– Что ж, будь по-вашему: война так война! – прокричал Ганс голосом, который перекрыл весь этот шум. – Но это уже новая война, к которой никто из нас не приучен. Мы знаем войну улиц, знаем, как соорудить ловушку, в которую упадут экю честных буржуа, но мы не знакомы с искусством сражения в строгом боевом порядке, поэтому я, король Арго, заявляю: нам нужен командир, капитан. Я, король Арго, заявляю, что стану подчиняться человеку, который сможет привести нас к победе, что позволит нам закрепить за собой прежние привилегии на долгие века!
– Да! Да! Нам нужен боевой командир!.. Я тоже стану ему подчиняться! – воскликнул герцог Египетский.
– Капитан, который поведет нас за собой! – вскричал, в свою очередь, и герцог Грошовый.
– Герцоги, графы, жезлоносцы, клевреты, арготинцы! – продолжал Ганс. – Такой командир у нас уже есть. Вот он: Жан Буридан!
– Ура! Ура! Ура!
– Да здравствует капитан Буридан!..
Поднялся такой шум, что в некоторых соседних приходах, решив, что на Париж напали разбойники, забили в набат, который эхом разносился в ночи.
– Похоже, мой друг кюре из Сент-Эсташа решил за меня помолиться, – сказал Бигорн.
– Тысяча чертей! – завопил воодушевленный Готье. – Пусть уж Мариньи знает, что его ждет!
– На помощь! – закричали Гийом и Рике.
Все нищие и бродяги, что сидели за столами, вскочили на ноги. А в голове Буридана стоял такой же гул, как и в воздухе… Командир воров и разбойников!.. Юноша повторял это про себя раз за разом. Бледный, мрачный, не знающий, что и думать, он дрожал от необъяснимого ужаса…
И тем не менее он не говорил «нет»!
Это невероятное и отвратительное капитанство, делавшее его предводителем бандитов, – он был готов его принять!..
– Ради тебя, Миртиль! – бормотал он. – Чтобы спасти тебя!.. Пусть даже я погибну в бесчестии…
И так как он оставался неподвижным, так как приветственные крики становились все более неистовыми и отчаянными, Ганс отстегнул от пояса короткий кинжал, вынул из ножен и вложил в руку Буридана как своеобразный знак отличия.
Юноша машинально взял кинжал.
Рука его крепко сжала рукоять. В свете факелов блеснула сталь…
И тогда нищие и цыгане выстроились в длинную колонну, которая продефилировала перед помостом. То была странная вереница грязных оборванцев с мерзкими, пылающими лицами; отвратительная процессия, из которой неслись угрозы и приветственные крики, в которой вперемешку шли увядшей красоты молодухи и старухи, которые бормотали проклятия и чертили в воздухе каббалистические знаки, геркулесова сложения великаны и кривоногие карлики, и всё это проплывало мимо, словно поток, подхватывающий цветы, падаль, деревья, трупы, и всё это вопило:
– Ура! Ура! Ура!
– Да здравствует капитан Буридан!
Буридан вернулся в свое жилище. Сильное волнение, что сжимало горло, утихло, и с вызывающей улыбкой он пробормотал:
– Капитан господ разбойников!.. Почему нет?.. А кто они, все эти шевалье короля, если не разбойники, имеющие на своих одеждах немного золота?.. Бигорн как-то вечером, когда у меня не было денег, предлагал обучить меня воровскому ремеслу, а я еще хотел оборвать ему уши…
Он провел рукой по лицу и вздрогнул.
– Спасти ее! – прошептал он. – Спасти любой ценой!.. Я хотел стать доктором философии и преподавать учение г-на Аристотеля. Что ж, вот я стал доктором, только доктором воровской науки… Разбойник… и кто – я!..
Он рассмеялся и внимательно осмотрел оружие, которое вручил ему король Арго.
– Спасти ее, – повторил он. – А если не удастся – заколоть себя этим кинжалом, символом моего капитанства и моей низости… О Миртиль, ради тебя я рисковал жизнью; ради тебя я пойду и на это унижение!..
Говоря так, он резко толкнул дверь комнаты, которую занимал вместе с Готье, и при тусклых отблесках свечи увидел, что там его ждет Миртиль…
Она бросилась к нему. Он крепко ее обнял. Она вся дрожала…
– Буридан, – проговорила девушка, – эти ужасные крики… этот шум… эти люди в свете факелов… Я всё видела, всё слышала сверху… Потом спустилась сюда… Буридан, мой дорогой жених, что происходит?
– Ничего такого, чего стоит бояться… но тебе не стоило покидать свою комнату…
– Ничего такого, чего стоит бояться!.. Да я и не боюсь вовсе. Мне ни чуточки не страшно. Но, говорю же, я всё слышала; Буридан, ты собираешься сражаться! Буридан, лучники короля окружают эти дома и хотят тебя схватить!
– Что ж: так и есть, – сказал Буридан. – Раз уж ты всё слышала, я не могу больше скрывать от тебя, что нам угрожает опасность.
– Опасность, – пробормотала Миртиль, охваченная еще большим волнением. – Для меня есть только одна опасность, мой дорогой жених, – оказаться разлученной с тобой. Самое страшное, что может с нами случиться в этих обстоятельствах, это умереть вместе, и, можешь мне поверить, эта опасность кажется мне менее ужасной, чем та…
Буридан посмотрел с пылкой гордостью на эту нежную и хрупкую девушку, которая говорила, словно некая воительница из тех варварских еще времен, когда женщины обращались с копьем, кинжалом или секирой не хуже мужчин.
Но в глубине души он дрожал от этой самой смелости, которая так воодушевляла Миртиль. И действительно, почти тотчас же Миртиль добавила:
– Раз уж ты должен сражаться, Буридан, я буду рядом с тобой. Я хочу свою часть битвы и твоих опасностей, и ты не вправе мне в них отказывать, потому что мы должны умереть вместе.
«И я еще ругал себя за то, что стал командиром разбойников, – подумал Буридан, – называл низостью честь спасти такую девушку или умереть вместе с ней!..»
– Миртиль, – промолвил он вслух, – моя дорогая возлюбленная, твое мужество в этом деле должно заключаться в том, чтобы позволить мне действовать одному. Если хоть что-то может нас спасти, если есть хоть один шанс выйти отсюда живыми, я должен попытаться этим шансом воспользоваться. В одиночку я могу совершить чудо, но если в битве рядом со мной будешь ты, мы оба непременно погибнем…
Миртиль с отчаянной энергией затрясла головой. Обвив руками шею Буридана, она прошептала:
– Ты говоришь так, капитан Буридан, потому что считаешь меня маленькой девочкой, потому что видел меня робкой и дрожащей, но предупреждаю: ты ошибаешься на мой счет. Я буду рядом с тобой, Буридан, ни в чем тебе не мешая. Я буду там, как все те женщины, которые хотят сражаться, притом что не испытывают к сражениям ни малейшего интереса.
Буридан содрогнулся от этого простодушного героизма, которым Миртиль ставила себя в один ряд с продажными женщинами Двора чудес. Но она уже продолжала:
– Я буду рядом с тобой, как все те женщины, которых я видела из окна дефилирующими при свете факелов. О Буридан! Как они были ужасны, когда, проходя в глубине Двора мимо кучи сверкавших во тьме кинжалов, наклонялись, чтобы подобрать свое оружие! Я последую их примеру, Буридан! Я тоже подберу оружие, которое позволит мне защитить тебя или погибнуть рядом, если ты умрешь.
