Потом он взял ее за руки и произнес:
– Дорогая, как же долго я тебя не видел! Я не верю, что это ты и я здесь…
Эдуард светился от счастья. Но даже это не помешало Уоллис заметить, как он изменился: плечи были опущены, кожа приобрела нездоровый серый оттенок, он значительно похудел и осунулся.
Безусловно, он любил эту женщину до умопомрачения. Однако любила ли она его? На этот вопрос, увы, нет однозначного ответа. В своих мемуарах Уоллис ни разу не написала о любви к нему, да и вообще к кому бы то ни было. Каждый раз, упоминая имя Дэвида – так она звала его с самого начала и до конца своих дней, – она делала это с неподдельной теплотой, но не с романтизмом или нежностью.
За их чувствами наблюдали помощники герцога Виндзорского, в том числе Фрути Меткальфе и его жена. Супруги присутствовали на долгожданной встрече Уоллис и Эдуарда, и позже миссис Меткальфе сделала отметку в своем дневнике: “Надеюсь, что хотя бы за закрытыми дверями Уоллис будет с ним помягче. В противном случае это будет кошмаром для него… Болдуин говорит, что в деле интриг и хитросплетений Уоллис нет равных. Мое же мнение, что она хотела быть королевой или, на худой конец, принцессой-консортом. Она мне противна за то, что она посмела сделать, но я не имею права проявлять своего недовольства”.
Американка, независимо от своего желания, должна была выйти замуж за Эдуарда. Такова была ее плата за то, что она позволила себе допустить мысль, что станет королевой Англии. Она настолько этого желала, что рискнула пожертвовать всем для достижения этой цели и… проиграла.
11 мая 1937 года, за день до коронации Георга VI, Эдуард созвал пресс-конференцию, на которой объявил об официальной помолвке с Уоллис. Он сделал это в пику семье за то, что не был приглашен на церемонию коронации, стараясь перетянуть внимание СМИ на себя. На следующий день вышло несколько газет с броскими заголовками, которые, однако, не вызвали интереса у публики, ведь все внимание теперь сосредоточилось на сердце Соединенного Королевства – Лондоне и новой королевской семье.
12 мая, как и планировалось, торжественно прошла коронация его величества короля Георга VI – наследника своего отца короля Георга V и его истинного последователя. Новый король был удобен правительству: он был традиционен, безынициативен, уступчив, мягок, и им было легко манипулировать. Преимущество Георга VI перед Эдуардом в глазах власти и народа было в том, что он выполнял монарший долг как истинный король, чтя традиции и соблюдая историческую преемственность. Несмотря на слабую репутацию в начале правления, с годами монарх сумел проявить себя мудрым и достойным правителем, доказав, что обладание титулом короля для него было великой честью.
После официальной процедуры помазания на царство королевская семья по традиции появилась в полном составе на балконе Букингемского дворца. И фотографии счастливых королевских лиц сразу же облетели всю страну. Особый восторг у британцев вызывали две юные принцессы – Елизавета и Маргарет-Роуз, лучезарно улыбавшиеся на снимках и махавшие маленькими ладошками своим подданным. И, в отличие от своего отца, взявшего на себя столь непростую ношу по принуждению, девочки очень естественно и гармонично влились в свой новый статус принцесс, отныне они были новыми первыми наследницами британского трона. Уже тогда одиннадцатилетняя кудрявая Елизавета стояла на балконе как будущая королева Великобритании Елизавета II, словно эта судьба была ей предначертана с самого начала. Семья Георга сразу внушила британцам доверие и любовь, позволив навсегда забыть о предыдущем нерадивом короле и его коротком правлении.
Не имея возможности присутствовать на коронации, Эдуард должен был довольствоваться малым и слушать прямую трансляцию из Вестминстерского аббатства по радио. Расположившись в одной из гостиных в окружении небольшой группы людей, в том числе и хозяев – Бидо, сидевших в полном молчании, герцог Виндзорский, глубоко погрузившись в мягкое кресло и утонув в своих мыслях, безмолвно внимал известиям о событии, происходившем за тысячу миль от него, которое могло стать главным в его жизни, а случилось в жизни его брата. На протяжении всей коронации Эдуард, почти не моргая, смотрел на играющий огонь в камине, вероятно, вспоминая две предыдущие коронации, на которых ему довелось побывать сначала в детстве, а затем в юности, – на коронации деда, короля Эдуарда VII, а затем и отца, короля Георга V. Жалел ли он об утрате или был счастлив в тот момент, неизвестно. Единственное, что Уоллис написала по этому поводу, – он не нашел в себе ни сил, ни слов, чтобы с кем-нибудь поделиться своими мыслями и чувствами в тот день.
Свадьба Уоллис и Эдуарда была назначена на 3 июня 1937 года. То ли по совпадению, то ли с целью в очередной раз насолить британской королевской семье эту дату назначили на день рождения покойного короля Георга V – человека, который с самого начала относился к Уоллис с презрением и никогда бы не одобрил брак старшего сына с этой женщиной. Как неуважительно семья Эдуарда отнеслась к его выбору, так и он не собирался больше считаться с семьей. Несмотря на то, что Эдуард своими руками сделал все, чтобы иметь то, что он теперь имел, и находился именно там, где должен был находиться, он во всем винил свою семью и оставался обиженным на нее до конца своих дней, чиня ей и в дальнейшем разнообразные неприятности, словно в отместку.
В день свадьбы в Шато де Канде все гудело с раннего утра, некоторые слуги и повара не спали всю ночь. В замке шли последние приготовления к браку бывшего короля и мисс Бесси Уоллис Уорфильд. Шато украсили свежими цветами, в основном розовыми гвоздиками и красными пионами, в роскошных массивных вазах и в декоративных цветочных гирляндах; столы накрыли белоснежными скатертями и сервировали серебром; на салфетках и многих элементах декорации стояли гордые аббревиатуры его и ее королевского высочества – пускай все были против, для Эдуарда Уоллис стала настоящей королевой.
А в близлежащий город Тур съехалась пресса, жаждущая увидеть продолжение шокирующего романа бывшего короля с простолюдинкой.
Церемония бракосочетания состояла из двух этапов. Первый – муниципальный – проходил в мэрии Тура, где Уоллис и Эдуарда в скромной обстановке и очень узком кругу гостей поженил мэр города. Среди присутствующих были личные помощники Эдуарда, в том числе чета Меткальфе, конечно же, тетя Бесси, Кэтрин и Герман Роджерсы и несколько других наиболее близких друзей молодоженов; из королевской семьи не было никого, даже брата жениха, герцога Кентского, на которого Эдуард рассчитывал до последнего, – тот решил обойтись тем, что прислал Эдуарду письменные поздравления со свадьбой и символические подарки, на этом его участие в жизни Эдуарда закончилось.
Второй этап – религиозный – проходил в шато. Эдуард был верующим, и для него было чрезвычайно важно быть обрученным и перед Богом по обряду Англиканской церкви. К слову, когда он был еще королем, одним из его титулов был “защитник веры”, это означало, что он являлся и главой Церкви Англии. Однако, когда пришло время искать священника, который смог бы провести обряд венчания, Эдуард столкнулся с множеством сложностей, в особенности потому, что не имел благословения на брак от архиепископа Вестминстерского Космо Гордона Лэнга, который, как и многие другие, с самого начала был против его отношений с Уоллис.
