Познакомившись с этим экспериментом, я тут же вспомнил, что мой собственный сын стал ходить раньше, чем пополз, что вызвало у меня прилив иррациональной гордости: «Смотрите! Мой сын будет гимнастом олимпийского класса!» Увы, спустя два месяца малыш дал задний ход и стал ползать, и гордость сменилась тревогой. Однако исследования Адольф показывают, что природа не обязывает нас следовать некоему шаблону. Как объяснила мне сама исследовательница: «Каждый малыш идет своим путем и учится двигаться по-своему»
[270].
И мало того что ползать дети учатся по-разному, оказывается, ползание вовсе не относится к необходимым этапам на пути к умению ходить; ползают далеко не все дети. Идея о том, что ходьбе непременно предшествует ползание, не более чем культурный артефакт, результат усреднения наблюдений за весьма необычной выборкой детей — младенцами, родившимися в индустриальном обществе Запада.
В 2004 году антрополог Дэвид Трейсер, изучавший аборигенов одного из племен в Папуа — Новой Гвинее, отметил поразительный факт: он наблюдал за аборигенами уже двадцать лет и ни разу не видел, чтобы их малыши ползали
[271]. Ни разу! Зато все они проходили этап, названный Трейсером «фазой самокатика»: дети передвигались, сидя на попе. Ученый задумался: почему моторное развитие детей племени отличается от типичных этапов развития, описанных в западной науке?
[272]
Трейсер решил исследовать вопрос и стал наблюдать за 113 детьми с рождения до достижения ими двух с половиной лет. Исследователь записывал, как они взаимодействовали со взрослыми, и оценивал их развитие с помощью стандартных тестов моторного развития младенцев. Выяснилось, что в племени с детьми обращались совершенно не так, как на Западе. Почти 75 процентов времени аборигены носили младенцев в перевязи, а в тех редких случаях, когда ребенок оказывался лежащим на земле, родители не позволяли ему лежать лицом вниз. На то были веские причины: по мнению аборигенов, при контакте с землей ребенок мог заразиться смертельной болезнью или подцепить паразитов
[273].
Мы, жители Запада, считаем само собой разумеющимся, что у нас на полу опасных микробов практически нет, поэтому не задумываемся о необходимости ползания для моторного развития ребенка. Эта история служит прекрасным напоминанием о том, как часто мы воспринимаем типичное поведение как доказательство естественности и универсальности явления, тогда как на самом деле оно может быть обусловлено исключительно обычаями, в первую очередь ограничивающими доступный выбор путей.
Конечно, это не значит, что неправильного развития не существует. Оно может иметь отклонения или зайти в тупик; ребенок и впрямь может страдать заболеванием, которое не позволяет ему правильно двигаться и требует медицинского вмешательства. Но эти проблемы так же индивидуальны, как и освоение ходьбы, и, для того чтобы в них разобраться, недостаточно знать, насколько сильно развитие ребенка отклоняется от средних показателей.
Нормативное мышление проникло не только в сферу развития ребенка, но и в самые разные области науки и не раз сбивало с толку ученых. Взять, к примеру, одно из самых распространенных и смертельно опасных разновидностей онкологических заболеваний — рак толстой кишки
[274]. На протяжении нескольких десятилетий «стандартный механизм» развития этой болезни описывался как возникновение определенной последовательности биомолекул под влиянием конкретных генетических мутаций
[275]. Как ученые установили этот стандартный механизм развития болезни? Усреднили результаты, полученные при работе с большим количеством пациентов, страдающих раком толстой кишки.
Представление о стандартном механизме развития рака толстой кишки было общепринятым в научном мире до тех пор, пока исследователи, добыв больше данных и освоив более мощные методики подсчета, не переключили внимание со средних показателей на показатели отдельных пациентов. И к своему удивлению, они обнаружили, что таким образом болезнь развивается лишь в 7 процентах случаев. Были выявлены другие разновидности этого заболевания, причем каждая имела собственный механизм развития, не знакомый ученым вследствие их веры в неизбежность существования стандартного пути
[276]. После признания этого факта последовал крупный прорыв в изучении и лечении заболевания, в том числе в сфере ранней диагностики и разработки более эффективных препаратов, нацеленных на излечение конкретных разновидностей рака толстой кишки
[277].
В области психического здоровья тоже наблюдается нормативный подход. Долгое время врачи, лечившие депрессию, полагали, что все пациенты, проходящие курс когнитивной терапии (распространенная разновидность психотерапии), идут к выздоровлению по стандартному пути, который был найден в результате усреднения опыта излечения большого количества людей. В ходе занятий симптомы быстро исчезали, за чем следовало медленное возвращение к нормальной жизни
[278]. Этот стандартный подход широко применяется для отслеживания выздоровления пациентов, проходящих когнитивную терапию. В 2013 году группа ученых, решивших вместо средних результатов лечения рассмотреть результаты отдельных пациентов, обнаружила, что по усредненному пути выздоровления следуют всего 30 процентов пациентов. Кроме того, были выявлены два альтернативных пути: один подразумевал медленный линейный прогресс, а второй — мгновенное исчезновение симптомов и минимальный прогресс в дальнейшем. Получается, усредненный путь к выздоровлению отнюдь не оптимальный и даже не норма
[279].
