Он думал, это пойдет на пользу – все эти встречи, посиделки, попытки совместной молитвы. Распорядки, завтраки из сухофруктов, ламотриджин. Но боже, как бы он хотел, чтобы к нему вернулась она. То, как она на него действовала своим присутствием; как, глядя настойчиво молящим взглядом, напрямик задавала вопросы и без утайки на них отвечала; как легконого всходила по лестнице.
Ему следует о ней забыть: обо всех ее диких заявлениях насчет потаенного мира; ее плохо прикрытую наготу, беззащитную просьбу о помощи. Да, именно: ему следует о ней забыть. Обо всех ее диких заявлениях насчет потаенного мира; ее плохо прикрытую наготу, беззащитную просьбу о помощи.
Сестринский распорядок Лео нравился. Сочно-лиственная диета, отбой в одиннадцатом часу, подъем в семь – действительно здоровый образ жизни. Да и утренние прогулки, что и говорить, тоже вещь полезная. Задает мозгу ориентир на день. Или это все от ламотриджина. Наутро после отъезда Дэйзи Лео набрал своего друга Луиса (тот, у которого жена госзащитник) и спросил, не хотел бы он прогуляться по лесу.
Луис заехал за Лео в своем пошарпанном маздовском пикапе; рядом на сиденье лежала его старая спаниелиха Кола. Лео втиснулся рядом (бурая, припахивающая псиной собаченция даже не пошевелилась), и все их трио отправилось в Форест-парк – сразу за рекой, если ехать по изгибу моста Фремонт.
– Слушай, сделай одолжение, – сказал другу Лео, когда они выбирались из пикапа, – оставь мобильник здесь?
У обочины возле начала прогулочной дорожки стояло всего несколько машин.
– Опять одержимость в духе Джина Хэкмена?
[83] – усмехнулся Луис.
– Ну а ты как думал.
Луис был репортером лучшего еженедельника Портленда, освещал события городского масштаба. Перед Лео стояла задача: сочетая осмотрительность с настойчивостью, выпытать отношение Луиса (как-никак человек взвешенный, вменяемый и достаточно информированный) к вероятности существования тайного киберзаговора и противостоящей ему подпольной сети.
Луис спустил с поводка собаку, и та, мгновенно скинув с плеч лет пять, ринулась в зеленый подлесок возле тропы. Они вдвоем тронулись следом по дорожке. Пока Лео излагал суть, Луис шагал, держа руки в карманах и глядя впереди себя. Темп ходьбы задавал он, и Лео, поспешая, говорил с придыханием. Временами Луис вставлял вопросы. Кола, казалось, успевала курсировать везде – домашний пес, попавший в свою стихию.
Километра через полтора Луис произнес:
– Я-то думал, ты решил, что все это бред сивой кобылы.
Лео остановился на повороте, где дорожка давала особенно красивый обзор отдаленного промышленного района. Далеко внизу тянулся плотно застроенный берег реки Уилламетт – далеко настолько, что казался картинкой из страноведческой книги: яркие вагончики, разноцветные цистерны, заводские корпуса с трубами, назначение которых – угрюмое служение угольной отрасли – скрадывалось расстоянием, а вид в целом смягчался фениморкуперовскими елями на склонах и ближнем плане.
– Кое-что в самом деле звучит бредово, – сказал на слова друга Лео. – Но ведь кое-что и нет.
– Удобная позиция.
– Эх, Луис. Ты б знал, какая она на самом деле неудобная.
Луис, неторопливо оглядев вид, снова повернулся к другу:
– Что ж, насчет «Синеко» я в принципе могу навести справки, в свете того что ты сейчас порассказал. Я знаю одного парня, который связан с журналистскими расследованиями.
«Вот хорошо: еще один человек в помощь».
– Эй! – неожиданно раздался голос выше по склону. – Это ты собаку потерял?
Луис порывисто обернулся. Метрах в десяти там стоял какой-то тип и, пригнувшись, держал руку на загривке Луисовой собаки.
