Тиф, о котором Джироламо Фракасторо писал в трактате «О заразе» (1546), постоянно угрожал жителям города. Малое количество одежды и невозможность поддержания чистоты в домах способствовали распространению блох и вшей, а вместе с ними и тифа. Когда начиналась эпидемия (а это случалось регулярно), болезнь распространялась от дома к дому, от семьи к семье с ужасающей скоростью. Квартал Стинке был настоящим скоплением людей, и тиф выкашивал народ сотнями в мгновение ока. Стоило Микеланджело закончить работу над «Давидом», как в Италии разразилась сильнейшая эпидемия тифа, которая длилась с 1505 по 1530 гг.
Постоянную угрозу жизни представляла малярия. Особенно опасна эта болезнь была для жителей Флоренции и Феррары, окруженных болотами и озерами – идеальная среда обитания для москитов, которые и разносили болезнь. Летом малярия становилась для городов настоящим бичом. Люди часто работали на свежем воздухе и просто не знали, как передается болезнь. А порой она становилась смертельной. Алессандра Строцци писала, что ее сын Маттео умер через месяц после заражения малярией.91 Болезнь эта была мучительной, неприятной и лишавшей сил. Малярией страдал Бенвенуто Челлини.92 Он заразился ею еще в молодости, в Пизе, но приписывал болезнь «нездоровому воздуху». Постоянные приступы буквально сводили его с ума настолько, что однажды он неумышленно оскорбил герцога Мантуанского.93 Из-за болезни Челлини не мог работать и даже опасался за свою жизнь.94
Незадолго до того, как Микеланджело вернулся во Флоренцию, чтобы работать над «Давидом», в Европе появилась новая болезнь. В эпидемию она не переросла, но от этого не стала менее серьезной. Впервые сифилис появился в Европе в 1490-е гг. – его завезли те, кто вместе с Колумбом вернулся из Америки. Болезнь стала быстро распространяться. Болезнь ставила в тупик докторов, лечивших покровителя Микеланджело Альфонсо д’Эсте в 1497 г. Она унесла жизнь Франческо II Гонзага, маркиза Мантуи (1466–1519), который в 1503 г. имел связь с Лукрецией Борджиа. Болезнь вызывала панику – она была незнакома, а последствия ее были ужасны. Как писал веронский врач Джироламо Фракасторо,
… в большинстве случаев на половых органах начинают появляться мелкие язвы… Затем кожа покрывается покрытыми коростой пустулами… и они быстро начинают расти, постепенно доходя до размеров шапочки желудя… Иногда они поражают не только плоть, но и самые кости. В тех случаях, когда болезнь прочно закрепилась в верхней части тела, пациенты страдали от злокачественного катара, который разрушал нёбо или язычок, или глотку, или миндалины. В некоторых случаях были разъедены губы или глаза, а у других – все половые органы… Кроме всех вышеописанных симптомов, словно их было недостаточно, по ночам больных мучили жестокие боли в мышцах, сильные и постоянные, и это был самый ужасный из всех симптомов.95
Неожиданное появление и таинственная этиология сифилиса удивляла и пугала флорентийцев. Заражение можно было объяснить только божьей карой. Но истина была не столь сложна. Сифилис передавался через сексуальный контакт, и город эпохи Ренессанса с множеством борделей и тесными домами, где люди в буквальном смысле слова жили на головах друг у друга, был идеальным рассадником этой болезни. Хотя болезнь поражала людей случайно, неудивительно, что для беднейших кварталов города она стала настоящей эпидемией.
