Голова будто разом разбухала и усыхала. Не исключено, что он покачивался.
– А можно ручку? – сказал один в переднем ряду. – Вот одно из моих желаний.
Марк дал ему свою.
– Мне тоже надо, – сказал его сосед.
– А в моей, кажется, стержень кончился, – послышалось еще откуда-то.
– Сделаем так: я схожу и поищу, – сказал Марк и поторопился выйти из помещения.
Он находился на ковровом покрытии бесконечного коридора, что тянулся в обе стороны, как в головокружительном сне. Далеко-далеко коридор пересекали какие-то люди, мелкие, как мышки. Марка в самом деле штормило. Казалось, пол сейчас уйдет из-под ног и его стремглав кинет под уклон, через всю длину здания, как того бедолагу в «Титанике», который затем шваркнулся о винт и отлетел в океанскую пучину. Повинуясь какому-то инстинкту, Марк направился к дальней двери и зеленому миру, что за ней. Снаружи легкий ветерок сдул с него перегарную вонь. Паника, головокружение и тошнота слегка унялись.
Чего точно не нужно, так это снова связываться с организатором Дэйвом. Нужно выбраться отсюда. Сейчас бы вот взять и позвонить Лео Крэйну. А что, если вправду набрать и сказать: «Лео, друг, приезжай, забери меня отсюда, по дороге все объясню» – приедет, заберет? Закрыв один глаз, Марк стал перелистывать на «ноуде» список контактов, пока не вышел на номер Лео.
Бивертон, Орегон
Лейла и Лео сидели в темно-зеленой «Тойоте Королла» с креплением для великов на крыше. «Королла» стояла на необъятной парковке найковского кампуса. Все это здорово напоминало сцену засады в каком-нибудь старом сериале про копов. Пакетик орешков на консоли меж сиденьями, и тот присутствовал. Лейла время от времени рассеянно запускала в него руку и выуживала их поштучно, двумя пальцами. Взгляд ее был неотрывно уставлен в одну сторону. Какая сосредоточенность. Она хоть когда-нибудь расслабляется?
– А миндаль тоже в машине был? – спросил Лео.
Перед поездкой Лейла указала, что машина будет ждать ее на краткосрочной стоянке в аэропорту, ключи прилеплены к правой задней шине. «Турбюро «Дорогой дневник», – пояснила она.
– Нет. Эти я принесла, – ответила насчет орехов Лейла. – И кстати, не миндаль, а пекан. – А затем, с ноткой чуть ли не подозрения: – А у тебя что, любимых орехов нет?
– Да я к ним как-то равнодушен.
– Ты серьезно?
Чувствуя в ее голосе разочарованность, Лео оттабанил:
– Да нет, в целом употребляю, только в основном как добавки: типа миндальная мука для корочки, немного арахиса в лапше по-тайски.
В знак подтверждения, что орехам он в принципе не враг, Лео кинул парочку в рот, но жевались они без всякого удовольствия. Вся эта рассыпчатость, мучнистый привкус, зернистость.
– Да ладно тебе, – хохотнула Лейла. – Не любишь, так и не надо.
Сидели они уже с час, зная, что Марк находится где-то в громаде здания. Их источник из «Найка» – Тед, приятель Лео (он, кстати, и обеспечил им проезд мимо будки охраны, сказав, что это к нему), сообщил, что семинар, который Марк проводит для найковских «шишек», по расписанию заканчивается в полдень. А потому замысел был спикировать на Марка, когда тот выходит из здания. Если его удастся улучить в машину, Лейла тут же связывается с местным «дневниковцем», и уже тот берет их в оборот и устраивает Марку проработку по полной – если удастся, то с проверкой зрения. Лео втайне зондировал еще и шанс поднять тему своего послания на любовно-лимонном соку, но это уж как получится. Пока речь об этом не заходила.
Лейла же постоянно возвращалась к теме Марка и как поступить, чтобы его увлечь.
– У всех есть своя мотивация, – без особой нужды доказывала она. – Главное до него достучаться, сказать что-то такое, чтобы он проникся, прозрел. Он вообще что за человек?
– В двух словах не рассказать, – пожал плечами Лео. – Папаша от них свалил, когда ему было, кажется, одиннадцать. Марк искренне любит свою мать, они очень близки. Сметлив, тут ему не откажешь. Приударяет по «дури», во всяком случае, приударял. В книжке, правда, сказано, что он все это «миновал и забыл». Но если это правда, то я сбрею с себя волосы и выкурю.
– В зале ожидания он, я заметила, пил все подряд.
Лео даже не удивился, когда узнал, что Марк с Лейлой уже знакомы и что он, наверное, охмурял ее своими волшебными фокусами. Сейчас это как-то снова взбрело на ум.
– В том фокусе, Лейла, на выбор тебе была всего одна карта. Того валета он скорее всего припрятал еще перед началом.
– Никто и не говорит, что это было волшебство, – заметила Лейла, – зато иллюзия сама по себе хороша. Ловкость рук – я даже не знаю, как оно у него получалось.
Как же. Сноровка. Кураж. Нахальство. У Марка и того и другого было в достатке, по крайней мере когда они тусовались вместе. Подурковать да порезвиться – это все про него. С ним всюду находился пожарный лаз на крышу; всюду, где надо, он стучался в окно закрывающейся пиццерии и, глядя из-за стекла с собачьей преданностью, говорил: «Кусочка-другого не найдется? Можно и холодную». Марк хохмил, очаровывал и блефовал, втирался и проскальзывал без мыла, не мытьем так катаньем.
Лео оглядел зеленый кампус империи кроссовок. Эти люди небось тоже подверстаны к делу? Ну а что: платим индонезийцам четыре бакса в день, пиар-машине сотню миллионов в год – бац! Маржу можно задирать на пятьсот процентов, никто и носом не поведет. Этот свой «семинар» Марк наверняка втюхивает здешней верхушке. Если лгать за деньги, и лгать умело, продвинуться, наверно, можно оч-чень далеко.
У Лео зазвонил сотовый: междугородный код 917. Интересно, кто – Розмари? Хэзер?
– Да?
– Лео?
– Марк?
– Да. Слушай, извини, что со встречей вчера не получилось: приболел. Зато сейчас я свободен. Нахожусь в Бивертоне.
Лео, прикрыв динамик телефона, одними губами озвучил Лейле:
– Это Марк.
Она же указывала через стекло туда, где в тридцати шагах стоял какой-то мужчина. И тоже озвучила одними губами:
– Вон Марк.
– Марк, – сказал в трубку Лео, – подожди секундочку.
Трубку он прижал к колену.
– Ну что, Лейла, готова? – спросил он.
Та стиснула ему предплечье, словно дама в синематографе.
– Лео, мы должны его убедить. Если Строу уже возил его к себе на яхту, то может статься, человек он для нас уже конченый. Если же его обратить, то мы сможем зайти к ним с тыла. Другого пути нет.
– Я знаю. Думаю, у нас получится.
– Ты думаешь? Понимаешь, Лео: если мы расскажем ему про «Дорогой дневник», то он уже должен будет пойти с нами, так или иначе. Мы не сможем его отпустить, чтобы он все разболтал Комитету.
