Когда я проснулся утром, рядом никого не было. Мои сторожевые псы потеряли меня. Видимость снизилась до двух миль, дул семибальный ветер. В 08.15 я включил радио и сразу же связался с Брюсом. Он спросил меня, «в какой именно заднице» я нахожусь, на что я ответил, что не имею представления. Мне показалось, что я услышал его стон, но мы ничего не могли поделать с этим. Солнце было закрыто тучами и я не мог провести визирование. К 10.00 ветер с юго-запада усилился до 8 баллов. Вместо того чтобы гнать Suhaili, у самого порога дома я спустил все паруса, стравил перлинь и лег в дрейф. Следующие два часа я проторчал в люке, наблюдая за проходящими мимо лодками и надеясь на то, что тучи все же разойдутся и из-за них выглянет солнышко. Оно появилось ближе к полудню. Я снял координаты и тут же переслал их Брюсу. К этому моменты все газетчики уже объединили усилия по поиску Suhaili, так что было неважно, если кто-нибудь еще узнал бы о моем местонахождении.
Я чувствовал себя уставшим и подавленным. Ничего нельзя было сделать, пока ветер не изменится или ослабнет, поэтому я лег спать. Это было выше моих возможностей, проделать такой долгий путь, чтобы напороться на дующий в противоположном направлении штормовой ветер в момент, когда уже можно было, чуть ли не носом уловить запах дома! Я спал не долго. В 02.30 меня согнал с койки звук сирены. Еще плохо соображая спросонья, я бросился наверх, думая, что на нас надвигается какой-то корабль, но это была Queen of the Isles. Я помахал рукой моим родителям и огляделся по сторонам. Пока я спал, ветер и волны поутихли и я, немного пристыженный, поднял паруса и втащил на палубу перлинь. Не успели мы тронуться, как появился Fathomer, с необычной для такой маленькой лодки лихостью скачущий по крутым волнам. Стоявшие на баке Кен, Брюс и Билл вовсю махали мне руками. Билл, как обычно, был снизу доверху увешан фотокамерами.
Оказывается, троица долго размышляла над оптимальным сценарием встречи. Из моих радиосообщений они сделали вывод, что я все еще нахожусь в здравом уме. В то же время, они были немного озабочены моим психологическим состоянием после стольких месяцев полного одиночества. Посчитав, что я могу испытать напряжение, вновь оказавшись среди массы людей – а они лучше меня были осведомлены о том, какая встреча готовится Suhaili в Фалмуте – друзья решили не мучить меня расспросами и выждать, пока я сам не начну говорить, чтобы определить состояние, в котором пребывает моя психика. С моей стороны, я ожидал от них вопросов. Расстояние между лодками было не более 15 ярдов, мы приветливо улыбались друг другу. Позже, Кен ужасно ругался, обвиняя меня в том, что я испоганил исторический момент, прокричав ему: «Как вижу, ты все еще носишь эту дурацкую шляпу!» Он тут же снял ее и отправил в воды Атлантического океана.
Fathomer и Queen of the Isles не отходили от меня всю ночь на воскресенье. После шторма ветер упорно дул с юго-востока. Поскольку, останься мы на правом галсе, нас неминуемо снесло бы на север к Бристольскому заливу, я сделал поворот оверштаг и взял курс на юг. Казалось, что погода преисполнилась решимости доказать Клиффу Пирсону, что я лгал, называя ему расчетное время прибытия в Фалмут, но еще до отплытия я говорил о 14 апреля, как о приблизительной дате возвращения. Ошибка в расчетах была мизерной – каких-то шесть суток… не думаю, что он будет резко возражать, если мы еще пару дней поплутаем по морю.
В 07.15 утра в воскресенье я развернулся и поплыл на северо-восток по направлению к мысу Лэндс-Энд
[35], который находился в 150 милях от меня. После большой тарелки овсяной каши я провел визирование и прокричал мои координаты капитану Эвансу на Queen of the Isles, он тоже замерил местоположение. Оказалось, несмотря на возможность голосовой связи, мы находимся на расстоянии двух миль друг от друга. После полудня Fathomer повернул на Силли, ему надо было заправиться и привезти на Queen of the Isles свежий хлеб, газеты и сигареты. Вот уже шесть недель я не видел сигарет и чувствуя себя без них значительно лучше, я не очень страдал по никотину. Столь обыденное обсуждение вопроса доставки сигарет на борт яхты, произвело на меня намного более сильное впечатление, нежели я мог себе представить. Попивая после ланча кофе, я чувствовал, как меня охватывает страстное томление по никотину.
Поскольку Queen of the Isles выполняла функцию моей временной няни, я мог рассчитывать на безмятежный сон в мою последнюю ночь перед возвращением на берег. Чтобы не перенапрягать Suhaili, я взял рифы на гроте и бизани. Лодка спокойно шла вперед, дул зюйд-ост силой в 5 баллов, тучи на небе предвещали легкий дождь. Я отправился спать, но был настолько перевозбужден, что не смог заснуть. В 10.30 я приготовил себе чашку какао и поднялся на палубу. Весь горизонт был усеян огнями французской рыболовной флотилии. Еще совсем недавно я часами всматривался в морскую даль в тщетной попытке увидеть проплывающий корабль, а сейчас их было вокруг меня больше чем достаточно. Проплывать в ночное время через район, в котором работают рыболовецкие траулеры – раздражающее нервы занятие, особенно если речь идет о небольшой парусной лодке. Характер их работы требует постоянного изменения курса, как только вы поменяли галс и проложили себе дорогу между двумя траулерами, они тут же меняют курсы и начинают плыть прямо на вас, ничуть не думая уступать дорогу. Если в этом процессе принимают участие тридцать-сорок лодок, море неожиданно превращается в очень тесное и опасное место.
Выполнив поворот оверштаг, я направился на юг, намереваясь обогнуть стаю рыбаков, но когда через пару часов я вновь взял курс на Лэндс-Энд, лодки все еще выплясывали кадриль, двигаясь передо мной по квадрату. Конечно, можно было всю ночь продолжать изнурительную игру в прятки-догонялки без гарантии на успех, но я, махнув на все рукой, двинулся напролом. Спустя четыре часа я совсем выдохся, но мы вышли на чистую воду. Queen of the Isles безропотно следовала за мной, повторяя все маневры. Хотя рыбаки высказывали ей больше уважения, как более крупной, на ней тоже вздохнули с облегчением, когда французы остались позади.
21 апреля в 5 часов утра понедельника, ветер поменялся на зюйд-вест. Наконец-то, мы взяли курс на Лизард, оставив Suhaili под зарифленным гротом, я отправился в койку.
Через три часа я был уже на ногах. Suhaili шла по ветру, поэтому вновь пришлось делать поворот через фордевинд, чтобы уйти в сторону от маяка Бишопс-Рока на Силли и Лэндс-Энд, мне надо было увернуться от сильного приливного течения между ними. В 11.35 я заметил маяк Бишопс-Рока на курсе 100° – первый раз за 312 дней я видел родную землю. Вырисовывающийся на горизонте тонкий силуэт Бишопа рождал сильные эмоции у многих поколений британских моряков. На протяжении столетий они здесь прощались с Британией, удаляясь от нее, и приветствовали ее после многих лет, а иногда и десятилетий разлуки, возвращаясь домой из Индии, Америки, Австралии… Помнится, что в тот момент я отнесся к маяку, как к простому навигационному знаку. Мои достаточно прозаичные чувства были преисполнены ожиданием пинты пива, стейка, горячей ванны и чистой белой постели.
