— Правильно! — радостно подтвердил тот и протянул руку, представившись кем-то вроде Димитра.
Понятно, все же Балканы. Дрика представилась в ответ, а я просто протянул руку, почему-то себя не назвав. Не знаю почему — что-то не очень он мне нравился. И это не ревность из-за Дрики, вовсе нет, просто почему-то никогда не доверял людям назойливым, пусть даже и очень дружелюбным. А этот Димитр постоянно рядом оказывается, и в недостатке назойливости его не обвинишь. Как банный лист примерно.
— Вы можете с нами доехать до Каага и там почитать все объявления, — предложил он. — И список людей есть, нас там уже почти две тысячи.
— Мама вряд ли бы оказалась в Кааге — далековато, — усомнилась Дрика.
— Объявления развешивает и те, кто едет в другие коммуны, — возразил Димитр. — Мы сюда тоже целую пачку привезли и развесили — от тех, кто у нас живет. Не видели? Почти у самого КПП на шлюзе. И к нам могли привезти.
— Нет, не обратили внимания, — ответил я. — Посмотрим обязательно.
— А Кааг прямо на пути к Амстердаму, даже крюка делать не надо — почти не потеряете времени. К тому же у нас много людей из Амстердама: люди из города во все стороны бежали.
Я мельком глянул на Дрику и увидел, что она явно загорелась идеей, подкинутой назойливым Димитром. Идея и вправду была разумной — было бы странно, если бы не появились такие доски с объявлениями о розыске близких. Поэтому, несмотря на всю антипатию к «кавалеру», я сказал:
— Дрика, давай тогда заедем, почитаем. Смотри, отсюда в Схипхол ехать не проблема.
— Да, конечно! — радостно согласилась она.
— Мы завтра с утра выезжаем, — сообщил обрадованный Димитр. — Мы стоим в соседнем ряду с вашей пожарной машиной.
— Хорошо.
Димитр ушел в сторону рынка, а мы с Дрикой, оседлав велосипеды, поехали в сторону КПП, где действительно обнаружили стену, почти сплошь оклеенную объявлениями. Их было очень много — сотни, тысячи небольших бумажек, на которых фломастерами, маркерами, карандашами и ручками были написаны имена, адреса, призывы. Это был словно молчаливый и одновременно оглушительный крик отчаяния — последние люди почти мертвой земли надеялись найти живыми тех, с кем потеряли связь. Я видел лицо Дрики, я видел, как она шевелила губами, читая объявление за объявлением, не дочитывала, перебегала с места на место, время от времени сталкиваясь с другими людьми… больно на нее смотреть, если честно. У меня ведь не просто так надежда на то, что моя семья в безопасности: они ведь были в безопасности. А что ждет ее? Семь процентов населения Бельгии. В Голландии немного больше. Сколько? Десять? Пятнадцать? Теперь о чем — о теории вероятности поговорим? Каковы шансы одинокой женщины, художника-реставратора, проживающей в центре старинного и к тому же большого города, пробиться в безопасное место?
— Нет, ничего нет, — вздохнула Дрика.
— Откуда здесь взяться? — вроде бы даже удивился я. — Мы же пока в Бельгии, до Нидерландов еще ехать и ехать.
— Ну да, верно, — кивнула она. — Поехали обратно?
— Да, давай.
4 июня, понедельник, утро. Бельгия, Антверпен
Вчера к нам опять зашел Димитр, или как там его правильно, и пригласил Дрику прогуляться. Она заметно обрадовалась приглашению, и я думаю, что не из-за самого признания ее привлекательности незнакомым парнем, а просто потому, что он внушил ей некую надежду на удачный исход наших поисков. Не убеждал ее ни в чем, боже упаси, а просто дал понять и доказал, что еще не все потеряно. И теперь девушка рада была держаться к нему поближе, словно продолжая заряжаться от него этой самой надеждой.
Мне, если честно, отпускать ее не хотелось: недоверие к странному прилипчивому парню никуда не делось, но нормального способа не пустить ее я не знал, да и вообще не мое это дело, я ей не отец. Пошлет меня куда подальше — и будет права.
Сэма визитер, похоже, тоже в восторг не привел. Он лишь сказал, что тот похож на мексиканского наркотрафиканта, и затем уточнил:
— В глазах что-то похожее. Не понравился он мне, да, сэр.
— Мне тоже, — признался и я. — Но здесь место безопасное, насколько я понял, патрули везде, и вообще… времена изменились.
— Верно, — кивнул Сэм, вытирая испачканные машинным маслом руки и закидывая грязную тряпку в инструментальный ящик. — Времена изменились, здесь девочка в безопасности, поэтому я и не сказал ничего. Но мы же поедем дальше вместе?
— Осторожно поедем, — сказал я, поморщившись. — По сути, этот парень прав: стоит заехать и посмотреть. Если все так, как он и сказал, то вполне можно что-то узнать.
— Люди бывают разные в это время, — вздохнул он. — Как узнать заранее, кто там живет?
— Никак, — покачал я головой. — Я пытался вчера вечером зайти в Информбюро, но там мне сказали, что сведений у них мало. Просто люди собрались в безопасном месте, живут. Все.
— Хорошо, если так.
С вечера у меня вообще мандраж начался. Мы впервые приблизились к какой-то «контрольной точке» нашего путешествия. Пусть пока не к моей, но все равно волновался я уже не меньше Дрики, пожалуй. Найдем? Не найдем? Что узнаем? Как все это будет выглядеть? И что, если… даже не знаю, останется она на родине в таком случае или поедет дальше? Что у нее здесь осталось? А что может ждать впереди? Я даже не знаю, что там ждет меня, хоть и верю в то, что у нас все же не так все ужасно, как в Европе.
Дрика пришла обратно, сопровождаемая Димитром. Сказала, что сидели в какой-то местной харчевне и пили пиво, больше и рассказывать нечего. Ну и ладно, обошлось без проблем.
С утра мы были готовы к отъезду. Вернули велосипеды в прокат, официально сдали место на стоянке и остановились на выезде с нее. Вскоре к нам подъехала трехосная полноприводная «скания» армейского оливкового цвета, с лебедкой и кенгурятником. В ней оказалось четверо — двое в кабине, оба возрастом постарше, и двое в кузове — тот самый Димитр и еще один небритый парень, носатый и с выбитым передним зубом. У носатого на голове был черный берет с какой-то непонятной кокардой, а черная полицейская разгрузка была надета поверх кожаной мотоциклетной куртки. Оружие немного удивило — бесшумный «Хеклер-Кох МР5 SD» с толстой трубой глушителя на месте ствола. А что, неплохо, если какое место от мертвецов зачищать, — и внимания не привлечешь, и патрон пистолетный, распространенный.
Димитр ловко выпрыгнул из кузова, подошел к нам, заглянул снизу в кабину.
— Езжайте прямо за нами… связь есть?
Я молча показал ему карманную рацию.
— Четыреста шестой канал, хорошо? — спросил он, постучав по своей, закрепленной на плече.
Я опять, молча же, кивнул.
— Дрика, а вы к нам в кузов не хотите? Веселей будет, — предложил он, заулыбавшись до ушей.
Дрика заметно обрадовалась, но я предостерегающе поднял руку. Они оба — и она, и Димитр — уставились на меня.