Но самой страшной болезнью Ренессанса была бубонная чума. Впервые она появилась в 1348 г., и с того времени эпидемии были регулярной и ужасной особенностью флорентийской жизни. Болезнь передавалась блохами, которые с крыс переползали на людей. Грязные, немощенные улицы города были идеальным рассадником «черной смерти». Без каких-либо эффективных лекарств, в условиях перенаселенности и полного отсутствия гигиены в жилых кварталах инфекция распространялась очень быстро и часто имела ужасающие последствия. Во время эпидемии «черной смерти» (1348–1350), по оценкам историков, умерло около 30 % населения Флоренции.96 Последующие эпидемии уносили жизни сотен, если не тысяч человек. Хотя эпидемии 1374и 1383 гг. оказались не столь сильными, но уже в 1400 г. от чумы умерло более 12 тысяч человек – в одном лишь июле умерших было 5005 человек.97
Микеланджело и художники эпохи Ренессанса остро осознавали риск. Всего через четыре года после завершения работы над «Давидом» чума с особой силой разразилась в Болонье. Микеланджело писал много писем оставшимся в городе друзьям. По словам Вазари, Джорджоне пал жертвой чумы в 1511 г. во время романа с «некоей дамой», которая, сама того не зная, стала источником заражения.98 Брат Микеланджело, Буонаротто, умер от чумы в октябре 1528 г. Болезнь порождала ужас. Переспав с юной служанкой болонской проститутки Фаустины, Челлини заболел какой-то болезнью со сходными симптомами. Он был в ужасе от того, что мог подцепить чуму.99 Смерть притаилась за каждым углом, а порой и в каждой постели.
Секс и желание
Несмотря на реальную угрозу болезни, домашний мир Ренессанса был буквально пронизан сексом. И распространение сифилиса говорит нам, что это – не преувеличение. Несмотря на всю религиозность и моральные предубеждения, дом был вместилищем желания. Даже если Микеланджело в тот период жизни не особо увлекался сексом (ни с мужчинами, ни с женщинами), сексуальная атмосфера окружала его со всех сторон и не могла не влиять на его взгляды на жизнь.
Секс до брака
Сколь бы ни желали обратного церковные моралисты, подобные Сан-Бернардино из Сиены, секс в эпоху Ренессанса не ограничивался одним лишь брачным ложем. В тех кругах, где вращался Микеланджело, внебрачные связи были широко распространены. Хотя секс до брака был запрещен, для неженатых мужчин внебрачный секс был делом совершенно естественным и даже ожидаемым. Такое поведение было очень типично для многих современников Микеланджело. Рафаэль, к примеру, никогда не стремился к браку.100 У него была бесконечная череда любовниц, и чувство умеренности было ему чуждо. Еще свободнее вел себя фра Филиппо Липпи, который после смерти Мазаччо заканчивал цикл фресок в капелле Бранкаччи. Вазари так писал о нем: «Был же он, как говорят, настолько привержен Венере, что, увидя женщин, которые ему понравились, он готов был отдать последнее ради возможности ими обладать».101 Как пишет Вазари,
страсть его была так сильна, что, когда она овладевала им, он не мог сосредоточиться на работе. Козимо деи Медичи, для которого фра Филиппо работал в его доме, запер его, чтобы тот не выходил на улицу и не терял времени. Он же, не пробыв там и двух дней, побуждаемый любовным, вернее, животным неистовством, нарезал ножницами полосы из постельных простынь, спустился через окно и много дней предавался своим наслаждениям.102
Не менее вольно вели себя и девушки – их амурные похождения были столь же экстравагантны. Сексуальные эксперименты юных женщин получили такое распространение, что в 1428 г. в Беллуно был принят закон, согласно которому ни одна девушка старше 20 лет не могла считаться девственницей, если ее чистота не подтверждена фактически.103
Подобное поведение могло быть вполне невинным, но порой принимало весьма зловещие формы. Холостые мужчины или группы мужчин набрасывались на женщин прямо на улицах, и изнасилования были практически нормой жизни. Женщин простого происхождения насиловали прямо в переулках или на проселочных дорогах, в результате чего на свет появлялось множество незаконнорожденных детей. От детей старались избавиться – из-за этого во Флоренции и был основан Воспитательный дом (Оспедале дельи Инноченти). Еще ужаснее было сексуальное насилие над несовершеннолетними девочками. В период с 1495 по 1515 г. «более трети из сорока девяти жертв осужденных насильников были девочками в возрасте от шести до двенадцати лет, а половина еле достигла четырнадцати лет. Многие другие были соблазнены без применения силы или содомизированы»,104
