Старик посерел, сравнявшись цветом со своими жидкими седыми волосиками, приклеенными ко лбу.
– Это угроза? – спросил он дрогнувшим голосом.
– Понимай как знаешь, – отчеканила Ольга и выпроводила послов.
Их визит доставил ей изрядное злорадное удовольствие, но ни старичка, ни его спутников она не тронула и очень скоро вообще забыла об их существовании. Все дни, все помыслы Ольги были заполнены государственными делами, все в Киевской Руси находилось под ее неусыпным надзором.
Любое дело, любое начинание ладилось у нее, принося удовлетворение и чувство гордости. С особым рвением она занималась строительством городских укреплений, храмов и теремов. В годы правления Игоря киевский посад был невелик и защищен не слишком надежными стенами. Ольга превратила его в настоящую крепость, равную по величине тем, что строили булгары и угры.
Один княжеский двор находился внутри крепостных стен, а второй был вынесен за Подол. Возводя его, Ольга утверждала, что это позволит ей стать ближе к народу, но на самом деле по окончании строительства она переселила туда Святослава. Вдвоем им становилось тесно в одних владениях.
Порой Ольге казалось, что ей подменили сына, настолько он бывал отчужденным и неприязненным.
Святослав все больше отдалялся от Ольги – не слушал ее поучений, не исполнял пожеланий, стремился всегда поступать наперекор. Взывать к его сыновьим чувствам было бесполезно. Он до сих пор не мог простить матери Ясмуда. Это выяснилось, когда Ольга высказала свое неудовольствие тем, что Святослав фактически поселил у себя ключницу Малушу.
– Нечего ей у тебя делать, – заявила она, нанеся сыну неожиданный визит. – Зачем она тут шныряет? Отправь ее к остальной дворне.
– Пусть будет, – заупрямился Святослав.
Его губы, обрамленные первым пушком, недовольно изогнулись. Неужели они еще недавно были такими милыми, сладкими и всегда готовыми отозваться на материнский поцелуй?
– Я понимаю, что ты уже взрослый, – кивнула Ольга, заставляя себя проявлять терпимость. – Тебе без девок скучно, и…
– Малуша не девка! – гневно выкрикнул Святослав.
– И что ты только нашел в этой ключнице? Белобрысая, губастая, тощая. Хочешь, я десяток наложниц тебе пришлю? Грудастых, задастых… С ними не заскучаешь.
– Как Ясмуд с тобой не скучал?
Святослав, по всей видимости, пожалел о вырвавшихся словах, но было поздно.
Ольга занесла ладонь, готовая влепить ему затрещину, но сдержалась. Ударив сына, она только оттолкнула бы его еще больше.
– Считаешь, у тебя есть право меня попрекать? – глухо спросила она.
– Я мал был, а ты меня бросила, – выкрикнул Святослав, сжимая кулаки. – Еще и дядькой Ясмуда своего назначила. Я его всегда терпеть не мог!
– Неправда, – возразила Ольга. – Поначалу вы с ним были не разлей вода.
– То поначалу. Пока я его на твоем ложе не увидел.
– На ложе?
– Ага, матушка. Миловались вы. Голые оба.
Ольга непроизвольно приложила пальцы к щекам, словно проверяя, не запылали ли они от стыда.
– Кто дал тебе право за матерью подглядывать? – процедила она.
– Не подглядывал я. – Святослав отвернулся. – Забежал к тебе утром, а ты не одна. Зачем говорила, что отца любишь? Сменяла его на другого. Как последняя… последняя…
Он поджал губы.
– Я Игоря любила, – заговорила Ольга, медленно закипая. – И доказала то своими поступками. Всех, кто повинен в его смерти, изничтожила.
– А на его место Ясмуда положила, – непримиримо произнес Святослав.
Переубеждать его было бесполезно. Сменив тему, Ольга выяснила, что завтра утром сын собирается на охоту, и сообщила, что хочет поужинать с ним, а потом заночевать. В ответ он лишь пожал плечами, но ей этого было достаточно. Проснувшись, она убедилась, что Святослава нет, и вызвала к себе Василису, которую приметила во дворе накануне. Правда, узнать ее было нелегко. Бывшая нянька Святослава раздобрела так, что едва умещалась в сарафане. Голова стала совершенно круглой, как у снежной бабы. И вся она казалась слепленной из теста.
– Кем ты теперь здесь? – спросила Ольга.
Умытая, расчесанная, окропленная благовониями, княгиня сидела у окна, положив одну руку на стол. Вторая была занята тем, что поглаживала кошку, блаженствующую у нее на коленях.
– Куховарю я, – ответила Василиса, теребя передник. – Или что другое по хозяйству делаю.
Вся ее поза выражала робость и надежду на какую-нибудь подачку.
– Расскажи мне про эту… – Морщась, Ольга пошевелила в воздухе пальцами, притворяясь, что не в состоянии вспомнить имя. – Ключница, как ее?
– Малуша?
– Да, Малка эта. Часто она наверх поднимается?
Василиса потупилась:
– Да, почитай, кажный день, княгиня.
– Шумят?
– Ась?
– Шумят, спрашиваю, по ночам? – нервно уточнила Ольга. – Балуют?
– Сама я не слыхивала, – ответила Василиса. – Мне по чину не положено возле княжеских покоев отираться. Но говорят… – она бросила быстрый блудливый взгляд по сторонам, – говорят, Малка голосистая. Так, бывает, заблажит, что бабы мужиков своих будят.
Она хихикнула и, спохватившись, выпучила глаза: а вдруг ляпнула лишнее?
Не глядя на стряпуху, Ольга молча кусала губы. Подтверждались ее худшие предположения. Белобрысая сучка окрутила Святослава, привязала к себе намертво. Иначе сын давно охладел бы к ее прелестям. Вот отчего он отказывается искать себе достойную невесту, да и просто забавляться с другими девками. Это нужно срочно менять. Гнать Малку поганой метлой! Но проделать так, чтобы окончательно не рассориться со Святославом.
– Почему не забрюхатела по сию пору? – спросила Ольга.
– Так мужика нету, – пожаловалась Василиса. – Уже который год одна. С той поры, как Ясмуд убег, так больше ни с кем и не сошлась.
Кошка замерла и выпустила когти, почувствовав, как рука, лежащая на ее загривке, сжимается все сильнее и сильнее.
– Он тебя…
Ольга не договорила, но Василиса прекрасно поняла, о чем у нее хотели спросить.
– Было дело, – призналась она. – Жить вместе – не жили, а спать – иногда спали. Помню, один раз я к нему на сеновал забралась, так он…
Издав негодующий крик, кошка полетела на пол, где принялась облизываться, глядя на обидчицу круглыми зелеными глазами.
– Еще не хватало мне про ваши услады слушать, – процедила Ольга, брезгливо выпячивая губу. – Я про Малку спросила. Почему она от сына моего не понесла, раз у них все так замечательно?
– А кто сказал, что нет? – Василиса загадочно улыбнулась.