– Почему это потерял? Я вот он, здесь.
Он свистнул Колу, и та метнулась было к нему, но тип ее удержал, схватив и поддернув за загривок вверх. От боли и удивления Кола визгливо тявкула.
– У нее ошейника нет, – спокойным голосом заметил тип. – Может, бродячая?
Луис сделал шаг по склону вверх, на что тип прижал Колу к земле. Луис замер, выставив руку с поводком и ошейником.
– Эй, ну-ка полегче.
– А я что, – подмигнул тип, – я ничего. У этих собак нынче микрочипы есть. Ну-ка. – Из своего не по сезону плотного пальто он выудил что-то вроде «ноуда» и приставил на манер сканера к напряженно дрожащим лопаткам собаки.
– Ага, точно. Ты, значит, Луис Хэнсон? Живешь на Двадцать пятой Северо-восточной улице? У тебя жена и две маленькие дочки, ходят в подготовишку «Подсолнух» на Киллингс-Уорт?
Луис молчал. Молчал и Лео. Собаку тип по-прежнему не отпускал.
Наконец Луис медленно выговорил:
– Да, это я.
Тип выпустил Колу, и та стрелой метнулась к хозяину, который сразу же нацепил на нее ошейник и быстрым шагом двинулся вниз по склону. Лео словно прирос к месту, неотрывно глядя на типа с «ноудом».
Слышно было, как снизу не совсем своим голосом нервно позвал Луис: «Идем!»
Тип на склоне знающе кивнул, якобы отпуская:
– Ты давай тоже топай, Крэйн. И не мути людям голову.
Весь обратный путь Луис ехал с посеревшим лицом; руки на руле заметно подрагивали. Кола влажно лизнула Лео в ухо. Вылезая возле дома из «Мазды», Лео сказал Луису:
– О моих словах забудь, понятно?
– Именно так я и сделаю, – избегая смотреть на друга, произнес Луис. А когда все же посмотрел, то добавил: – Ты ж меня понимаешь, Лео? У меня дочки.
– Конечно.
После этого Лео стал более осторожным. Вел он себя в точности как человек, начисто лишенный любопытства. Просто прогулка. Завтрак. Лекарства. Собрания/встречи. Поиск работы. Приборка домины. Прогулка. Ужин. Сон. Соглядатаи, казалось, маячили решительно везде. Или же это были обычные, случайно попавшие под луч внимания люди? Чьи-то папаши, идущие с работы домой; парни по дороге из спортзала; вполне себе законный электрик-кабельщик в вишневом жилете, что-то мастерящий через перекресток от дома Лео?
Таким же мог быть и тот из них, что стоял за спиной у Лео в магазинной очереди, с булкой хлеба и пакетом молока. Но почему он тогда в людном супермаркете не прошел на экспресс-кассу, где очереди нет – кассиршей, что ли, залюбовался? Нет, тут что-то не так. И Лео, пробив на кассе чек, нарочито громко чертыхнулся: «Вот черт! Забыл. Погодите-ка, сейчас вернусь». В знак подтверждения своего намерения тяжелый пакет с продуктами он оставил на кассе, а сам, прихватив еще один, пустой, припустил к проходу между полками. Здесь же он, пригнувшись, мелькнул в отдел овощей. Некстати поскользнувшись на раздавленной виноградине, Лео чуть не навернулся, отчего напиханные в пакет двадцать лимонов, разом потеряв вес, едва не рассыпались. Выправившись, через завешанный пластиковыми полосами проем он нырнул в складское помещение магазина. За рабочей суетой никто из персонала внимания на него не обратил. Выход Лео разыскал около разгрузочной платформы. Теперь, если тот покупатель хлеба с молоком за ним и шпионил, то наверняка потерял след. И Лео направился в местную библиотеку, где в укромной кабинке был компьютер общего пользования. Там Лео час провел в онлайне.
