Стоп! А что если Алекс не разделяет этого веселья? Тогда у него есть шанс… Он ужаснулся. Ища выход, он невольно поверил, что обсуждением его сексуальных «подвигов» сегодняшняя прогулка не закончится. Он судорожно соображал, как дать об этом знать на Землю. Связь в скафандре была только с кабиной командира. Оставался только этот призрачный шанс – убедить Алекс перейти на его сторону. Ее проще. Вику он не сможет, потому как обиженная женщина готова на крайние меры.
я отключу подачу кислорода
– Alex, please! Я не знаю, на что она тебя подбивает, но я тебя прошу… я тебя умоляю, не слушай ее.
Михаил говорил очень быстро, ему стало не хватать воздуха. Он начал задыхаться.
– Перестань! Включи! Мне нечем дышать!
– Перестань ныть, истеричка, – гаркнули динамики. – Ты бы меньше кудахтал – поберег воздух. Алекс, плиз, – передразнила его Виктория. – Алекс – умная баба, зачем ей ты, ничтожество?
Теперь он услышал сквозь хрипящий фон смех. Они заодно, – эта фатальная мысль пронзила его молнией.
– У тебя будет 90 секунд, истеричка, – продолжила Вика. – Целых 90 секунд! Ты за это время мог бы с кем-нибудь перепихнуться, а, крольчонок Мишка? Если ускорился бы, то и два раза.
Снова смех.
Они меня убьют, весело посмеиваясь, – подумал Миша и глубоко вдохнул.
Пока она говорит, был шанс выжить. Он еще раз хотел призвать любовницу к здравомыслию, но испугался, что тем самым выведет из себя обманутую супругу. Тем более что он не мог подобрать подходящих слов. Ты лучшая – и он покойник; Я уйду к тебе – и смерть неминуема. Любое слово неизбежно вело к смерти, да и молчание тоже.
– Вика, пожалуйста, – выдавил из себя Михаил и еще раз попробовал открыть люк вручную.
– Итак, 90 секунд, – проигнорировав его мольбы, холодно произнесла Виктория. – В сознании ты будешь всего секунд 14, но они станут для тебя незабываемыми.
Он мысленно зацепился за спасательное, как ему показалось, слово «незабываемым». Не забыть, помнить, вспоминать – на это способен человек, если только продолжает жить.
– Милый…
Еще один добрый знак.
– …надеюсь, тебе не надо говорить, что как только тебе перестанет хватать воздуха, не нужно задерживать дыхание? Это каждый школьник знает…
– Прекрати! Ты не сделаешь этого!
– Да, все эти 14 секунд из тебя будет выходить кислород. Ты не противься…
Снова смех. Как назло именно смех динамики передавали без искажений.
– …да ты и не сможешь. Ты обосрешься. Все 14 секунд… все последние 14 секунд жизни ты проведешь в обосранных штанах.
Он ждал смеха, но его не последовало. Это значило, что там, в кабине командира задумались. Обе заговорщицы задумались о серьезности своих намерений, об ответственности. Миша решил воспользоваться паузой и закричал:
– Ты не должна! Это убийство!
– Эксперимент, – холодный голос командира корабля выбил из него надежду на спасение.
Миша даже подумал, что ему послышалось. Либо динамики исковеркали слова.
– Что? Что ты сказала?
– Это будет эксперимент.
– Что ты несешь?! Я человек!
– Эксперименты до этого проводили только над животными. – Вика продолжала свою речь, будто наговаривала на диктофон, от чего вера в серьезность ее намерений только росла. – Ты будешь первым. – Пауза. – Собак удавалось реанимировать после двух минут нахождения без воздуха, шимпанзе – после четырех. С людьми оставалось только предполагать. Ученые предположили – 90 секунд. Ну ты не волнуйся. Ты же кобель, а это значит, что у тебя даже будет запас в 30 секунд.
– Тебя посадят… – едва разлепил губы Михаил. – Вас посадят обеих!
Смех из динамиков разрушил и это предположение. Даже если посадят их и еще несколько человек из центра управления полетами, ему будет наплевать, если конечно он не шимпанзе.
– Твари! – закричал он и забарабанил по корпусу корабля. – Алекс! Останови ее! Останови! Вика! Дай мне поговорить с Алекс! Я хочу услышать ее… Вика!
Хрипящий динамик перебил его.
– Я не могу ей приказывать… по личным вопросам. Тем более она сейчас занята.
– Чем, твою мать, она может заниматься?! – закричал Михаил, даже не задумываясь о глупости поставленного вопроса.
– Учится вязать. Вязание, знаешь ли, успокаивает.
Ответ поставил его в ступор, но ненадолго. Он вспомнил об увлечении жены – вязании, именно тогда, когда там, на Земле он шел на свидание с Алекс, Вика брала свои сраные спицы и выстукивала ими, перекидывая петли. Наверное, она уже тогда свихнулась. Да что за бред? Не каждый вяжущий шарф сумасшедший, да и к тому же ее бы не допустили к полету. Она не сумасшедшая, – тонкой спицей кольнула мысль. – Она убьет его с улыбкой на лице, показывая Алекс, как перекинуть очередную петлю. Вязание шарфика с перерывом на убийство.
– 90 секунд, но к 14 секунде… ну ты помнишь. Время пошло…
Миша недостаток воздуха почувствовал сразу же после слов жены. Он мысленно пытался подсчитать, на сколько ему хватит воздуха. 7 метров фала плюс метров 5 до резервуара внутри корабля… Дернул люк. Даже если бы ручное управление было исправно, в корабль он бы не попал. В лучшем случае они бы оставили его на эти злополучные 90 секунд в атмосферном шлюзе. Голова плохо соображала. Он едва рефлекторно не задержал дыхание, когда понял, что следующий вдох станет последним.
Время пошло.
Михаил расслабился, давая кислороду выйти из организма. Содержимое кишечника полилось по ногам. Перед тем как все померкло, Михаил понял, что никто его не затащит в корабль ни через 90 секунд, ни через четыре минуты.
Виктория посмотрела в бортовые камеры. Скафандр, привязанный к кораблю фалом, проплыл мимо шлюзовой камеры. Ударился о борт и поплыл прочь. Но фал, укрепленный тросом, не хотел отпускать. Мертвец, облаченный в скафандр, словно цепной пес не отходил далеко от своей конуры.
Фактически он еще не мертвец. У Вики было еще около сорока секунд, чтобы вернуть его к жизни, но она не хотела принимать решение в одиночку. Как командир корабля Виктория была всесильна, но как женщина, как жена… как обманутая жена… Они спали с ним вдвоем и решать его судьбу будут вдвоем.
Вика отстегнулась, оттолкнулась и «проплыла» к креслу Алекс. Взяла ее за руку и развернула к себе лицом.
– Как думаешь, с него достаточно?
Вязание успокаивает.
– Почему ты молчишь? Вот только не начинай… Тебе жалко его? Ну что, пусть болтается скорострел?
Спицы перекрестились и стукнулись друг о друга; Алекс едва заметно кивнула.
– Вот и здорово.
Виктория развернулась и собиралась вернуться в кресло командира, но остановилась, будто что-то вспомнила.
