– Теперь, – пробормотал Валуа, – ты уже ничего против меня не скажешь, Маргарита, так как у меня есть против тебя ужасное оружие!..
И, определив узника в надежное место, Валуа поспешил направиться ко Двору чудес, чтобы присутствовать при штурме.
Людовик Сварливый, в свою очередь, тоже готовился оседлать коня, но прежде чем покинуть Лувр, он приказал узнать, спит ли королева, и когда ему ответили, что госпожа Маргарита, обеспокоенная всеми этими необычными шумами, находится в своей оратории, туда и направился…
Маргарита только-только вернулась.
То, что она услышала по пути в Лувр от Страгильдо, заставило ее содрогнуться, но в то же время и успокоило, поэтому своего августейшего супруга она встречала с улыбкой на устах.
Людовик, который во всех походах, какими бы они ни были, видел лишь забаву, предложил ей поехать с ним, понаблюдать за взятием и уничтожением Двора чудес, а также за повешением Буридана и прочих мятежников.
– Простите меня, сир, – промолвила Маргарита, бледнея, – но я всего лишь женщина, и подобные жестокие зрелища мне неприятны. Я буду молиться за вас, сир…
– Да, – прошептал Людовик, страстно сжимая ее в объятиях, – вы нежнейшая из женщин! И я очень рад, Маргарита, что меня любит такой ангел, как вы!.. Прощайте же! Через несколько часов, надеюсь, я вернусь, чтобы сообщить вам, что эти презренные мятежники разбиты…
– Да хранит вас Господь, сир!
Людовик Сварливый удалился.
Что до Маргариты, то она изнемогала, не думая больше ни о короле, ни о Филиппе д’Онэ, ни об угрозах Мабель.
– Всё кончено! – прохрипела она, опускаясь на стул. – Буридана ничто уже не может спасти!.. Ничто! О! А что, если… Еще одна надежда! Еще одна попытка!..
И Маргарита лихорадочно принялась писать такие строки:
«Буридан, последний раз спрашиваю: ты хочешь спастись? Хочешь жить в богатстве, почестях и могуществе? Вспомни, о чем я говорила тебе в Нельской башне! То мое предложение по-прежнему в силе. Через несколько часов, Буридан, ты умрешь. Пришло время решать. Если хочешь… скажи „да“ той, которую я к тебе посылаю. Остальное уж – мое дело!..»
Маргарита сложила бумагу, не став ее ни подписывать, ни запечатывать. Затем она подбежала к сундуку и выдвинула некий ящичек. В этом ящичке хранились несколько чистых свитков пергамента, снабженных печатью и подписью короля Франции.
Схватив один из свитков, над королевской подписью она написала всего одну строчку:
«Приказываю пропустить предъявителя сего».
Затем серебряным молоточком королева ударила в маленький гонг.
Появилась Жуана, еще бледная от того, что она посмела сделать. Ее визиты к Шопену, Филиппу и Его Величеству очень взволновали девушку. Она еще не знала, что произошло между Филиппом и королем, как не знала и того, что узника увезли в Тампль.
– Возьми эту записку, Жуана, – сказала королева, – и спрячь на груди.
Девушка повиновалась.
– Вот пропуск, подписанный королем, – продолжала Маргарита. – С этим документом ты преодолеешь кордон войск, разместившихся вокруг Двора чудес. Разыщешь во Дворе чудес Жана Буридана. Передашь ему эту записку и вернешься сказать мне, что он ответил. Не возвратишься до рассвета, Жуана, – мне конец. Ступай, девочка моя.
Полная рвения и самоотверженности, Жуана бросилась к выходу.
Мы уже говорили, что она любила королеву любовью глубокой и искренней.
XIX. Пропуск
Произнеся у подножия Нельской башни несколько слов на ухо поджидавшему ее там человеку, Мабель удалилась.
Мы видели, что с этим человеком случилось: получив два удара кинжалом Страгильдо, он остался лежать на берегу, где – то ли по беспечности, то ли потому, что ему не терпелось присоединиться к королеве – его оставил итальянец.
Мабель ничего из этой драмы не видела.
Перебравшись на другой берег Сены, она направилась ко Двору чудес, чтобы повторить свою бессмысленную попытку, чтобы последний раз попробовать пройти к Буридану.
Как она и сказала королеве, она три дня и три ночи тщетно пыталась преодолеть рубежи окруживших Двор чудес лучников. Мы видели, какую решимость придало ей, не пропущенной ни на одном из постов, отчаяние, которое и вынудило ее искать королеву в Лувре, а затем – в Нельской башне.
Мабель вышла из башни еще более отчаявшейся, чем туда заходила.
Теперь она знала, что пойдет на все, лишь бы погубить Маргариту.
Шансов на спасение сына у нее больше не осталось, как не осталось шансов и на то, чтобы хотя бы просто с ним повидаться.
Тем не менее, подталкиваемая неким инстинктом, она вновь шла ко Двору чудес. Чем ближе к нему она подходила, тем отчетливее видела выстроившихся вдоль улиц и готовых к атаке солдат. Меж почти соприкасающихся крыш над головой она заметила чуть побледневшую ленточку неба. Начинало светать.
– Еще часок, – пробормотала Мабель, – и все будет кончено.
Она продолжила идти вперед и наконец уткнулась в отряд лучников, который преграждал по всей ширине выход с улицы, по которой она двигалась. Там был офицер, и Мабель вздрогнула, узнав Жоффруа де Мальтруа. В сотне шагов от нее улочка оканчивалась своего рода палисадником, в котором пустили корни тишина и мрак: то и был Двор чудес.
– Мой сын там! – прошептала Мабель. – Он там, полный жизни, а через час все будет кончено!
– Прочь! Прохода нет! – прокричал один из лучников.
С порывистостью отчаяния Мабель бросилась вперед, крича:
– Сеньор де Мальтруа, выслушайте меня, меня прислала королева.
Солдаты скрестили пики, и одна из этих пик поранила Мабель плечо.
Женщина не почувствовала боли. Она смотрела блуждающим взглядом на сеньора де Мальтруа.
– Вас прислала королева? – переспросил тот, приблизившись.
– Да, – пролепетала мать Буридана. – То есть, нет. Я буду с вами честна. Послушайте, мой достойный сеньор, вы ведь меня знаете, не так ли?
– Кажется, я действительно тебя уже где-то видел, женщина.
– Вы видели меня у королевы. Я ее камеристка, Мабель.
Жоффруа де Мальтруа, бравый солдат, но человек суеверный, как и все его современники, на пару шагов отступил, так как Мабель в Лувре слыла не только верной хранительницей тайн королевы, но и одним из тех существ, которые общаются с потусторонними силами. И, так как Мабель потянулась к его руке, он проворчал:
– Не прикасайся ко мне, женщина!
– Не буду, но выслушайте меня, – пролепетала несчастная. – Среди тех сеньоров, что состоят при дворе, вы один из лучших. Думаю, вы сжалитесь надо мною.
