Обычно такие семьи жили в казенных домах, находящихся на территории военных баз. Морская авиация в то время была еще достаточно новым направлением, поэтому государство не успело обустроить жизнь морских летчиков на всех военно-морских базах. Им приходилось жить в старых домах, изначально предназначенных для семей морских офицеров, а не летчиков. Но, несмотря на возраст построек, дома были добротными, с большими верандами, выходящими к морю, и небольшими садиками на заднем дворе. Не считая нескольких отдельно стоящих двухэтажных домов офицеров высшего ранга, остальные постройки были одноэтажными таунхаусами, вплотную стоящими друг к другу, почти как солдаты в строю. Газоны были одинаково подстрижены, в саду цвело примерно одинаковое количество роз, дома были покрашены в одинаковый цвет и т. п. Все должно было выглядеть чистеньким, скромным и ухоженным. Излишества не только не приветствовались, но даже порицались, в чем бы они ни выражались. Однако было в этой унифицированности и то, что одним своим существованием сказочно украшало похожие друг на друга домики и жизни, протекавшие в них, – волшебный закат, белый песок пляжей и тихие отзвуки накатывающихся морских волн. Именно это компенсировало прочие недостатки местности.
Уоллис быстро освоилась и легко влилась в повседневную жизнь жены морского летчика. Впрочем, особых сил или навыков от нее не потребовалось – у молодой семьи были повар и служанка, поэтому ни готовить, ни убирать миссис Спенсер не пришлось. Дом был небольшим, но вместительным: просторная гостиная, три спальни, столовая и кухня. Единственное, что Уоллис позволила себе привнести в интерьер, – белые элементы дизайна и занавески с китайскими узорами. Остальное уже было там задолго до ее приезда.
Вечера были так же однообразны, как все вокруг: офицеры с женами ходили друг к другу в гости или приглашали к себе на ужин. А после почти весь вечер играли в покер и другие карточные игры; в выходные все вместе ездили играть в гольф или ходили в кино. Прозаично. Но чем не тихое семейное счастье? В конце концов, Уоллис сознательно пошла на брак, который, увы, слишком быстро ей опостылел.
Самым серьезным правилом для летчиков был запрет на потребление алкоголя в течение суток перед полетом. Так как большинство пилотов совершали полеты каждый будний день, а иногда и в выходные, они могли позволить себе немного выпить только в субботу, поскольку воскресенье уже было днем перед понедельником, а пить за двадцать четыре часа до полета запрещалось. Таким образом, суббота была самым долгожданным днем для всех – мужья выводили жен в город, где те имели возможность блеснуть лучшими нарядами, посидеть в хорошем ресторане, послушать сплетни, потанцевать и просто расслабиться.
В остальные дни жены авиаторов должны были жить в бесконечном страхе за их жизнь. Иногда над военной базой разносился душераздирающий вой сирены, оповещавший о крушении самолета. Первым желанием в такие моменты у всех женщин было броситься к телефону и звонить на рубку, чтобы узнать, кто именно разбился. Но это строго запрещалось. Телефонные линии должны были быть свободны для вызова помощи, если таковая потребуется. Женщинам ничего не оставалось делать, как только ждать, вернется он домой или нет. Иногда ожидание длилось часами, пока кто-то из жен не получал вести с базы.
В ту пору у Уоллис выработался панический страх перед самолетами. Всю оставшуюся жизнь она предпочитала воздушному любой иной транспорт.
6 апреля 1917 года США официально объявили о вступлении в войну. Эта новость сняла напряжение ожидания на военной базе Пенсаколы, поскольку о неминуемости вступления знали давно и только ждали конкретизации сроков.
В связи с этим Уинфильд получил повышение по службе. Его направили в город Сквантум, штат Массачусетс, недалеко от Бостона, где он должен был возглавить новую военно-морскую авиабазу, занимавшуюся подготовкой молодых пилотов с ориентированием на ведение боевых действий в Европе. Безусловно, это была прекрасная возможность для Уинфильда продемонстрировать себя не только хорошим организатором, но и учителем.
Однако Спенсер был страшно разочарован и раздражен тем, что его отправили не на войну, а в тыл, в то время как его амбиций могло бы хватить не на одну, а на несколько мировых войн.
В мае 1917 года семья Спенсеров сняла небольшую комнатку в отеле под Бостоном. Рабочий день Уинфильда теперь начинался в шесть-семь часов утра и мог продлиться до девяти-одиннадцати часов вечера. Единственным плюсом такой напряженной работы было то, что с этого момента Уинфильд не притрагивался к спиртному.
За время пребывания под Бостоном – с весны по осень 1917 года – Уоллис была практически полностью лишена развлечений. Одним из немногих удовольствий, которые были доступны, являлся осмотр достопримечательностей и посещение близлежащих музеев. А когда она уже всего этого вдоволь насмотрелась, Уоллис выработала новую для себя привычку, сохранившуюся на всю жизнь, – читать несколько хорошо информированных новостных газет “от корки до корки”. Эта привычка ей очень пригодится в дальнейшем и позволит всегда быть осведомленной в политике и светских сплетнях, что станет еще одной приманкой для мужчин. Ведь, как правило, женщины редко интересуются политикой.
Уинфильд прекрасно справлялся с обязанностями и в октябре 1917 года получил очередное задание: организовать еще одну аналогичную военную базу в Сан-Диего, штат Калифорния. Как вспоминает Уоллис, это разбило сердце ее мужа. Он все еще надеялся получить возможность проявить себя в боевых действиях, но эта возможность ему так и не представилась.
В Сан-Диего они расположились в еще более убогом жилище, чем прежде, арендная плата за которое в несколько раз превосходила ожидаемую. Уоллис стала видеть мужа еще реже.
От отчаяния и стесненных жилищных условий вновь спасал лишь вид из окна, мягкие климатические условия, морское побережье и пальмы. Из-за высокой платы за жилье супруги были вынуждены отказаться от содержания прислуги, и Уоллис пришлось научиться готовить самой. С тех пор, как она ребенком помогала маме стряпать пироги на кухне, в ее кулинарной практике ничего не прибавилось. Но было спасение – в подарок на свадьбу она получила от мамы большую книгу рецептов, советам которой следовала пошагово, пока не достигла таких результатов, что осмелилась устраивать собственные званые обеды и ужины. В меню значились крем-супы, мясо различного приготовления, птица, легкие закуски, а кульминацией гастрономических изысков стали воздушные десерты, очень полюбившиеся ее друзьям.
В январе 1918 года в Сан-Диего прибыло еще несколько морских офицеров высшего ранга, взявших часть обязанностей Уинфильда на себя. Только тогда он смог спокойно вздохнуть, поняв, что самое сложное осталось позади. У него наконец появилась возможность чаще бывать дома. Но, к сожалению, его отношения с женой, с тех пор как они уехали из Пенсаколы, заметно остыли. У них как будто больше не было ничего общего, и им пришлось заново учиться жить друг с другом и привыкать друг к другу.
Имея в своем распоряжении больше подчиненных, чем раньше, Уинфильд получил чин командира. С этим повышением в дом Спенсеров пришла и традиция, которой следовали все высшие офицеры, – устраивать коктейльные вечеринки. Уоллис таким образом приобрела еще одно умение; это мастерство спустя годы также станет еще одной из ее “визитных карточек”: изысканные алкогольные напитки, бокалы на тонких ножках и изящная оливка, дрейфующая в манящей жидкости. К тому же такие вечеринки были отличным поводом надеть новое платье, похвастаться украшениями и блеснуть интеллектом.
