Неуловимое «почему»
Мы научились оценивать, кто, что, где и когда. Понимание точек зрения других людей поможет ответить на неуловимое «почему». Почему она так поступила? Почему он уволился? Почему они саботировали систему, устроили скандал, разорвали отношения, уехали из города? В большинстве случаев проблема является результатом некой реакции, а реакция вызвана действием. Понимая, как видят мир другие люди, вы сможете ответить на вопрос, почему они действуют так, а не иначе.
В 2013 году я помогала Корпусу мира
[225] разрабатывать учебную программу для команды по работе с жертвами сексуального насилия. Программа включала в себя раздел, посвященный видению вещей со всех точек зрения. Цель: сформулировать наиболее эффективный ответ. Для обеспечения безопасности добровольцев сотрудники Корпуса мира должны знать, как воспринимается и передается информация самими пострадавшими. Например, если женщина в беседе с разными людьми упоминает разные факты, может показаться, что она говорит неправду. Поставив себя на ее место, следователи могут увидеть альтернативные объяснения. Представьте, что вы молодая женщина, находитесь за границей, вдали от друзей и семьи, и пытаетесь описать сексуальный контакт пожилому сотруднику мужского пола, напоминающему вам нападавшего или сурового отца, который просил вас не выходить из дома. С такой точки зрения становится понятно, почему вы неоткровенны. Понимая, что женщине может быть некомфортно сообщать некоторые подробности тем или иным членам команды, сотрудники получают возможность скорректировать свои протоколы и анкеты.
Важно не только выяснить, что жертва знает о насильнике, но и посмотреть на ситуацию с точки зрения нападавшего. Какие факты о нем, возможно, способствовали инциденту? Есть ли у него или его семьи связи в местных правоохранительных органах или влияние в обществе? Есть ли у него связи или влияние в кругу людей, с которыми работает или живет жертва? Чтобы получить полное представление о ситуации, необходимо проанализировать инцидент и с точки зрения общества. Какова была общественная реакция? Получила ли жертва поддержку, и если да, будут ли ее поддерживать и впредь? В конечном счете следует задать вопрос, должна ли жертва вернуться на прежнее место работы или жительства. Единственный способ ответить на него – увидеть вещи с точки зрения всех участников.
После того как JR помог миру по-новому взглянуть на обитателей Морро да Провиденсии, общественные деятели Рио обратили на фавелу пристальное внимание. Они наконец поднялись на вершину горы, встретились с местными жителями и узнали, каково жить под башмаком у наркобаронов, каково быть изолированными по географическому признаку и каково это – каждый раз спускаться на 365 ступеней, чтобы купить продуктов. В 2010 году общественные деятели реализовали революционную программу социальных услуг, которая включала работу миротворческих полицейских подразделений, призванную очистить территорию от вооруженных наркоторговцев. Местные ассоциации избрали президентов, чтобы поддерживать гордость своего сообщества. В июле 2014 года была построена канатная дорога, которая связала Морро да Провиденсию с остальным городом
[226]. Фуникулер может перевезти тысячи человек в час, платы за проезд нет. Из вагончиков открывался такой великолепный вид, что в фавелу хлынули туристы.
В новом свете
Представьте, что вы находитесь в рыбацкой деревушке на юге Франции и стоите перед окном, выходящим на чистые голубые воды Средиземного моря. Тот же теплый ветерок, который толкает лодки по водной глади, дует через открытое окно. Деревня – сплошное буйство красок: от цветов, которые цветут круглый год, до ярких зданий, которые обступают галечные пляжи.
Именно таким видом художник Анри Матисс наслаждался почти десять лет, сбежав от промозглых зим Парижа в съемную студию в маленьком городке Коллиур. Окно студии – две большие двери, ведущие на крошечный балкон, – выходило на гавань. Матисс провел бесчисленные часы перед этим окном – он рисовал то, что видел, и старался передать краски, которые он называл «взрывчатыми»
[227]. В 1905 году он написал картину с простым названием «Открытое окно» (
рис. 35).
В 1914 году он повторил на холсте ту же самую сцену. Картина называется «Балконная дверь в Коллиуре» (
рис. 36).
Что произошло? Вид за окном не изменился: там по-прежнему было синее Средиземное море, красочные кораблики и теплое солнце. На самом деле, по словам искусствоведов Центра Помпиду в Париже, где висит картина, Матисс даже изобразил деревья и кованую балконную решетку, но потом закрасил их черным
[228]. Как полагают ученые, изменилось одно – то, как художник смотрел на мир.
Как и восприятие, наша перспектива может меняться. На нее влияют различные факторы: время, настроение, новый опыт, через который мы воспринимаем мир. Как человек чувствует и описывает что-либо сегодня, может кардинально отличаться от того, как он будет чувствовать и описывать это в будущем. На одном из занятий, которые я недавно проводила с сотрудниками отдела по жестокому обращению с детьми, одна женщина признала, что события в ее личной жизни часто окрашивают то, как она «видит» информацию во время ее рабочих визитов.
Для Матисса жизнь в 1914 году сильно отличалась от жизни девятью годами ранее. Началась Первая мировая война, и Франция несла большие потери. Немецкая армия вторглась в родной город Матисса, в результате чего его больная мать оказалась в тылу врага. Его друзей призвали в армию, а брат попал в плен. Хотя сам Матисс пытался завербоваться много раз, он постоянно получал отказ, так как был слишком стар для военной службы. Французские военные устроили в его доме в Париже штаб-квартиру, а его сослали в летнюю студию.
Фактический вид за окном в Коллиуре не изменился. Бомбы не уничтожили пейзаж, улицы не кишели иностранными военными, жизнь в каталонской деревне текла своим чередом, как раньше. За исключением того, что Матиссу она казалась другой.
Почему это важно? Потому что наша меняющаяся перспектива может изменить наши наблюдения. Если бы мы взяли интервью у Матисса и спросили его, какого цвета было море в 1914 году, и он бы сказал «черного», это не было бы ложью. Нам море может казаться синим, а ему – черным. Тренируя команду по работе с жертвами сексуального насилия, я подчеркнула, что жертва может изменить свою историю только потому, что со временем ее воспоминания изменяются.
