– Нет, – твердо сказала Констанция, но взгляд ее при этом дрогнул. – У Строу на яхте есть нечто, что он считает очень ценным. Поэтому с «Синеморья» мы фактически не спускаем глаз. Сейчас яхта находится в Северном море. И вот туда тебе и надо будет направиться.
– Ценного на «Синеморье» у Строу разве что коллекция эротических скульптур, – сказал Марк. – Ну а пока вы фактически не сводили глаз с «Синеморья», кто-нибудь хотя бы вполглаза смотрел на «Синеморье-2»?
Констанция с Романом склонились на десять градусов вперед.
– Если вам нужен этот шаг, то я помогу его вам сделать, – сказал Марк. – Но делать шаг в ловушку – такой помощи вы от меня не дождетесь.
Первой спустя несколько секунд опомнилась Констанция:
– Что такое «Синеморье-2»?
– Танкер водоизмещением семьсот тысяч тонн? «Звезда Смерти» в открытом море? Плавучая клетка для компьютера под названием «Зверь», с клеммами к подводным инфокабелям, через которые все на свете данные пожирают и сглатывают киты, эякулируя затем твердотельными атомными драйверами в глубинные океанские ущелины? Мне кажется, это и есть тот самый компьютер, который, по вашим словам, планирует наше уничтожение. И вы о нем что, все это время ничегошеньки не знали?
Ответа на это не нашлось ни у Романа, ни у Констанции.
– Так что этот ваш патоген я пронесу на «Синеморье-2». Надеюсь только, что у «Дневника» есть свои субмарины. Ведь нам для безопасности надо будет позаботиться и об их вспомогательных драйверах. Для китов нужна китобойная флотилия. Трип, у вас есть субмарины?
– Найдется несколько. Только их придется переделать в наступательные.
– Вот и переделайте. И людей на них посадите. А ту вашу агентшу надо будет прозондировать. Она кормит вас дезой, и вполне возможно, снабжает Комитет списком целей. Отсюда и утечки. О «Синеморье» забудьте. Всё внимание на «Синеморье-2». Мне туда надо будет возвратиться. Именно там я этот ваш патоген и вживлю, – сказал Марк. – Название у него какое-то глупое.
– Ничего не глупое, – вступилась Лейла, с самого возвращения Марка хранившая молчание. – Его так назвала моя сестра. Она же его для нас и изготовила. «Продиджиум-2: это личное». – Лейла показала Марку «ноуд», его собственный. – Вирус заряжен в твою трубку. Достаточно просто поднести ее к тому компьютеру. На это может потребоваться ловкость рук, Марк, – как раз то, чего тебе не занимать. А где у нас Лео? – спохватилась она.
– К амбару направился, – сказал Марк.
Лейла с некоторой поспешностью извинилась и вышла.
– Тут вот какое дело, – сказал Марк троим оставшимся. – В Портленде я здорово лоханулся. С мероприятием для «Найка». Возможно, я и без того ходил по тонкому льду, во всяком случае с Поупом. Мы с ним не ладим.
– Да, мы это знаем, – кивнул Трип. – Его ребята липли к тебе, как вонь к дерьму. Всю прошлую ночь по стрип-клубам, а затем на показе нижнего белья в Колумбии.
Показ нижнего белья в Колумбии? Вот это лажа так лажа. Б-р-р. Хорошо хоть Лейла не слышит.
– И они все еще на хвосте, – сказал Трип.
– То есть как?
– В «Радио Кэбе» мы вместо вас выставили двойников. И они все еще под слежкой, по крайней мере двое. Птицы из «Блюберда» секут за твоим отелем и домом Лео. Лолу они так и не раскусили, так что ее двойник от них улизнул. Но было и еще кое-что, весьма странное. За ними тоже кто-то шел.
– Ну да. Ты? – уточнил Марк.
– Нет. Кто-то помимо меня, – ответил Трип. – Потому под мостом и пришлось перекрашиваться.
– Наверное, тот почтальон, – высказал догадку Роман.
– Какой еще почтальон? – удивился Марк.
– Под эгидой почтовой службы США, говорят, значится какое-то неподкупное правительственное агентство, – сказал Роман.
– Тоже мне зубная фея, – фыркнула Констанция.
– Констанция у нас завзятый скептик, – улыбнулся Роман.
– Можно подумать, с нами раньше такого не происходило, – сказала она. – Где-нибудь рядом всплывает якобы непорочное агентство или спецслужба и посылает сигнал, что они тоже охотятся за Комитетом и что у нас общее дело. Просят нас якобы о помощи. А у самих все шито белыми нитками. Поуп, стоит ему взяться, ставит крест на любом агентстве. Все лучшее отходит Комитету, а остаются лишь бланки с печатями и пришибленные чинуши. То же самое и с тем неподкупным почтальоном – если еще не перекупили, то перекупят. Вот увидите.
– С этим ладно, – махнул рукой Марк, снова привлекая внимание к себе. – Перед Сноу я, возможно, подпортил себе репутацию. А то, что возле отеля дежурят его люди, может означать, что Поуп хочет помешать мне вернуться к Строу и обратно на «Синеморье-2».
За столом воцарилось молчание.
– Сейчас твой двойник отсиживается в отеле, – сказала Констанция. – Бухает напропалую, как это бы делал ты. А пока птицы из «Блюберд» считают того парня за тебя, мы можем свободно тебя перемещать.
«Бухает, как это бы делал ты» – пожалуй, все-таки лишнее.
– Понятно. Хотя без указки Поупа проникнуть обратно на борт будет не так-то просто. У них там все схвачено.
– Подумай о способе, Диксон, – призвала Констанция.
Марк подумал.
– У вас тут, ребята, есть выделенка? – спросил он.
Лео стоял в амбаре, припав головой к гнедой шее лошадки. Глаза его были прикрыты, на лице блаженная улыбка.
– Лео, ты в порядке? – спросила Лейла осторожно.
Он приоткрыл веки, глянул на нее.
– Ты чувствуешь запах этого пони?
Обоняние позволяло Лейле улавливать этот запах еще тогда, когда пони едва появился на взлетке. Запах в самом деле приятный, или, может, это пони был такой.
– Это ладно. Но ты не забыл, что у тебя период излечения? Как это скажется на твоей трезвости? Или вменяемости, или как оно там называется?
– Ты думаешь, это недопустимо?
– Что: нюханье пони?
– Да нет. Проверка зрения.
– С этим, я уверена, как раз все в порядке. А если в данный момент ты чувствуешь легкую экзальтацию, то ничего страшного. Через час-другой это пройдет.
– А нам это нисколько не мешает, – близко глядя лошадке в округлые глаза, умиленно сказал Лео. – Правда же, братик мой меньший?
Вид такого его беспечного блаженства, упоенности свиданием с пони, вызывал у Лейлы досадливость. Казалось бы, за что? Но чувство было сильным настолько, что Лейле хотелось облечь его в слова.
– Хотя это не самая главная особенность.
– Не главная часть чего?
– Чарующая заинтересованность, возвышенность чувств и даже связность – не самая важная особенность «Дневника». А в конечном счете и жизни. Есть работа, Лео. Которую нужно делать.
