— А правда ли это? — спросила побледневшая хозяйка.
— А кому охота такую лапшу на уши вешать?
Другие посетители пивной слушали бородача, раскрыв рты.
— Будь он проклят, этот остров! Обязательно на том месте что-нибудь, да и случается. Ночью это произошло, разве может кто уцелеть? — бородач продолжал портить аппетит выпивохам.
— Ветра же не было, почему ж потонул-то?
— Точно тебе говорю, перегрузили корабль. К тому же корабль был старый, уже еле-еле дышал… Налей-ка мне поскорей водки!
Испуганная хозяйка, налив бородачу водки, позабыла налить ему супа.
— А суп?!
Женщина растерянно схватилась за суп.
— Сколько человек опять погибло!
— Будет же чем поживиться осьминогам и моллюскам.
— А ныряльщикам работы прибавится.
— В прошлом году ведь на том же месте корабль потонул. Когда выловили тела, и не описать, что с ними стало… Они были похожи на сгнившую рыбу, и глаз не осталось.
— Рыба власоглав любит глазами полакомиться.
— На утопленников в первую очередь нападают осьминоги и морские ушки. Морские ушки проникают через анальное отверстие и выедают все изнутри, осьминоги же съедают глаза, остальное мясо доклевывает рыба. Осьминог и на живых может напасть. Когда живой человек оказывается под водой, осьминог прежде всего своими щупальцами перекрывает нос, а потом разрывает человека на части.
— Ай-гу, как страшно! Хватит вам за столом такие противные вещи говорить!
— Но знайте, что эти чудовища, которые питаются человеческим мясом, очень вкусны и питательны.
Женщину передернуло.
— Жуть какая! Вы только представьте себе, как боролись за жизнь упавшие в море! Лучше б было им умереть мгновенной смертью. Ай-гу! Бедные, несчастные!
— Как такое услышишь, хочется радоваться и благодарить судьбу, что сам еще жив и здоров.
Мужики, обговорив все отвратительные подробности, встали из-за стола с испорченным настроением, отряхнули одежду и вышли. Гиду сидел молча, облокотившись о стол, и не переставая курил. Когда мужики вышли, он протянул свой стакан:
— Еще!
— Ай-гу! Хватит вам уже! На голодный желудок-то…
— Не твое дело! Наливай!
— Вчера пили, пили, ночью не давали мне спать, а с утра опять выпивка, да еще до завтрака! — отвела взгляд женщина.
— Ты кто такая? Ты что, моя верная жена, что ли? Как ты смеешь меня попрекать? Я пью, а ты зарабатываешь. Что тебе еще надо-то?
Раскрасневшийся от водки, Гиду возвратился домой.
— Вернулась? — просверлив отца налитыми кровью глазами, спросил Гиду.
— Нет, не вернулась.
— Да где ее только черт носит?
Гиду вошел в пустую комнату, распластался на полу и заснул. Проснулся оттого, что кто-то стучал в его дверь. Он открыл глаза, дело уже шло к обеду.
— Телеграмма!
Старик вышел, шаркая по земле ботинками.
— Гиду! Телеграмма из Пусана!
Гиду медленно встал и вскрыл конверт.
«Мать Ёнхи была на «Санганхо». Сообщите, жива ли. Ким».
Лицо Гиду побелело, как лист бумаги.
— Что? Что с тобой? — Лицо старика побелело вслед за сыном.
— У-умерла, — Гиду свалился с ног и, стуча кулаками об пол, завопил.
Старик Со перехватил у него телеграмму и прочитал. На секунду по его лицу пробежало облегчение. Смерть Ёнок навеки погребла его постыдный поступок. Но в следующее мгновение страшные угрызения совести стали съедать его, и на лбу старика проступили вены.
Несколько дней спустя около острова Гадокдо был поднят затонувший «Санганхо». Тело Ёнок было цело и невредимо. Это было настоящее чудо. Только руки ее так крепко прижимали к груди ребенка, что пришлось приложить немалые усилия, чтобы разжать их. Когда же мать и ребенка разъединили, на песок выпал маленький крестик.
Еще одна встреча
— К вам пришли.
После уроков, когда Ёнбин прогуливалась по длинному школьному коридору, освещенному вечерним закатом, к ней подошла женщина-курьер и сообщила, что ее кто-то ждет.
— Ко мне?
— Да, какой-то мужчина.
— Да? Где он?
— Он ждет вас у входных дверей.
На мгновение Ёнбин подумала, что это Хонсоп, но когда вышла в вестибюль, увидела своего двоюродного брата Тэюна.
— О! Тэюн.
Тот спокойно улыбнулся:
— Уроки закончились?
— Да. Какими судьбами?
— Удивлена?
— Еще бы, совсем не ожидала.
— А ты выглядишь, как настоящая учительница!
Ёнбин оглядела свой черный костюм и усмехнулась.
— Может, прогуляемся? — предложил Тэюн.
— Давай. Подожди-ка меня здесь. Я быстро.
Ёнбин вошла в учительскую, взяла сумочку и сразу же вышла. Дойдя до ворот Донхва, Ёнбин спросила:
— Нет, а правда, что случилось? Ты так внезапно…
— Да, внезапно. До этого утра я даже и не думал о тебе. Но, идя на встречу кое с кем, я почему-то вспомнил о тебе.
— Так с кем же ты собираешься встретиться?
— Хм, да как тебе сказать…
— Я рискую быть лишней. В таком случае, я лучше отклоню твое предложение.
— Ты тоже знаешь этого человека.
— Сунджа, что ли?
— Нет, господин Ган.
— Что-о? Тот самый?
— А что? Не хочешь его видеть?
— Не то что бы… Я хотела бы знать твои намерения.
— Мои намерения? Ха-ха-ха… — громко рассмеялся Тэюн, — просто было бы неплохо, чтобы вы поближе познакомились друг с другом.
— Видимо, у тебя появилось свободное время.
— Вообще-то занят, но для тебя свободен. Я же не машина, которая работает без отдыха.
— А он тоже хочет со мной встретиться?
— Он ничего не знает, он сейчас меня ждет в зоопарке Чангёнвон.
— Ну, это уж слишком! Значит, я нежданный гость! — рассмеялась Ёнбин, продолжая идти за братом.
Когда они приблизились к зоопарку, Ган Гык уже стоял перед входом и покуривал сигарету. Завидев идущего к нему навстречу Тэюна в сопровождении Ёнбин, смутился, однако снял шляпу и поздоровался.
— Долго ждал?
— Да нет.
— Ёнбин, ты посмотри пока тут на обезьян, а мы отойдем на минутку.
