– Как-то так.
– Хмм.
На мгновение я представила Инг в военном обмундировании, размышляющей над картой перемещений войск противника.
Она сказала:
– Как-то раз у меня была подобная ситуация с парнем по имени Коки Робертс. Я уже рассказывала про него? Невероятный трахарь, как следует из его имени, но боже, он был таким недалеким. Как бы то ни было, пришла пора поговорить с ним. Я уезжала в университет и думала, что лучше всего нам пожать руки и разойтись. Забавно, но он принял это очень хорошо. Никогда не забуду, как он пожал плечами и сказал: «Все нормально, милаша, но это был просто трах». Сейчас он член Парламента. Недавно видела его в «Ньюзнайт».
– С Ральфом так не получится.
– В конечном счете, Джен, он смог тебя трахнуть. Так уж устроен их первобытный мозг. Два траха. Два с половиной, если ты настаиваешь. Результат!
– Ральф не первобытный. Он скорее похож на щенка. Возможно, на одного из мечтателей, что живут лишь в легендах.
– Ну хорошо. А как насчет такого? Ты не рассматривала вариант рассказать ему правду?
* * *
– Ты имеешь в виду, что познакомилась с ним до того, как стала встречаться с тобой?
По моему предложению мы с Ральфом снова пришли в бар «Трилобит». Я подумала, что пара бокалов выпивки смогут послужить некоторой анестезией предстоящему удару.
– Я познакомилась с ним до того, как стала встречаться с тобой Таким Образом.
Он сглотнул, адамово яблоко заметно дернулось.
– А его ты знала Таким Образом?
– Да, Ральф.
– Понятно. – По соломинке поднялась еще одна доза рома и колы. – Насколько раньше, чем ты стала встречаться со мной Таким Образом, ты стала встречаться с ним Таким Образом?
– Ненамного раньше. Мы с ним – как бы сказать – незавершенное дело.
Он несколько раз моргнул, видимо, ему было непривычно в этой роли.
– И когда ты собираешься завершить это дело?
– Ральф. Пожалуйста. Не будь гадким. Я говорила, что произошедшее между нами было в некотором смысле случайностью.
– Чудесной случайностью!
– Да, хорошо. Так и было.
Что ж, не без трудностей.
– А в последний раз все случилось осознанно.
– Думаю, что так, да.
– Возможно, в следующий раз это произойдет нарочито случайно!
– Ральф. Я действительно не уверена, что может быть следующий раз.
– Вот видишь! Ты не уверена!
– Ральф. Пожалуйста. Я знаю, что ты не обязан помогать мне в этом объяснении… – и я понимаю, что у меня закончились аргументы.
– А что случилось? Он бросил тебя, но теперь решил попробовать снова?
– Нет!
– Ты бросила его?!
– Ральф. Никто никого не бросал. Просто огромная дерьмовая ошибка. Я даже не до конца понимаю, что произошло.
– Джен.
Он поймал мою руку и начал массировать ладонь большими пальцами. Костяшка хрустнула, встрепенув нас обоих.
– Тебе нужно время. Я понимаю.
– Спасибо.
Массаж стал болезненным, но я почувствовала, что Ральф вел к чему-то.
– У меня тоже есть незавершенное дело.
– Правда?
– Да, Джен. Не думай, что ты одна такая. – Он вздохнул поглубже. – Я кое с кем вижусь каждую неделю. Мы разговариваем.
– Психотерапевт.
– Нет, Джен, не психотерапевт.
Похоже, его задело это предположение. Он отпустил мою руку и вернулся к напитку.
– Особенный человек. Мы с ним разговариваем. Вернее, больше говорю я.
– Понимаю, – не понимаю.
– Пока тебя не будет, я навещу этого человека – не скажу, что в последний раз, – но я собираюсь дать ему знать, что в будущем мои визиты станут реже. Может быть, раз в месяц. Может быть, пару раз в год.
– А-а.
– Так что, когда ты вернешься, мы оба завершим свои незавершенные дела и будем готовы к следующему шагу. Каким бы он ни был.
А затем один-единственный всхлип. Маленький стон. Секундный мученический плач в безжалостной вселенной. Он попытался улыбнуться, но у него это вышло не очень хорошо, он так сильно нуждался в объятиях, что мне было больно наблюдать за этим.
Мне пришлось обнять его, и я отстранилась, только когда услышала глупый звук бульканья через соломинку.
В метро по пути домой до меня наконец дошло. Кого он навещает. С кем разговаривает. Кого нужно поставить в известность, что он готов двигаться вперед.
* * *
Так, где же машина? Где это чертово микротакси? Оно опаздывает уже на десять минут. Когда я в панике звоню им, мне отвечают:
– Простите, дорогая. У нас нет записей о вашем заказе.
– Но я звонила и заказывала машину прошлым вечером.
– В базе ничего нет, милая. Я могу прислать вам машину сейчас, но она подъедет не раньше чем через полчаса. Сегодня сумасшедшее утро.
Меньше чем через минуту я выскакиваю за дверь – затем бегу обратно проверить, везде ли выключен свет, а потом на улицу, всматриваясь, как сурикат, на дорогу в поисках свободного такси.
Сегодня правда сумасшедшее утро. Льет дождь, на Кинг-стрит огромная пробка, все такси заняты, и меня накрывает волной нехорошего предчувствия, потоком грусти и тревоги из детства, от первоисточника расстройства и страха. Ничего не получится. Ты никчемная. Кто дал тебе право думать, что ты можешь быть счастлива?
– Ни хрена! – говорю я вслух, удивляя стоящего рядом на тротуаре школьника в форме. И со злым и решительным выражением лица начинаю с усиленной скоростью махать сумочкой, пытаясь выполнить миссию по поиску последнего свободного такси в Лондоне.
В Хитроу тоже сумасшедшее утро. Куда собрались все эти люди? В изогнутой змеевидной очереди к стойке регистрации – мы выстроены по узким проходам, и люди куда-то уходят, потом появляются спустя десять минут, как навязчивый сон, – есть мужчина, похожий на Мэтта. Того же телосложения, довольно высокий, темноволосый, привлекательный, со скрытым адвокатским высокомерием. Когда мы проходим друг мимо друга в третий раз, он закатывает глаза, как это сделал Мэтт в день нашего знакомства. Как будто говоря: «Мы слишком хороши, чтобы с нами так обращались». Что с этими мужчинами, что они привязываются ко мне? Или что со мной, что заставляет их привязываться? Я никак не реагирую, и вскоре он находит повод проконсультировать свой мобильный, властно пролистав список последних сообщений.
В самом начале очереди, Аксель – чье второе имя, должно быть, «Отправление», потому что говорит он так, словно родом из Ромфорда, – проявляет вежливую настойчивость.
