В начале 1934 года у Уоллис состоялся фатальный разговор с Тельмой Фернесс, который круто изменил ее жизнь и вошел в историю. Тогда Тельме по семейным обстоятельствам срочно нужно было уехать в США, чтобы поддержать свою сестру Глорию Вандербилт в непростой ситуации, когда перед той встал вопрос о сохранении родительских прав на ее единственного ребенка.
За день до отплытия Тельма попросила Уоллис о встрече в шикарном ресторане отеля “Ритц” в Лондоне. В тот день, по воспоминаниям Уоллис, Тельма задала ей вопрос, впоследствии ставшим роковым:
– Я боюсь, что принцу будет здесь очень одиноко… Уоллис, ты не могла бы присмотреть за ним?
Однако сама Тельма вспоминает этот разговор несколько иначе. По ее словам, Уоллис была первая, кто сказал:
– О, Тельма, маленькому мальчику будет так одиноко здесь без тебя…
– Ну что ж, дорогая, тогда присмотри за ним, пока меня не будет, чтобы он не впутался в какие-нибудь неприятности…
Позже Тельма писала, что Уоллис восприняла ее просьбу слишком буквально. Но на самом деле в тот момент уже не имело значения, кто из двух женщин первой поднял вопрос об одиночестве Дэвида в отсутствие его любовницы, факт остается фактом – именно с этой минуты принц официально перешел в руки к Уоллис.
25 января 1934 года корабль Тельмы отплыл в Америку.
На следующий же день, 26 января, принц пригласил Уоллис и Эрнеста к себе на выходные в Форт, а Уоллис, в свою очередь, чтобы не оставаться в долгу, позвала Дэвида к себе домой на ужин в Бринстон-корт. Спустя неделю от принца последовало новое предложение – встретиться 30 января на его вечеринке в отеле “Дорчестер”.
На этой вечеринке его отношения с Уоллис официально переросли в любовные. Во время одного из танцев Дэвид прошептал Уоллис на ушко, что с этого момента хотел бы каждую неделю бывать в Бринстон-корт, чтобы проводить больше времени вместе. Спустя месяц принц поразил свое окружение тем, что с его губ то и дело начали срываться аутентичные американские словечки, восклицания и выражения. А Уоллис все больше старалась быть похожей на англичанку…
22 марта 1934 года Тельма вернулась в Лондон, обнаружив, что самые главные сплетни столицы – новые отношения самого завидного холостяка с какой-то американкой. Конечно, она сразу же поняла, что речь идет об Уоллис. Кроме того, злые языки успели рассказать и про ее собственные заморские похождения и скандальный роман с принцем Али Кханом
[48], единственным двадцатитрехлетним сыном султана Мухаммада-шаха Ага Кхана III.
Ее первая встреча с принцем Уэльским прошла чрезвычайно холодно и напряженно.
– Я слышал, что Али Кхан был очень внимателен к тебе в последнее время.
– Дорогой, неужели ты ревнуешь?
Дэвид ничего не ответил. Повисло гнетущее молчание.
Конечно, сразу отодвинуть Тельму от себя принц не мог – это вызвало бы еще больше черных сплетен и скандалов в обществе, которые были ему совершенно ни к чему. Он продолжал появляться на мероприятиях вместе с Тельмой, но держался очень холодно и исключительно формально.
Несмотря на неловкость, Тельма все еще значилась в списке регулярных гостей в резиденции принца. Но в один из вечеров, когда присутствующих пригласили к столу, Тельма обнаружила, насколько фамильярным стало общение наследника и Уоллис. Дэвид, потянувшись рукой через весь стол за листьями салата, был остановлен игривым уколом вилки американки в ладонь. Она шутливо заметила, что он, несмотря на королевский статус, не должен забывать о простых правилах приличия и не брать еду руками, когда можно воспользоваться вилкой. Тельма была в ужасе, не находя в себе силы отвести глаза от Уоллис, которая в ответ окатила соперницу таким взглядом, полным победы и презрения, который оказался красноречивее любых сказанных и несказанных слов. Тельма извинилась, сославшись на плохое самочувствие, и вышла из-за стола, не дожидаясь окончания ужина.
На следующее утро, без предупреждения или излишней драматичности прощания, Тельма Фернесс, бывшая любовница принца, навсегда покинула Форт Бельведер.
После официального ухода Тельмы со сцены Уоллис почувствовала в себе больше сил и с возрастающей интенсивностью начала заявлять права на место хозяйки резиденции принца.
Несмотря на то, что в мемуарах Уоллис отрицает свое вмешательство в дела Форта, она внесла весьма существенный вклад в изменение его внутреннего расписания и традиций. Вместе с изменением повседневного графика жизни Дэвида, кульминацией которого теперь стали ночные вечеринки и полночные коктейли (о неторопливой работе в саду и раннем сне уже не было и речи), поменялся график работы и всей обслуги. Люди трудились на грани физических возможностей, прислуживая будущему королю и его гостям зачастую до четырех-пяти утра; и при этом никто не отменял их обязанностей по приготовлению завтрака и приведению дома в надлежащий вид после бурных ночей. Таким образом, некоторым из обслуживающего персонала порой не удавалось сомкнуть глаз на протяжении нескольких суток.
Уоллис переиначила и все привычное меню Форта на американский манер. Дошло до того, что кухня начала нуждаться в ее одобрении каждого блюда, запланированного на грядущие выходные или для очередного приема гостей. Тот, кто ослушивался или проявлял инициативу, увольнялся, несмотря на то, что находился в услужении у принца много лет.
И, наконец, Уоллис, прямо или косвенно, взяла полный контроль над общением Дэвида с другими женщинами. Особенно ревностно она следила за его контактами с бывшими любовницами, о которых знала из газет.
Одна из предыдущих многолетних фавориток принца, Фреда Дадли Уорд, однажды позвонила в Форт Бельведер, чтобы попросить помощи у принца. Речь шла о жизни ее тяжелобольной дочери. Фреде не к кому больше было обратиться.
Управляющий прошептал ей в трубку:
– Мэм, у меня для вас ужасные новости, но я не знаю, как вам сказать об этом… Мне приказано не соединять вас с его высочеством… никогда.
В тот же год Дэвид лично занялся тем, чтобы мистер и миссис Симпсон официально стали частью жизни королевского двора. Для Британии этот шаг был немыслимым и безумным, так как никто, абсолютно никто не мог войти в королевскую свиту, имея в биографии хотя бы один развод, – допускались только уважаемые пары, чтившие традиции и семейные ценности. А в случае Уоллис и Эрнеста они оба пережили развод и состояли в повторном браке. На любую критику и возмущение своей семьи Дэвид отвечал улыбкой.
В августе 1934 года принц Уэльский снял огромную виллу Меремонт на берегу Атлантического океана на юго-западе Франции в небольшом городке Биарриц
[49], куда пригласил чету Симпсонов составить ему компанию. Эрнест, возможно, специально или ввиду катастрофического финансового положения его компании и невозможности бросить семейный бизнес в тяжелое время, от поездки отказался. Как известно, состояние не исчезает само собой. Симпсоны еще не успели поправить свой корабельный бизнес после Великой депрессии и биржевого краха в США, а Эрнест был вынужден стать спонсором бесконечных приемов высокопоставленных гостей у себя дома, что обязывало иметь достойную прислугу, отменного повара, не говоря уже о необходимости регулярно обновлять семейный гардероб, чтобы соответствовать заявленному уровню.
