Гораздо хуже обстояло дело со вчерашним вече. Беседуя с Ольгой, Свенхильд позволил себе недвусмысленные угрозы, которые вряд ли когда-нибудь забудутся. Как же теперь быть? Отрицать все, прикидываясь невинной овечкой, или повиниться, признав свою ошибку? Зная характер княгини, воевода решил, что лучше склониться перед ней. Повинную голову, как известно, меч не сечет. Лишь бы Ольга поверила, лишь бы не надумала обезопасить себя на будущее. Потерпев поражение, Свенхильд больше не собирался испытывать судьбу, однако как убедить в этом княгиню?
Терзаемый сомнениями, он въехал в теремной двор, оставил там трех верных дружинников, положил меч и двинулся дальше пешком, одинокий и безоружный.
По пути встретил многих бояр, тоже явившихся засвидетельствовать свою верность и преданность. Судя по тому, что толклись они без дела, княгиня, занятая более важными вопросами, их не приняла. А вдруг и Свенхильду даст от ворот поворот? Это было бы плохим, но ясным знаком. Во всяком случае, исчезла бы всякая неопределенность.
Не позволяя себе сутулиться или хоть сколько-нибудь втягивать голову в плечи, поднялся воевода к двери, ведущей в княжеские покои. Гридней здесь стояло на страже еще больше, чем внизу, возле красного крыльца. Все они, как один, уставились на Свенхильда.
Сейчас все выяснится.
Не сбавляя шага, он направился прямиком к двери. Преградят ему путь скрещенными копьями или отворят?
Отворили…
Незаметно выдохнув, Свенхильд с облегчением переступил порог.
Минувшим летом здесь по распоряжению Игоря начали выкладывать пол мрамором, но плит не хватило, и кое-где под ногами хрустел толченый камень. Два гридня распахнули перед воеводой очередные двери. Через несколько шагов он оказался в небольшой зале, примыкающей к престольной палате. Обычно здесь собиралось немало просителей, но сегодня на лавке сидел только один человек.
– Ясмуд? – Свенхильд неторопливо приблизился и нехотя протянул руку в перчатке. – Здравствуй. Приема ждешь?
Ясмуд не встал, руку воеводы не заметил. Ответил ровным тоном:
– Святослав к матушке напросился. Я его привел.
Свенхильд невозмутимо опустился на широкую лавку, отполированную многими сиятельными задами.
– Я слыхал, ты дядька теперь при нем?
– Правильно слыхал, – подтвердил Ясмуд все так же ровно и по-прежнему не поворачивая головы.
– Ты теперь врагом меня считаешь? – спросил Свенхильд.
– А ты мне сам скажи, – предложил Ясмуд. – Кто ты, воевода? Какой новый камень за пазухой приготовил? Как доверять тебе теперь?
– Мы одной крови.
– Мы и под Коростенем были одной крови. Только ты ушел, а я остался.
Свенхильд помолчал, обдумывая свои дальнейшие слова. Потом косо посмотрел на Ясмуда и сказал:
– Значит, ты против меня.
– Я за них.
Ясмуд показал на дверь, за которой находились Ольга с сыном.
– Ты теперь в свите княгини? – уточнил Свенхильд.
– Нет. Просто рядом.
– Я заметил. Говорили обо мне?
Ясмуд кивнул:
– Да.
– Что? – быстро спросил Свенхильд. – Что она решила?
– Пока ничего, – неохотно ответил Ясмуд.
– Но к какому-то решению склоняется?
Дверь распахнулась, обрывая беседу на самом важном для Свенхильда месте. Из палаты выбежал Святослав, быстро посмотрел на него и бросился к Ясмуду, обхватывая его колени.
– Пойдем отсюда, дядечка. Играть хочу.
– Игры позже, Святослав, – произнесла Ольга, вставшая в дверном проеме. – Дядька останется пока со мной, а ты ступай к Василисе, она тебя гулять выведет.
– Не хочу с ней! Хочу с ним.
Мальчик попытался забраться к Ясмуду на руки, но тот не позволил – встал и строго сказал:
– Святослав! Для нас слово княгини закон. Если ты не станешь матушку слушаться, то кто тогда будет?
Мальчик внимательно посмотрел на него снизу вверх:
– А потом ты придешь?
– Почту за честь, – торжественно пообещал Ясмуд.
– Тогда я буду тебя ждать.
Развернувшись, Святослав направился к двери. Он ни на кого не оглянулся, ни с кем не попрощался. Уже по той манере, в которой он покинул залу, можно было предугадать, какой трудный у него будет характер, когда он подрастет.
Отметив это про себя, Ольга коротко посмотрела на мужчин и так же коротко качнула головой:
– Прошу.
Со Свенхильдом она даже не поздоровалась. «Плохой знак», – подумал он, входя в престольную палату.
Ольга неспешно взошла на возвышение, села, поправляя складки одежды. Черный плащ был завязан под горлом, словно ее знобило.
Приближаясь, Свенхильд заметил, что гридней сегодня вокруг княгини в три раза больше обычного. Да еще Ясмуд маячит где-то за спиной. Правда, без оружия. Но все равно оказываемый прием настораживал.
«Не надо было идти? – спросил себя воевода и сам же ответил: – Надо! Лучше идти навстречу опасности, чем бегать от нее, подобно зайцу. Всю жизнь не пропетляешь».
Поздоровавшись и глядя Ольге в глаза, он спросил напрямик:
– Держишь ли ты на меня обиду, княгиня?
– Ты зачем явился? – спросила она вместо того, чтобы ответить так же прямо.
Это само по себе стало весьма красноречивым ответом.
– Я пришел покориться твоей воле, какой бы она ни была, – заговорил Свенхильд, разведя руки. – Вот он я, делай со мной что хочешь.
– Думаешь, помилую?
– Надеюсь, что примешь обдуманное, взвешенное решение.
– Ты вчера меня с престола сбросить пытался, – напомнила Ольга, кусая губу.
– Я не сам собирался туда сесть, а сына твоего посадить, – сказал Свенхильд.
– Это одно и то же!
– Не одно и то же.
Ольгины зрачки расширились. Воевода стоял перед ней прямо, не выказывая признаков страха. Такого не заставишь гнуть спину. Что ж, придется ломать.
Рука Ольги вытянулась вперед, удлиненная указующим перстом:
– Возьмите его.
Гридни двинулись к центру палаты со всех сторон, но машинально приостановились, услышав:
– Стойте!
Это было произнесено Ясмудом, который приблизился к престолу и остановился вровень с воеводой.
Глаза и ноздри Ольги сузились.
– Ясмуд! – холодно произнесла она. – Здесь я отдаю приказы. – Ее взгляд переместился на застывших в отдалении гридней. – И я не собираюсь повторять свои приказы дважды.
Окруженный с четырех сторон Свенхильд покорно направился к выходу, но у двери обернулся и сказал:
