Вы уже убедились, что под влиянием принципа усреднения легко поверить в существование «нормального» мозга, тела или личности. То же мышление заставляет нас верить и в нормальный способ делать что-нибудь, будь то расти, учиться или достигать разных целей, простых (научиться ходить) или сложных (стать биохимиком). Вера в норму порождена еще одной особенностью усреднения — нормативностью мышления.
Суть нормативного мышления состоит в том, что нормальным считается тот способ действия, которым пользуется средний человек или средний член группы, используемой нами для сравнения, например успешный выпускник вуза или лучший специалист в той или иной области. По этой причине мы верим рассказам педиатров и психологов о том, в каком возрасте ребенок должен начать ходить, говорить, читать и делать любые другие вещи
[262].
Верой в существование единственно правильного способа общество в значительной степени обязано Фредерику Тейлору, Эдварду Торндайку и их последователям. Тейлор создал условия для развития идеи стандартной карьеры в рамках иерархической организации: средний сотрудник начинает с помощника менеджера, становится менеджером, затем главой отдела, вице-президентом подразделения и так далее. Его представление о менеджменте и вера в правильный способ выполнения любой задачи положены в основу расчета длительности рабочего дня и рабочей недели — нормы времени, изначально ориентированной на максимальное повышение эффективности завода, которая сегодня превратилась в практически невидимый механизм, управляющий всеми аспектами частной и профессиональной жизни человека
[263].
Под влиянием проведенной Тейлором стандартизации рабочего времени появились и лишенные гибкости механизмы, используемые системой образования и разработанные Торндайком и тейлористами от образования
[264]. В современной школе со временем обращаются так же грубо, как и сто лет назад: урок длится столько-то минут, учебных дней в неделе столько-то, семестров столько-то; базовым предметам школьников обучают в одной и той же неизменной последовательности — и все это вместе призвано обеспечить результат, при котором каждый (нормальный) школьник окончит старшие классы в определенном возрасте с неким, хотя бы теоретическим, багажом знаний.
Объединив обычное школьное образование с типичной карьерой, вы получите нормальный жизненный путь. Хотите стать инженером? Отучитесь двенадцать лет в школе, четыре — в вузе, потом устройтесь младшим инженером, после чего вас, возможно, повысят до старшего, а еще через некоторое время — до главного инженера проекта, главы отдела, а потом и вице-президента по инженерным вопросам. В моей отрасли — системе образования — нормальный путь тоже расписан как по нотам: школьник, студент, аспирант, доцент, старший доцент, штатный профессор, заведующий кафедрой.
Всеобщая вера в существование нормального пути для профессионального роста заставляет нас сравнивать свою жизнь с этими усредненными вехами. Словно в голове работает какой-то секундомер, непрерывно отсчитывающий нормальные сроки для перехода на тот или иной этап (научиться ползать) или достижения карьерной цели (открыть собственное маркетинговое агентство). Если ваш ребенок начинает ползать позже других детей или бывший одноклассник раньше положенного становится директором по маркетингу, вы нередко чувствуете себя (вместе с ребенком) неудачником. Для того чтобы избавиться от засевшей в голове помехи — нормативного мышления, первым делом мы должны понять, каковы на самом деле пути развития человека.
Принцип множественности путей
Умение ходить — самый что ни на есть стандартный навык, естественный для человека. Поэтому кажется само собой разумеющимся, что его освоение должно состоять из вполне определенных этапов, складывающихся в нормальный путь развития. Почти шестьдесят лет подряд ведущие исследователи и представители медицинских организаций в один голос твердили, что ребенок должен поползти, встать и пойти в определенный срок, в соответствии с графиком стандартного развития. Специалисты разработали перечень этих сроков и заявили, что в норме ребенок должен преодолевать их в определенном возрасте, поскольку именно в этом возрасте в среднем их преодолевали дети из широкой выборки
[265]. Идею обязательности существования нормального возраста для овладения навыками ходьбы, вроде бы интуитивно понятную и очевидную, никто не осмеливался оспаривать. И все же нашелся один смельчак — исследовательница Карен Адольф
[266].
О том, насколько важно учитывать в первую очередь индивидуальность ребенка, Адольф узнала от своей наставницы Эстер Телен — той самой, которая раскрыла тайну шагового рефлекса. В ходе своей революционной работы, посвященной детскому развитию (в том числе ползанию), Адольф использовала аналогичный подход. В одном эксперименте они с коллегами наблюдали за развитием двадцати восьми детей, начиная с того момента, когда они еще не ползали, до дня, когда стали ходить. Полученные данные были сначала проанализированы, а потом обобщены. Адольф обнаружила, что «нормального» пути развития, ведущего к ползанию, не существует. Напротив, исследовательница выявила, ни много ни мало, двадцать пять различных векторов развития, для каждого из которых были характерны собственные уникальные движения; во всех без исключения случаях ребенок в конце концов вставал на ноги и делал первые шаги
[267].
Согласно представлению о нормальном пути развития, ребенок должен проходить конкретные этапы (перевернуться на животик, синхронно двигать ручками и ножками) в определенном порядке. Однако некоторые маленькие участники эксперимента Адольф осваивали несколько этапов одновременно либо переходили от более поздних этапов к ранним, а потом обратно, а то и вовсе пропускали один или несколько этапов
[268]. Так, долгое время считалось, что, для того чтобы пойти, ребенок должен сначала научиться ползать по-пластунски, но почти половина исследованных Адольф детей совсем не ползала по-пластунски
[269].
