что Муатисье на Joshua, пройдя мыс Горн, продолжил движение на восток и находился сейчас в Индийском океане. Это известие позволило мне избавиться от недостойного подозрения о том, что Mungo ввел меня в заблуждение и Муатисье наступает мне на пятки. Я думал, что он находится совсем недалеко, Индийский океан был последним местом, где я стал бы искать его. Как известно, Муатисье доплыл до Тихого океана и после 307 дней в открытом море, бросил якорь на Таити. Итак, из девяти участников гонки осталось только трое, причем все они были британцами. Признаюсь, это было мне по нраву.
Найджел Тетли на тримаране Victress находился у берегов Бразилии, Дональд Кроухерст на еще одном тримаране Teignmouth Electron, кажется, только что обогнул мыс Горн. Майк сказал, что мама, отец и Диана выйдут с островов Силли на яхте The Queen of the Isles, a Кен, Брюс и Билл отплывут из Фалмута на бывшем катере авиационной спасательной службы Fathomer с Гаем Кроссли-Мигсом, они уже там и поселились в отеле Marine Hotel. Я надеялся, что Боб и Ди не забыли об отправленной им из Австралии почтовой открытке и оставят для меня лучшую комнату! Остальные мои родственники уже собирались в Фалмуте и, судя по всему, нас ждет шумная вечеринка.
Но когда она еще будет! Закончив писать, я достал бутылку виски и вышел на палубу. Если ничего не произойдет на финишной прямой, Suhaili станет первой яхтой в мире, обогнувшей планету без остановок. Перейдя на корму, я пролил на нее несколько капель. Немного подумав, я пролил еще несколько капель в честь Шони, одного из древних британских морских божеств, и лишь после этого сам приложился к горлышку. Не уверен, что жертвоприношение достигло цели, так как следующие два дня описаны в дневнике лаконичными фразами вроде: «Провел у руля весь день, но нас штилило».
На следующий день, в среду 16 апреля, я дозвонился до Клиффа Пирсона из Sunday Mirror и сообщил ему, что наверно подойду к Фалмуту 20 апреля в воскресенье. Поскольку на море был штиль, выдать более точный прогноз не представлялось возможным. По словам Клиффа, Клуб болельщиков планировал контакт в пятницу или в субботу на рассвете. Он попросил передавать отныне координаты моего нахождения посредством кода, разработанного Брюсом и мной еще до отплытия, и одобренного Главным почтовым управлением. Sunday Mirror, будучи одним из главных спонсоров путешествия, желала иметь эксклюзивные преимущества при освещении моего возвращения. Надо сказать, они полностью заслужили это право. По словам Клиффа, у Силли находились яхты других газет, они внимательно следили за каждым движением Fathomer. Все это звучало довольно забавно для меня, хотя я предпочел бы играть роль гончей, а не зайца. Мы договорились о контакте с Брюсом в субботу утром и я отключился.
План встречи был проработан со всей тщательностью, а ветер взял да и затих. В это же время испустило дух многострадальное зарядное устройство, поставив меня в сложное положение: аккумуляторные батареи давно уже не заряжались полностью и надолго их не хватит. Уже в который раз я стал разбирать зарядное устройство. При поднятом парусе Big Fellow, стакселе, гроте и бизани Suhaili требовала повышенного внимания, ведь слабый ветер мог мгновенно смениться на сильный. Как оказалось, я так никогда и не починил его. В пятницу батареи чуть подсели, когда я получал сообщение от радиостанции Land’s End Radio и говорил с Джорджем Мартином из Sunday Mirror.
18 апреля 1969 года, 309-ый день плавания
Джордж сказал, чтобы я высматривал в воздухе занятый поисками меня Beechcraft
[34] с нанесенным на фюзеляж регистрационным кодом G-ASDO. Он сказал также, что у Fathomer висят на хвосте, этот сленг романов о рыцарях таща и кинжала позабавил меня!
Немного волнуюсь по поводу координат моего местонахождения, так как не сумел провести сегодня нормальное визирование. Незадолго до полудня мы встретили целую флотилию траулеров. Думаю, что они должны были находиться где-то в районе 100-саженевой изобаты, от которой мы, если верить результатам визирования, должны были находиться на расстоянии 30 миль. Впрочем, в этом районе дно приподнято подземными холмами. Надеюсь, вечернее небо будет звездным и я сумею понять, где нахожусь. В полдень до Фалмута оставалось 280 миль…
В 18.30 произошло нечто совершенно замечательное. Я сидел на контейнерах и читал Тимона Афинского Шекспира, когда у правой койки раздался какой-то шорох. В ящике с медикаментами находилась маленькая серая птичка с тонким острым клювом, размером она была с крапивника. Я позволил ей улететь.
В тот вечер вокруг нас было полно корабельных огней. Поскольку я не мог вывесить со всех сторон ходовые огни, пришлось бодрствовать. Наблюдение велось из кокпита, я подкреплял себя лошадиными порциями кофе, которое сдабривалось виски. Сразу после полуночи хорошо освещенное судно, которое уже некоторое время нагоняло нас сзади, сбавило ход, приблизившись к Suhaili. В это же время я заметил быстро подходившую к нам лодку размером поменьше, и принял ее поначалу за рыбацкое судно. Я решил переговорить с той, что крупнее и достал фонарь Олдиса. Мне сразу же ответили: «Queen of the Isles». Они подошли к нам, мерцая фотовспышками, и я впервые за 309 дней, увидел мать и отца. Это был волшебный момент, но на фоне разыгравшегося ветра и волн разговаривать было очень трудно. Вскоре я отказался от попыток докричаться до них и сосредоточился на парусах, которые следовало подобрать. Чуть позже подошла вторая лодка, оказавшаяся Fathomer. Затем они отошли от нас на ночь, но наличие таких мощных сторожевых псов дало мне возможность поспать.
