– Шевцовы Надежда и Михаил, Григорьева Оксана, Шелепов Валентин, 1 мая 1979 года. Хм. А тут? Лобова Елизавета Геннадьевна, 1985–2001; Лобов Алексей Евгеньевич, 1983–2001; Аркадий Леонидович Веселов, 1982–2001, 5 мая 2001; покойтесь с миром! Зайцева Марина Игоревна, Зайцев Вадим Константинович, Зайцев Олег Вадимович, Зайцева Лариса Вадимовна. Целая семья, брр… И тоже в 2001. Почему они все в 2001 умерли? Это странно.
– Странно, – согласился Игорь. – Может, погибли? В аварии разбились?
– Может. Смотри, по-моему, у этих насекомых оргазм.
Инка засмеялась. Игорь отвернулся, не желая видеть белесый трепет, агонизирующее подрагивание мотыльков над могилами. А этот ужасный звук. Вшшш… Вшшуррр… Вшшш… Вшуррр… Вшшш…
Он вспомнил собственные недавние конвульсии на потном теле жены и содрогнулся: как Инка может здесь шутить? Что за кривляния?
У него закружилась голова.
– Послушай, пойдем отсюда, – повторил он. – Добром прошу!
Инка уставилась на мужа, в ее глазах заплясали черти.
– Инна. Если не пойдешь – брошу тебя тут одну. Оставайся! А я слышать не могу, как они тут шелестят…
– Ты что, охренел?!
Игорь развернулся и широким размашистым шагом двинулся к машине.
– Что ты можешь слышать? Их же не слышно вообще! – крикнула сзади Инка.
Игорь не обернулся. Шорох крыльев сводил его с ума.
Добежав до машины, он сел за руль, повернул ключ зажигания и выжал газ. Двигатель взревел.
Спустя секунду Инка присоединилась к мужу. Плюхнулась на свое место, пристегнулась ремнем. На лице ее, словно высеченное в камне, читалось характерное выражение: «Королева оскорблена. Все человечество в опале до конца времен».
Не глядя на жену, Игорь развернул машину, вдавил педаль газа в пол и помчал назад, к оставленной позади трассе.
Когда они вернулись к отворотку, приведшему их к странному придорожному кладбищу, солнце уже опустилось ниже верхушек деревьев. На трассе царил полумрак.
Дорога и все детали пейзажа сделались в сумерках одинаково плоскими и тусклыми, как старый измятый картон.
Хорошо бы остановиться, думал Игорь, гоня машину вперед.
Но ведь нельзя же остаться где-то здесь, между пунктом А и пунктом Б. Слабым, усталым и немощным застыть, застрять тут, как персонажи нерешенной задачки.
В этой задачке время сжимается, а пространство растет. Ничего, ничего… Как-нибудь прорвемся. Все рассосется.
Тараща сухие глаза во тьму, Игорь сдерживался. Мечтал о горячем кофе.
Ночь надвигалась грозовой тучей, пожирая последние отблески света, а до места назначения пролегала еще пропасть пустых километров – ни отелей, ни оживленных деревушек, ни магазинчиков. Даже заправки все куда-то исчезли.
Словно мы попали в другое измерение, подумал Игорь. И впервые за несколько часов взглянул на жену.
Она сидела рядом холодная и молчаливая. Синие вечерние тени и что-то еще трансформировали ее. Темнота заполнила впадины глаз и худых скул. Нос вытянулся и заострился. Губы, плотно пригнанные одна к другой, казались вырезанными из камня. Чуждое, злое, непонятное существо.
Игорь вздрогнул. Надо разрушить наваждение. Он потянулся, нащупал рукой маленькую жесткую ладонь с узкими пальцами…
– Эй. Малыш, эй! – позвал он. Но вместо собственного голоса услышал сухой шелест: «Э. Ишш… эй!»
Немая страшная фигура рядом колыхнулась. И зашептала:
– Знаешь… Они же умерли. Как думаешь, много было кровищи?
Игорь облизнул губы.
– Кто умер? Где?
– Ты что, забыл? Те придурочные на дороге. Грузовик и фура. Они же столкнулись. Бах – и в лепешку. Вряд ли что-то у них рассосалось… Скорее всего, умерли. А? Что ты думаешь?…
– Не знаю. Понятия не имею. Может, и не было ничего? Может, синяками отделались!
– Неееет, – протянула Инка. – Они умерли. Тот, который впереди нас ехал. Он же чуть шею не вывернул – так хотелось ему посмотреть, как ты меня лапать будешь. Он свалился в кювет. Свернул себе проклятую шею.
– Замолчи!
– А второй… который догонял первого… Крутой мужик. Он зацепил его бампером и врезался в дерево. Стекло вылетело, распороло ему лицо, кишки выдавило наружу…
– Да что с тобой, Инка?!
Безжизненный голос втискивался в уши, вползал в мозг, скользил в мыслях, хлипко подергивая обрывками слов – «лапал»… «кровища»… «кишки»…
– Перестань, не надо! – не выдержав, крикнул Игорь. В этот момент машина подскочила на кочке, а на лобовом стекле расплылась маленькая белая клякса. Одна, за ней другая, третья, четвертая… десятая.
Они неслись из темноты неудержимым потоком – полчища крохотных трепещущих созданий, сбитых в мерцающие туманные скопления; белыми лентами клубились, вились и справа и слева от машины, не поспевая облетать ее корпус; сбитые потоком горячего воздуха от капота, вмазывались в лобовое стекло мутными пятнами.
– Да что за напасть такая?!
Игорь в панике включил дворники и омывку стекол, но стало только хуже. Слабые брызги воды и мельтешение щеток, размазывающих тельца мотыльков, ускорили процесс – вскоре лобовое стекло закрыло трупами насекомых полностью.
А там и вся машина оказалась облеплена ими. Из-за их мертвых серебристых останков «Пежо» побледнела, сменила окраску. По ночной дороге неслось белое привидение. Призрак.
– Не могу больше, – простонал Игорь. – Надо остановиться. Я ничего не вижу. Нельзя же ехать вслепую!
– Да. Они не отпустят. Нельзя, – прошелестела Инка.
Или то, что совсем недавно было ею.
Блеклое высохшее существо, сидящее на переднем кресле рядом с Игорем, подвинулось вправо, выпростало из-за спины мохнатую узкую лапку.
Мягкие черные волоски коснулись щеки Игоря.
– Вшшш… Вррр… – прошипело существо.
«Иди за мной», – каким-то чутьем понял Игорь. Резкая вспышка ударила по глазам, лобовое стекло брызнуло ливнем сверкающих осколков. Но в последнее мгновение, пока глаза не лопнули, пока он еще мог видеть, Игорь различил над дорогой, над верхушками самых высоких деревьев полупрозрачную уродливую голову – выпученные темные шары глаз по бокам, растопыренные мохнатые то ли рога, то ли уши, беспокойно колеблющиеся гигантские крылья и свернутый коричневый шланг носика.
Шланг стремительно развернулся, стрельнул в темноту, и машину-призрак, окруженную полчищами мотыльков, с отвратительным мокрым хлюпом всосало внутрь огромного полупрозрачного тела.
Игорь, Инка, «Пежо»… Мотыльки. Ничего больше не было. Пустая пыльная дорога.
* * *
– Чертова дорога, – вытирая вспотевший загривок, сказал Иван Семенович своему напарнику – Виктору Загорскому.
