Уоллис, так и не привыкнув к местному климату, мучилась от недугов: у нее попеременно были то гастралгия, то мигрень, то нестерпимая зубная боль. Последняя была настолько невыносимой, что она согласилась на помощь Веннер-Грена, который вызвался отвезти ее в Майами, где лучшие врачи города осмотрели бы ее должным образом, так как местным стоматологам герцогиня категорически не доверяла. На следующий день британские газеты вышли с заголовками, кричавшими, что Виндзоры путешествуют на яхте одного из главных соратников нацистской элиты. Премьер-министр Великобритании в который раз пришел в ярость – мало того что Виндзоры пересекают границы государств, как им вздумается, не получив на это разрешения, так они еще и делают это в компании непонятно кого.
Несмотря на это, с тех пор поездки Уоллис и Эдуарда в США приняли регулярный характер, а их фотографии из Майами мелькали в газетах все чаще. Эдуарду наконец-то представилась отличная возможность познакомиться со всей многочисленной семьей Уоллис. Самодурство американки дошло до того, что она всякий раз, когда ей нужно было постирать или почистить вещи в химчистке, отправляла их в Майами. Там, по ее мнению, это делали более качественно и профессионально, чем в Нассау. Такая прихоть Уоллис сильно усложнила работу разведок, которые гадали, что и кому отправляет американка в складках своих юбок.
Таким образом, поведение четы Виндзоров начало беспокоить не только британское и местное правительство, но и германское и американское. Никто не знал, что они придумают в следующий раз. Например, по данным исследований историка Михаила Блоха, в 1941 году губернатор дал неосторожное интервью американской прессе, в котором заявлял, что демократию в Европе уже не спасти, а США нет смысла вступать в войну. То же самое он повторил в интервью для журнала “Либерти” после нападения японцев на Перл-Харбор в декабре 1941 года. К слову, именно после этого события в Нассау пришло осознание: пока на земле не закончится такая страшная кровопролитная война, раю места не найдется нигде. На улицах столицы Багам все чаще можно было встретить военных, а в территориальные воды американским и британским правительствами было перемещено значительное количество единиц военно-морской техники.
Порой Виндзоры приносили Уинстону Черчиллю больше проблем, чем война. В то время, как его народ бедствовал, герцогиня щеголяла на Багамских островах в шикарных нарядах, покупала дорогие украшения, веселилась в компании миллионеров и при этом продолжала жаловаться на жизнь. А Эдуард, которого уберегли от военной опасности в материковой Европе, предоставив наименее хлопотное занятие – губернаторство в одной из самых беззаботных колоний, – продолжал вставлять палки в колеса британскому правительству.
За один только 1941 год бесконечными переездами из страны в страну Уоллис и Эдуард успели настолько усложнить работу штабов разведок США и Великобритании, что те решили совместными усилиями издать особый декрет, по которому Виндзоры должны были получать официальное разрешение на пересечение американской границы, прежде чем выехать с Багамских островов. Как только это постановление было официально утверждено, герцог сделал запрос на выезд из Нассау ввиду того, что они с Уоллис уже запланировали большое турне по Америке, намереваясь прихватить, ни много ни мало, двести двадцать чемоданов с вещами и двенадцать человек обслуживающего персонала.
В октябре 1941 года Уоллис пережила страшное потрясение, узнав о скоропостижной смерти школьной подруги Мэри Кирк (бывшей Раффри), новой супруги Эрнеста Симпсона. Она скончалась после двухлетней тяжелой борьбы с раком в возрасте сорока пяти лет. Болезнь подкосила Мэри после рождения их с Эрнестом сына – Эрнеста Генри Чайлда Симпсона, в сентябре 1939 года. Узнав свой диагноз, Мэри продолжила вести активную деятельность, помогая супругу и говоря: “Жизнь все же прекрасная штука, когда рядом есть такой мужчина, как мой Эрнест”. Кроме того, новая чета Симпсонов столкнулась еще со многими неприятностями, в числе которых был пожар у них дома, унесший почти всю библиотеку Эрнеста, которой он так гордился, а также мебель, купленную в свое время Уоллис.
Герцогиня написала убитому горем Эрнесту письмо, в котором выразила свою скорбь и поддержку.
В это время США развернули обширное строительство новых военных баз на территории Багамских островов, в котором задействовали не местное рабочее население, а американских строителей, которым платили в четыре, а то и в пять раз больше. Это спровоцировало массовые волнения и вывело тысячи недовольных на улицы Нассау. Опасаясь агрессивного поведения толпы, местные стражи порядка первыми открыли огонь, убив двух человек и ранив двадцать пять. Эдуард же не только ничего не сделал, чтобы предотвратить волнения, но даже не приехал в столицу. Герцог и герцогиня Виндзорские как раз гостили у старых друзей Германа и Кэтрин Роджерс в Нью-Йорке.
Вскоре их пребывание на материке все равно пришлось прервать ввиду необходимости проведения некоторых мер по урегулированию ситуации.
На этом неприятности не закончились – через несколько дней, ночью, в столице Багам вспыхнул пожар, пламя которого, как казалось Уоллис, достигло небес. Горел главный местный департамент Красного Креста, где хранился основной запас медикаментов. Уоллис и Эдуард, бросив все дела, направились к пожару и быстро организовали живую цепочку из людей, передававших остатки запасов из рук в руки. Большую часть лекарств и важных бумаг спасли, хотя справиться с огнем не удалось – к утру здание сгорело до основания.
25 августа 1942 года в британской королевской семье случилось ужасное несчастье
[142]. Погиб принц Георг, герцог Кентский, разбившись на самолете в Северной Шотландии. Герцог и герцогиня Виндзорские написали в своих дневниках о потрясении, но тем не менее вдова Георга, Марина, принцесса Греческая и Датская, не получила ни одного письма или телеграммы от них.
А зимой 1942–1943 года губернатор Багам вновь написал Уинстону Черчиллю о необходимости пожалования высочайшего статуса его жене.
Поворотным событием во время правления Эдуарда на островах было прибытие в Нассау главы одного из наиболее влиятельных мафиозных синдикатов в Америке, гангстера Мейера Лански (1902–1983). На счету его шайки было более восьмисот убийств, многие из которых остались нераскрытыми. Его настоящая фамилия – Сухомлянский; он был выходцем из имперской России (родился в городе Гродно, ныне Республика Беларусь). В 1911 году его семья в поисках лучшей жизни предприняла путешествие через Атлантический океан и высадилась в Нью-Йорке. Спустя некоторое время Лански в качестве члена еврейской мафии в США (тогда у него была кличка Бухгалтер) оказывал огромное влияние на развитие игорной индустрии на всей территории Соединенных Штатов, а также на близлежащих землях. Багамские острова были для него новым пунктом назначения в деле легализации казино, которые на Багамах в ту пору были запрещены британским правительством.
