Церемония официального объявления вступления нового монарха на престол по традиции проходит в стиле средневековой помпезности: четыре трубача в ярких костюмах и отделанных золотом длинных плащах торжественно выходят на балкон Сент-Джеймсского дворца; за ними следуют парламентские приставы, несущие символы королевской власти; во дворе стоят гвардейцы и оркестр, а дворцовая площадь заполнена людьми, желающими воочию наблюдать исторический момент. Затем герольдмейстер Ордена подвязки выходит на балкон и громко зачитывает речь с огромного пергамента; с последними его словами все флаги, находящиеся посередине флагштоков, одновременно вздымаются вверх по всей стране, что знаменует начало правления нового короля или королевы
[86].
Во время этой процедуры сам король к народу не выходит и вообще не присутствует. Но Эдуард не мог удержаться, чтобы не подсмотреть за провозглашением самого себя королем, ведь традиции ему не указ. Двери распахнулись, и в богатую комнату Сент-Джеймсского дворца, находящуюся перед балконом, неожиданно вошел Эдуард в полном королевском облачении. Его появление было встречено присутствующими с большим удивлением, однако свита не растерялась и поклонилась новому монарху. Среди них была и Уоллис, изящно присевшая в реверансе, ставшем для нее уже привычным.
За всем происходящим Эдуард наблюдал сквозь стекла большого балкона, на котором герольдмейстер зачитывал речь. В тот момент Уоллис уже стояла рядом с ним. Их растерянные лица были замечены фотографами и видеооператорами новостей, после чего скандальные снимки разлетелись и были показаны по всему миру. В ту же секунду Уоллис фактически стала некоронованной королевой Англии…
18
“они будут меня ненавидеть!”
После того как Уоллис увидела всю помпезность старинных британских традиций, она прошептала сквозь слезы: “Только теперь я поняла, насколько изменится твоя жизнь…”, на что Эдуард ей ответил нежным, но грустным голосом, что, несмотря на все перемены, его чувства к ней навсегда останутся неизменными. Когда оркестр в завершение церемонии грянул “Боже, храни короля”
[87], Уоллис и Эдуард, взявшись за руки, покинули помещение, идя навстречу своей судьбе.
Отныне все дни Эдуарда были расписаны по часам. Положение принца Уэльского подразумевало активное участие в социальной и культурной жизни страны, которое Дэвид зачастую попросту игнорировал, но положение короля требует совершенно безотлагательного и серьезного отношения к своим обязанностям. Он должен был стать новым главой государства, не имея при этом практически никаких политических функций, только представительские
[88]. По традиции британский король должен находиться вне и над политикой, то есть быть абсолютно политически нейтральным лицом, не выказывая своего предпочтения ни одной политической партии или движению внутри страны и за ее пределами. Монарх не может влиять на политические решения, по крайней мере открыто, при этом он обязан соблюдать интересы всего многонационального населения Великобритании и стран Британского Содружества. А этого Эдуард, в силу своей строптивости, противоречивости, стремления к новаторству, наивности и упрямства, делать не собирался.
Одной из первостепенных обязанностей монарха является каждодневное чтение важных государственных бумаг, приносимых в так называемых “красных коробках”, или “красных ящиках”
[89]. Как правило, в них содержатся телеграммы, программные документы, правительственные письма и другие государственные бумаги, включающие в себя конфиденциальную информацию, которой могут располагать только министры и монарх. Все эти документы должны быть прочитаны, одобрены и подписаны его величеством, если у него не возникнет каких-либо сомнений относительно той или иной бумаги или замечаний. Но обычно этого не случается, поскольку в таком случае может быть нарушен порядок невмешательства монарха в политические процессы страны. Британский парадокс: монарх является главой всех систем в королевстве, их первым представителем, несущим полную ответственность за все происходящее в стране, но не имеет практически никакого реального влияния и воздействия на государственные дела, при этом он обязательно участвует в культурных мероприятиях.
Эдуард с самого начала правления отнесся к своим обязанностям халатно и безответственно: позволял себе не только делиться секретной информацией из “красных коробок” с Уоллис, но и обсуждать правительственные вопросы со своими друзьями в Форте Бельведер за бокалом виски или бренди, лениво бултыхая в нем кусочки льда и томно покуривая кубинские сигары. Узнав об этом, кабинет министров перестал включать наиболее секретные материалы в отчеты, опасаясь ненужной огласки и утечки информации, чего новый монарх даже не заметил. Впрочем, в иные дни он и вовсе игнорировал важные бумаги, тем самым вызывая крайнее раздражение правительства. Особенно этот вопрос стал острым с тех пор, как вокруг Уоллис и Эдуарда заметно прибавилось сторонников фашизма и национал-социализма.
Выходные по-прежнему проходили в резиденции Форт Бельведер, но былой дружеской обстановки там больше не было – в воздухе витало незримое напряжение. Эдуард, как и раньше, сам готовил гостям коктейли и разливал их по бокалам, стараясь создать непринужденную атмосферу. Однако теперь ни один из присутствующих не мог по-настоящему расслабиться и говорить все, что вздумается. Ведь отныне они видели перед собой короля Соединенного Королевства. Такое резкое отстранение и официоз заставили нового монарха почувствовать себя еще более покинутым и одиноким, чем прежде.
За его статусом люди окончательно перестали видеть обычного человека, и только Уоллис, казалось, не обращала почти никакого внимания на кардинальную перемену. Для нее его трансформация имела другое значение: ее статус взлетел до небес вместе с ним. Теперь американка мнила себя чуть ли не королевой Англии. Историки отмечают много курьезов, когда эгоцентризм и самолюбие Уоллис переполняли ее настолько, что она не могла держать их в себе и выплескивала наружу. Наиболее вопиющий случай ее недостойного поведения произошел в одном из культурных заведений Лондона: Уоллис, проигнорировав очередь, направилась в “дамскую комнату”, и как только одна из присутствовавших женщин, возмутившись, сказала, что они находятся здесь с той же целью, что и она, Уоллис ответила в резкой форме, что перед ней стоит будущая королева Англии, которая не собирается, как все, терять время в очереди.
